Сергей Белокрыльцев
Горы, горы…
По неприхотливости и самодостаточности горы занимают второе место среди сущего, кроме того они страшные тугодумы. Неприхотливее и самодостаточнее был только индазаский отшельник-философ Чукучу Хи-ша, простоявший 85 лет без еды, питья, дыхания и свежих новостей по горло в навозе, а после умерший от старости на исходе 237 года жизни. Впрочем, не исключено, что он был ещё большим тугодумом, чем горы.
Самодостаточность и неприхотливость вызывают уважение и симпатию. По крайне мере, такой человек никогда не оседлает первую подвернувшуюся шею. Обычно (но не всегда, и это печально!) у таких людей хорошо развито абстрактное мышление и внутренний мир, но вместе с тем бывает так, что они напрочь лишены амбиций. Им вполне достаточно собственной души и минимального благополучия.
В самом деле, захоти чего горы, они бы усиленно задумались об этом и ради своей цели свернули бы другие горы, ведь нематериальная мысль имеет удивительное свойство влиять на материальное тело, подстраивая его под свои нужды. А эволюционировав силой мысли, горы обрели бы новые возможности. Основали, допустим, горную цивилизацию и, быть может, подмяли под себя всё живое и неживое… Жили бы мы сейчас в мире гор и были бы союзниками гор… или их рабами. Но, к нашему счастью, у гор нет нужды что-либо менять, тем более создавать всякие цивилизации. Где нужда, там и прогресс, а горам, в общем-то, ничего не хочется.
Вот уж кто часто ищет смысл жизни, так это они, горы. В чём их предназначение? Сдерживать атмосферные потоки? Служить непреодолимым препятствием? Границей? Или они всего лишь побочный эффект движений литосферных плит? Решили, что всё это маргариновая чепуха? Тогда представьте, о чём бы вы думали, имей вы прорву свободного времени, но при этом не могли бы и пальцем пошевелить.
Однажды, на одной равнине, в результате брожений земной коры (есть любопытная версия, что возвышенности – это бородавки и морщины стареющей Земли), появились две горы. Произошедшее землетрясение было здесь единственным сносным развлечением за последний миллион лет. В этих краях особо-то ничего и не происходило: то снег выпадет, то дождь, изредка гром с молнией нагрянут, древние гуси пролетят. Но горы не жаловались, деваться им было некуда. Однако на этой стабильной до унылости равнине даже горы утопали в тоске.
И они, естественно, общались между собой, а так как спешить причин не находилось, думали они неторопливо, и паузы между фразами иногда растягивались до десятков лет, если горе требовалось обмозговать… обкаменить слова. Коли говорить, то так, чтоб не в бровь, а в глаз! Впрочем, ни того, ни другого у гор не имелось.
Меж тем на равнине всё же кое-что да менялось. Всему на свете наступает конец, даже если ничего не происходит. Вырос лес, из ручья выросла река, но горы этого не заметили, зато изучили каждую впадину, уступ и щель на своём теле и придумали себе развлечение. Они подсчитывали количество снежинок и дождевых капель, упавших за год на их вершины, склоны и хребты. Естественно, ни одна, ни другая никогда не успевали сосчитать осадочные единицы, и обе десятилетиями спорили о том, кто прав, называя… примерное число выпавших осадков, соответствующее действительности… в некоторой степени. Казалось бы, какая, к чёрту, разница, сколько за год упало на них снежинок? Но когда нечем занять себя, важна любая мелочь! К тому же горы во многом камены, а любой камень – это сжатое и затвердевшее упрямство. В результате споры венчались жутчайшими обидами и обжигающей ненавистью.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.