========== Глава 4. Кровь и Слёзы. Часть 2. ==========
3Следом за весной пришёл месяц Танцующего Пламени и первые летние дни. Более месяца Шеймус провёл в обществе эльфов, пытаясь наверстать пропасть в полтора десятка лет. Красноречивый волшебник ведал истории о далёких землях и вещах, встреченных им за годы отсутствия, но старательно избегал тем о войне, особенно когда собеседниками оказывались юные эльфы. Ожидаемо, бо́льшую часть времени маг проводил в библиотеке и компании старшего друида, охотно делясь новыми познаниями в тайных искусствах. Не прошло и дня, в течение которого не прозвучало бы очередной дискуссии между старыми друзьями, посвящённой их взглядам на порядок вещей и глубинную сущность окружающего мира.
Не упустил Шеймус и возможности понаблюдать за успехами Лиары.
Как и любой старательный ученик, дочь Лорота продолжала познавать магию Силанны. Ремесло куда более естественное для возрастных эльфов не спешило открывать свои тайны, но шаг за шагом Лиара тянулась к знаниям. Созидательный аспект магии земли, такой как целебные заклинания, благотворное воздействие на флору и фауну стал правой рукой друидессы. Осознавая фундаментальные механизмы жизненных процессов, девушка научилась исцелять даже тяжёлые раны, а постоянная связь с животным миром позволила ей находить контакт даже с самыми причудливыми формами жизни, обитающими в лесах.
И пусть Лиара делала определённые успехи, все достижения в её ремесле были только началом. Даже спустя два с половиной десятка лет с начала своего пути, друидесса всё ещё оставалась ученицей и не воспринимала деструктивный аспект магического искусства, а ритуалы таких стихий как свет и магия звёзд, так же известная среди магов, как изначальная магия — всё ещё оставались для неё загадкой.
— Вижу, годы не прошли даром, — наблюдая за практическими занятиями Лиары, молвил Шеймус. — Твои ритуалы становятся всё совершенней. Это хорошо. Пока есть некоторые проблемы с энергетическими растратами. Стоит поработать над прикладным аспектом. Очень сложно сконцентрироваться в нестабильных условиях… особенно когда за тобой гонится великан.
— А за тобой когда-нибудь гонялся великан? — выдохнула Лиара и временно прервала практику.
— О-хо-хо. Было дело, — усмехнулся старик. — То ещё занятие, скажу тебе. Всё грохочет, этот орёт, рядом летает дубина в мой рост. В такие моменты забываешь, и как тебя зовут, и всё что умеешь. Хе-хе. Благо, в тот раз я оказался шустрее.
Девушка улыбнулась, окинув человека добрым, слегка погрустневшим взглядом. Её уста ещё не успели произнести первое слово, но Шеймус уже ожидал вопрос. И он прозвучал:
— Скоро, ты вновь покинешь нас?
— Да. Как-никак, меня не было слишком долго, а той пары дней, что я провёл в Листмуре, оказалось недостаточно даже для банального сбора слухов. Ещё слишком много дел требуют моего вмешательства, — на бородатом лице вспыхнула загадочная улыбка. — Но не расстраивайся. Я появлюсь при первой возможности. К тому же… на сей раз, ты идёшь со мной.
— Что?! — Лиара едва не потеряла дар речи. — Я с вами? В башню?
— Мы поговорили со старейшиной Лоротом и пришли к выводу, что это будет неплохая разминка перед нашим грядущим путешествием. Ну, так что, готова составить компанию старому волшебнику?
***Трёхдневный путь по лесам с мужем и близкими друзьями стал для Лиары самой дальней вылазкой в жизни и одним из самых долгожданных периодов за последние десятки лет. Энтузиазм молодой эльфийки воистину не имел конца. Цветущее окружение, палитра запахов, жизнь, бьющая вокруг и, конечно же, этот сладкий воздух, наполненный сырой хвоей. На сей раз Лиара получила возможность в полной мере насладиться предоставленной свободой и исследовать каждый клочок предстоящего пути.
Как и всегда, компанию волшебнику составили его бессменные провожатые — следопыты Ала́й и Мурало́н.
Шутник Алай наравне с Риланом считался одним из старших следопытов клана. Весёлый, жизнерадостный эльф никогда не упускавший возможность отпустить очередную остро́ту — редкое сочетание импульсивной, задорной натуры и расчётливого ума. Охота, разведка, владение клинком и кистью — Алай являлся настоящим специалистом на все руки и примером для молодых эльфов «Иль-Вэн», а по совместительству и главной занозой в ягодицах старейшины О’Сэйша — ключевой жертвы розыгрышей Алайя.
Его юный протеже — Муралон был всего на несколько лет младше Лиары. Судьбоносная встреча с мантикорой оставила на его лице огромный ожёг, который следопыт старательно скрывал в тени капюшона. Несмотря на юный возраст, Муралона отличала дисциплина и рассудительность, необыкновенная даже по меркам видавших жизнь эльфов. Молодой следопыт очень трепетно подходил к процессу обучения, вкладывая себя в каждое дело, будь то тренировки под началом Ариса или работа с холстами. Муралон терпел неудачи, но умел делать правильные выводы, что превращало каждую попытку в возможность, а каждый промах в урок. Такой подход не остался незамеченным для старейшин клана, что уже сейчас, в столь раннем по эльфийским меркам возрасте, пророчили юноше значимую роль в будущем клана, пусть никогда и не озвучивали этих фраз в присутствии молодого следопыта.
К счастью, умелый наставник в лице Алайя всячески способствовал формированию личности и навыков своего протеже, подпитывая его обыкновенно недостающую уверенность и веру в себя.
В ту судьбоносную ночь знакомства с Шеймусом, следопыты едва не расстались с жизнями, и если судьба Алайя давно связала его с ремеслом следопыта, то подобное стечение обстоятельств в жизни юного эльфа, казалось, навсегда отобьёт в нём страсть к лесным просторам. Однако Муралон решил иначе. Они с Алаем продолжили исследовать леса, выискивая потенциальную опасность, и делали редкие вылазки за дальние гарнизоны, дабы разведать окрестные леса. Вся полученная информация сразу же поступала к старейшинам клана, а слухи Лан-Лур продолжали полниться историями об очередном приключении двух следопытов.
Именно эти истории в течение долгих лет заставляли сгорать от зависти Лиару.
Когда ноги Шеймуса решительно дали отказ, волшебник воспользовался функций магического ковра. Это был странный, невиданный ранее метод перемещения. Маг просто парил в метре над землёй на, казалось бы, обычном предмете домашней декорации. К сожалению, скорость ковра оставляла желать лучшего, а потребность в постоянной концентрации не позволяла в полной мере насладиться окружением. Подобный транспорт предназначался для путешествий на открытой местности и был наиболее актуален на песчаных просторах южных пустынь.
Конечно, несмотря на все его недостатки, Лиара не могла упустить возможности опробовать чудесный транспорт. Девушка сконцентрировалась и даже сумела преодолеть небольшой участок пути, прежде чем отвлечься на разговоры и глухо плюхнуться на землю, развеселив всех окружающих.
Как и ранее, старый волшебник вёл непрерывные рассказы о мире и населяющих его народах, рассуждал о различиях между культурой Империи и свободных городов. Рассказывал о животных, столь необычных, что могут показаться лишь чьей-то воспалённой фантазией.
— Вот, мы привыкли считать сказочным зверем единорога, — усмехнулся маг. — Конечно, это могущественная магическая сущность, они сильны, грациозны — само воплощение великолепия. Но вот назвать единорога странным… Что если я вам скажу, что на окраине южных пустынь обитает пятнистая лошадь с шести футовой шеей?
— Да-да, — усмешливо кивнул Алай. — Как вы там называете её? Жираф, кажется? Шеймус, при всём уважении, пока я лично не увижу это чудо, не поверю, что оно есть. Ещё скажи, что есть олени с клыками.
— Ну, вообще-то…
— Шеймус!
Второй день путешествия оказался ещё более насыщенным на разговоры и шутки. Лиара впервые ступила в неизведанную часть леса. Вопросы сыпались из её уст, а глаза жадно поглощали ранее невиданные образы и пейзажи. Однако в этот день, погода не была столь приветлива. Дождь моросил с самого утра и до вечера, оставляя после себя свежесть и лёгкую прохладу, столь радушно встреченную духами природы. Одинокая древесная дева — эси́ла застыла на ветвях деревьев, наблюдая за обстановкой в лесу. Десятки листвеников метались у корней деревьев, наравне с полевыми мышами. Где-то в кустах шелестели беспокойные кута́ны, коих из-за привычки разбрасывать ядовитые колючки предпочитали обходить стороной и охотники, и прочие обитатели лесов.
