— Стив сам меня нашел, — зачем-то сказала Мелания, сама прекрасно понимая, что это звучало как жалкое оправдание ее действиям, на которые Баки, судя по его виду, было плевать. — Я бы не сделала что-то, что навредит тебе, — вспомнила про иллюстрацию в книге. — Осознанно, — добавила она.

Баки выглядел так, будто все его слова проходили сквозь него, не задерживаясь в голове. Но Мелания уже достаточно знала о нем, чтобы понять, насколько ложно это наблюдение. Он все видел, все слышал и воспринимал, пусть и выглядело все иначе.

— Я этого не делал, — твердо произнес Баки. — Я был здесь.

— И давно?

— Достаточно. И точно на момент взрыва.

— Тогда… — Мелания замолчала, разрываясь между желанием спросить, почему объявился он только сейчас, и предложением позвонить Стиву, которому подобное не мешало сообщить.

— Ты никому ничего не скажешь, — продолжил Баки, прекращая дилемму в голове Мелании. — Пошли, — не дождавшись реакции, сказал он, ухватил Меланию за запястье и повел в глубь квартала, на задние улицы.

Мелания обернулась к дороге, что вела в квартиру, но потом молча последовала за Баки, подумав, что сейчас это будет правильнее.

— Тебе не стоило приезжать в Нью-Йорк.

Баки заговорил спустя несколько минут тишины. Мелания даже удивилась, уловив в его голосе что-то похожее на укор.

— Уже ничего не изменить, — спокойно ответила Мелания, не желая провоцировать Баки на ссоры или конфликты. — Почему ты объявился только сейчас?

Баки повернул к ней голову, быстро осмотрел, словно вспоминая, откуда она могла знать, что это не его первый день в Нью-Йорке.

— И как ты понял, что я уже посмотрела новости? Я увидела репортаж только что в магазине.

— У тебя на лице все написано, — сухо констатировал Баки. — И это впервые, когда ты одна.

— Я часто выходила куда-то одна.

Баки снова обернулся, но на этот раз его взгляд был более снисходителен. Мелания смутилась, почувствовала себя ребенком, осознающим, что сказал какую-то глупость перед взрослым.

— За тобой всегда смотрели, — констатировал Баки.

— Куда ты меня ведешь? — решив не вдаваться в детали, спросила Мелания и так понимая, что наверняка Стив с его синдромом гиперопеки не мог оставить одну ее, учитывая, что в городе она лишь по его приглашению.

Баки замолчал, продолжал идти, Мелания остановилась.

— Нет. Я не пойду дальше, — упрямо произнесла она, почувствовав боль в руке, от того, что Баки дернул ее, не сразу заметив остановку. — Что происходит?

— То, что ты сунулась в самую дерьмовую ситуацию, которая могла бы быть, — ответил Баки, подошел ближе. — И сейчас, когда ориентировка со мной везде, ты, — он указал пальцем, — побывавшая в моей голове и рассказавшая об этом, будешь держаться рядом со мной. Потому что мне не надо, чтобы это где-то всплыло.

— Я никому кроме Стива и Сэма о тебе не говорила.

— А ты думаешь, что никто не догадывается, зачем Роджерс привез тебя сюда? Ты понятия не имеешь во что влезла, — повторил Баки. — А теперь пошли. Не заставляй меня вести тебя силой, — спокойнее продолжил он, но от тона, которым он это произнес, стало немного не по себе.

— Послушай, Баки, — начала Мелания, но почувствовала, что он снова дернул ее за руку, сильнее, заставив идти.

— Ты очень глупо поступила, приехав сюда, — перебив, сказал Баки.

Почему-то у Мелании не нашлось ответа на это.

Комментарий к 11.

*ну что за жопа!

** дерьмо

========== 12. ==========

[ Manchester Orchestra - I Know How To Speak ]

Мелания уже около часа сидела в кабинете неизвестного ей закрытого боксерского зала, куда ее привел Баки и ела печенье, которое купила в магазине, запивая его молоком. Чувствуя банальную скуку, она осматривала помещение, но ничего не цепляло. Слой пыли на столе, полках, отсутствие электричества и бардак внутри давали четкое представление, что помещение забросили уже как минимум несколько месяцев назад.

Тишину, которая очень подходила месту, нарушали звуки ударов о боксерскую грушу. Мелания услышала их минут двадцать назад и с тех пор игнорировала, но с каждой минутой они начали раздражать все больше. Она чувствовала себя так, словно удар приходился непосредственно на ее мозг, напоминая о том, что она не в своем уютном доме в Катании, не в квартире в Бруклине, а в непонятном месте, которое с натяжкой можно назвать комфортным. Единственную радость приносили молоко и печенье, которые она же сама и купила, и остальные покупки, от которых она не дала избавиться Баки, говорящему, что еда и так будет, а ее забота о пакете без ручек тормозит.

Оставив молоко и пачку печенья на столе, Мелания встала и вышла из кабинета директора или кого-то из тренеров. Перед ней был весь небольшой зал: ринг в центре или «клетка», как его называли, несколько зон с матами и спортивным оборудованием, тренажеры, чтобы качать мышцы и несколько боксерских груш, одну из которых Баки благополучно и лупил.

— И что теперь? Мне смотреть, как ты грушу бьешь? — громко крикнула Мелания, чтобы не подходить ближе.

Хоть она по-прежнему и не видела для себя угрозы в лице Баки, груша, которая прилично отлетала от него, и сам он, который отрабатывал удары без перчаток, голыми руками, в прилипшей уже к нему белой майке и сосредоточенный суровым взглядом на цели, заставили Меланию как следует подумать перед дальнейшими действиями.

Ответа не было. Как и не было четкого представления о том, просто ли он не услышал или проигнорировал. Мелания сделала глубокий вдох, выдох и вспомнила, с кем она имела дело. Человек перед ней обращал внимание на каждый шорох, принадлежащий не ему, и ее вопросы тупо и некрасиво были проигнорированы.

— Барнс! — громче и раздраженнее крикнула Мелания, направляясь к нему.

К своему душевному спокойствию, Мелания увидела, что Баки остановил грушу и развернулся к ней. Его взгляд был полон непонятной ей усталости, словно она покупательница, которая надоедала продавцу-консультанту глупыми вопросами не по делу, или ребенок, который уже утомил вопросами, но которого он не может позволить себе послать.

— В другом кабинете есть диван. Можешь поспать, — спокойно ответил Баки.

— Не хочу я спать! Я хочу к себе в квартиру. Мне все это надоело.

— Ты сама нашла меня, — напомнил Баки.

— Но я не подписывалась сидеть с тобой в непонятном заброшенном зале! — напомнила Мелания, невольно вспомнив, куда шла дорога, выложенная благими намерениями. — Знаешь, я хотела помочь тебе. Искренне. Но я не собираюсь сидеть тут мебелью и ждать, пока ты соблаговолишь разобраться в себе, в своих проблемах, обвинениях и так далее. Я ухожу домой! — закончила Мелания, развернулась и хотела вернуться за продуктами и вещами, но вдруг почувствовала прикосновение на голом запястье.

Мелания инстинктивно попыталась освободиться, успела испугаться, подумать о глупости снять перчатки и засучить рукава водолазки, но вдруг поняла, что ничего не происходило. Она взглянула на руку Баки и поняла, что он ухватил ее бионикой, а от контакта с ней не было никакого эффекта.

Смотря сейчас на Меланию, Баки понимал, что слишком отвык от подобного общения. Упреки в его адрес казались чем-то знакомым, но одновременно чем-то из другой жизни. За долгие годы, десятилетия только жертвы поддавались столь эмоциональному всплеску, кто-то одного ранга с ним или выше всегда держались по-деловому, холодно, спокойно.

Что Баки понять не мог — это, как девушка, побывавшая в его голове, знающая то, что он еще не конца осознавал, была так слепа сейчас, требовала объяснений. Он заметил, что Мелания заметно смутилась, когда он подошел ближе, но останавливаться не стал.

— Что с тобой было тогда? В Катании? Перед приездом Стива.

Баки хотел перевести тему, хотел узнать о том, что видел тогда и понял, что сейчас самый лучший момент удовлетворить оба желания.

— Ничего серьезного, — ответила Мелания. — Такое бывает, когда я болею. Я и решилась на это поэтому. Я слишком мало о себе знаю сама. — Замолчала, неуверенно посмотрела на Баки. — Так ты был у меня дома, пока я болела? — Баки кивнул. — Я думала, что уже от температуры забывала, что и куда клала.