========== Вступление. ==========
Сегодняшний день выдался очень потным. На нас как всегда валятся с, будь они прокляты всеми, небес, а после мне всё это разгребать и писать отчёты. Последней из таких проблем был конфликт с Портовой Мафией, будь она тоже проклята. Меня уже достали эти вечные проблемы в которые обычно примешивают меня Киёко, мою напарницу. Ей я точно не завидую, ведь помимо проблем с Мафией, ей иногда может достаться от своего мужа с которым она уже пару лет как в разводе. Она даже иногда приходит ко мне дописать отчёт или закончить с рабочими делами, которые мы с ней никак не успеваем окончить в рабочие часы. А работы на нас навалилось нынче в два раза больше, чем обычно. Недавнее убийство, кража, ещё два убийства, и что-то ещё за пару дней. А нас в это втягивают не по своей воле. Бывает иногда пропадём на день, вместе доделывая дела, так всё, армагеддон наступает. Как вы поняли, без нас не обходится ни одна криминальная деятельность. Ни одно дело не проходит без нашего участия или вмешательства. Я иногда умудряюсь в спокойствии работать и успеть всё во время рабочего времени, но про Киёко я не скажу того же. Она приходит на работу вечно сонная, уставшая и бывает даже с парой синяков или царапин на теле. Дома ей сладко никогда не приходилось. Бывало, она даже в офисе ночевала, чтоб дома избежать очередного скандала. Вы думаете, только нам так не сладко приходиться? Нет, всем работникам Агенства сейчас приходилось не сладко. Одной из главных наших проблем была Портовая Мафия, которая любит доставить нам неприятностей. Лишняя работа была не только из-за Портовой Мафии, а так, по мелочи. Мы, всё Детективное Агенство, работаем не покладая рук, как и мы с Киёко.
Киёко Огава наша трудолюбивая пчёлка, поэтому не может оставить всё на полпути. Да и если что-то скажет, пообещает, то сдержит своё слово. Человек вообще она хороший, предрасположенный к дружеским отношениям с людьми, да и вообще сама “мисс идеал”. Всем и всегда угождает, но бывает любит указывать на мои недостатки, что меня сильно раздражает. Даже, бывает, что-то ляпнет про мой рост. А я как заведусь, так вовремя и не остановлюсь. Иногда ей даже от меня влетало, но это случалось очень редко.
Честное слово, я на эту девушку никогда руки и не смел поднять. Правда у нас была одна неприятная история. Я мало что помню, потому что был в нетрезвом состоянии после пары бокальчиков. Пары, честно. Наверное.
Это было в пятницу вечером, прямо перед выходными, которых я ждал с нетерпением. Та неделя была очень напряжённой, и мне покоя и вовсе давать не хотели. Я сидел и доделывал важные бумаги по недавнему делу, которое тоже из ниоткуда на меня свалилось. Это был конец мая, поэтому на улице было тепло, что меня радовало. На тот момент моя голова отказывалась здраво мыслить. Хотя и днём, после полудня, она тоже же не желала соображать. Вообще, последнее время мой разум решил взять отпуск. Как не вовремя. Именно сейчас я бы положился на свой ум, однако, он со мной иметь дела не хотел. Я бы вообще с удовольствием разнёс тут всё к чертям. Достало меня всё в этом мире. Я не помню ни одного дня, когда бы я не проклинал этого мира. В этот раз мне на ум пришли те же слова, что я всегда говорил. «Когда же всё это кончится? Поскорей бы…» - всплыло в моих мыслях. Да, скорее бы всё это кончилось. От раздумий меня оторвал стук в дверь. Я взглянул на часы, чтоб примерно знать время. 20:43… В такое время суток ко мне могла придти только исключительно одна персона. Стук в дверь повторился. Встав из-за стола, я направился к входной двери, чтоб открыть. Когда я подходил к двери, персона стоящая за дверью вновь постучала.
- Иду, я иду… - меня уже начало это бесить. Такой настырной могла быть только одна девушка.
Открыв дверь, я увидел Киёко, которая собирала рассыпавшиеся бумаги. Она подняла голову и посмотрела на меня. Злость на её лице за настырность и за несправедливость в этом мире сразу исчезла. Перед её невинным взглядом устоять не мог даже я. Мне было приятно, что она решила навестить меня. Немного постояв я понял, что надо бы помочь ей. Присев, я тоже начал собирать её бумаги. Устоять перед её лазурными глазами было невозможно. Она была уж слишком милой. Иногда встречаясь с ней взглядами мы отводили глаза. Собирая бумаги наши руки соприкоснулись. Мы вздёрнули головы и посмотрели друг на друга. Неловко отвернувшись мы одновременно отдёрнули руки. Наши лица залились румянцем. Мне было особо неловко. Когда мы собрали бумаги, я отдал их Киёко и мы ещё недолго постояли. Молчание воцарилось между нами, и легло на наши плечи как тяжёлый груз. Мне было приятно видеть её покрасневшее лицо, хотя уверен, что я был таким же красным. Нет, не от усталости. От смущения. Но я понял, что нужно бы впустить её в дом. Отойдя от двери, я жестом руки предложил коллеге войти. Она кротко кивнула и вошла. Пройдя на кухню она присела и стала сортировать свои бумаги. Я тоже прошёл в кухню и поставил чайник, не смотря на то, что чаю вовсе мне не хотелось. А откупоривать вино мне не хотелось. Присев за стол я продолжил заполнять и доделывать бумаги. Киёко, притихшая, сидела напротив, и иногда, отрываясь от своих бумаг, смотревала на меня. Теперь чистые, как безоблачная высь, глаза с любопытством разглядывали мои, схожие со спелыми помидорами, щёки. Да, я всё ещё был залит краской. И так непривычно было чувствовать её взгляд на себе. Я тоже раз оторвался от бумаг и посмотрел на неё. Мы с ней повстречались взглядами. Она была полна решительности и была сосредоточена на бумагах, однако ей была немного неудобна моя компания. В её светлых и невинных очах отражались какие-то документы. Я бы мог даже прочитать, что это за документы, однако девушка вернула взгляд на бумаги. Разочаровавшись, я тоже вернулся к делу. Так мы провели около получаса. Чайник давно закипел, и чай был готов, однако ни я, ни Киёко не любили горячий чай. Из-за горячего чая можно было обжечь язык. Поэтому он сейчас остывал и стоял около плиты, разлитый в две красивых чашечки, одна из которых была расписана алыми розами с шипами, а другая терновыми ветвями переплетающимися с виноградными лозами. Последняя была моей. Мы с ней ещё пару минут посидели, а после мне всё это так надоело, что порвать всё захотелось. Ненавижу свою работу. А Киёко заметила. И из своей сумки достала бутылочку вина 70-го года. Сперва я не поверил глазам своим, но потом почему-то очень быстро достал бокалы. Ожидать я такого не ожидал, особенно от напарницы. Она же вроде не пила вино. Однако она согласилась выпить. Меня это сперва повергло в шок, но я быстро открыл бутылку и налил нам по пятьдесят грамм. Мы чокнулись и выпили. Как оказалось ей даже понравилось и она предложила ещё выпить. Итого мы выпили около пяти или шести бокалов. Напился я ещё после второго, но дальше пил я только ради Киёко. После, мне открылась тайна, что она не могла опьянеть конкретно после вина. После того, как я окончательно напился (а это был уже бокальчик восьмой) я отрубился. Помню только то, что Киёко что-то ляпнула. Что-то вроде: «Просыпайся коротышка» или «Ау, ты спишь или нет, карлик?». Не думаю, что она хотела обидеть, но когда при мне заводили разговор о росте, то не далеко до начала скандала. В этот раз меня это задело даже сильнее, чем обычно. Всё было как в тумане из-за чего я не помню что точно было. Но когда я пришёл в себя было уже утро, или даже новый день. Я приподнялся и понял, что я в своей комнате. После вчерашнего у меня сильно болела голова. Всё что я тогда вспомнил, так это то, как я открывал вино. Делать это определённо не стоило. И лучше бы мы выпили чаю. Какое-то время у меня даже в глазах двоилось. Но когда я окончательно пришёл в себя передо мной стояла Киёко. В одной её руке была чашка только что приготовленного кофе, а во второй папка с бумагами. Она положила мне на ноги папку и села рядом. Приятный аромат кофе быстро распространился по комнате. Она немного отпила и поставила на подоконник чашку. Она потрогала рукой мой лоб и тихо вздохнула.
- Вот надо было тебе вчера так напиться, - с улыбкой сказала Киёко, вставая с кровати и направляясь к телефону.
