– Чего стоишь, переодевайся, – шикнула медсестра.

Мне было некомфортно, потому что над моей душой стоял человек и смотрел на мои действия. Но выбора не было, судя по ее настойчивости. Покорно выполнив требование, я отдала свои вещи. Медсестра сложила их в пакет и маркером написала на нём мою фамилию с инициалами.

– Получишь их при выписке, – медсестра развернулась и вышла из палаты.

Закрыв за собою дверь, она достала ключ и два раза провернула в замочной скважине. В голове возникало еще больше вопросов, на которые не было ответов. Я села на металлическую кровать с тонким матрасом и стала ждать. Чего? Не знаю, чего-нибудь. Везде стояла гробовая тишина, и на уши давил шум от больничных ламп. Время тянулось слишком долго. Глазами я изучала свою комнатушку. В ней была тумбочка, стул, кровать и окно с решеткой.

Бззззынь…

Прозвучал школьный звонок, я прильнула к стеклянной двери и стала наблюдать за происходящим в коридоре. Из палат стали выходить люди в тех же вещах, что были одеты на мне. Мальчики поголовно были побриты на лысо и смахивали они на заключенных. Люди стали разбредаться по коридору кто-то сидел на лавочке и судорожно качался из стороны в сторону. Девушка подошла к стене и стала ковырять в ней пальцами попутно ведя с ней диалог. Другие ходили по коридору как зомби. Я испугалась, стала плакать и лучшем решением было спрятаться под одеялом, чтобы не видеть происходящее за дверью. Спустя время ко мне пришла медсестра и принесла полдник.

– Вылезай, я принесла поесть.

Когда я высунула голову из-под одеяла, медсестра увидела мои заплаканные и испуганные глаза.

– Ты чего? – поинтересовалась она.

– Где я? – всхлипывая спросила я.

– В психиатрической больнице. Тебе разве не сказали? – удивленно уточнила она.

На моих глазах появилась новая порция слез: «Почему я тут?». Медсестра присела край кровати.

– Душенька моя, в детском доме решили, что ты больна и что тебя нужно полечить.

– За что? – заикаясь, сквозь слезы смогла ответить я.

Меня погладили по голове, оставили поднос с едой и ушли. Аппетита не было, я лишь сидела и гипнотизировала поднос, на котором стояла тарелка с куском запеканки и металлической кружкой с какао. Из коридора стали доноситься истошные вопли, кому-то стало плохо. Я лишь увидела, что его скрутили и утащили в палату двое санитаров. В какой-то момент я словила себя на мысли, что сижу уже несколько часов на кровати и мой живот предательски урчит. Сев на стул около тумбочки, я решила попробовать больничную еду.

– Господи, какая безвкусная гадость.

Творог был кислым, я бы даже сказала испорченным. Я запила все дело порошковым какао и легла обратно в кровать. За окном темнело. Ко мне зашла медсестра, которая держала в руках металлическую тарелку и стаканчик с таблетками.

– Ужин. Но сперва прими лекарства, – поставив на поднос тарелку, она протянула мне стакан.

В нем лежало две разноцветных пилюли.

– А можно узнать, что это?

– Зачем тебе, ты все равно не поймешь.

Но, увидев мой озадаченный взгляд, она тяжело вздохнула и добавила:

– Сонопакс, глицин. Они тебе нужны, чтобы ты лучше спала.

Напрашивается вопрос. Почему ребенок в девять лет интересуется препаратами? Я часто бывала в больницах и интересовалась тем, чем меня лечат, поэтому эти лекарства мне были уже знакомы. После родителей меня месяцами держали на этих препаратах.

Когда я выпила таблетки, медсестра проверила мой рот.

– Позже приду за посудой. Ешь.

Она вышла из палаты, закрыв меня на замок. До меня дошел запах из тарелки. Пахло горохом. Подойдя ближе, я увидела оранжевое пюре. Взяв алюминиевую ложку, я решила попробовать сие больничное искусство.

Гороховое пюре, серьезно? Более отвратного блюда я не видела.

Тут, видимо, любят музыкантов. Впихнув в себя пол тарелки этой оранжевой гадости, я предпочла свое свободное время потратить на сон.

Утром я проснулась от больничного звонка. В палату зашла медсестра, принесла поднос с едой, протянула таблетки:

– Ешь, позже пойдем на психологическое освидетельствование.

– Хорошо.

Наконец-то я выйду за пределы четырех стен. Поводив ложкой по тарелке, где вместо каши была мутная белая жидкость, в которой плавал рис, и сморщив нос, я отодвинула её от себя, предпочла выпить какао и ждать, когда за мной придут. Я сидела на стуле и стала считать секунды.

– Двести девяноста пять, двести девяноста шесть… – на пяти ста я сбилась со счету, язык уже заплетался от такого количества цифр.

Наверное, прошло около часа, когда за мной пришли. На руку повязали веревку и повели в административный корпус. Мы шли вдоль коридоров, проходя один кабинет за другим, поворачивали то направо, то налево. Дойдя до кабинета, я получила приказ ждать на стуле. Я села на стул и стала по привычке болтать ногами. Из кабинета выглянул врач:

– Заходи.

Спрыгнув со стула, я прошла в кабинет врача.

– Давай знакомиться. Меня зовут Нина Владиславовна.

– Здравствуйте, – стоя в двери, ответила я.

Врач жестом показала на стул, находящийся напротив ее стола.

– Давай поиграем. Я сейчас буду называть десять предметов, а ты должна повторить их за мной.

Я кивнула головой и стала слушать слова, которые она мне произносила. Все они не имели никакого отношения к друг другу. Дерево, самолет, солнце, чайник, стул, вода и так далее. С третьей попытки я произнесла все десять слов, не запнувшись.

– Отлично. Теперь нарисуй мне дерево с птицами, потом мост и речку.

Я активно ударилась в художество и с полным энтузиастом стала рисовать предложенный мне вариант вещей. Закончив рисунок, я протянула его Нине Владиславовне. Она пристально изучала мое творение, изредка поглядывая на меня. Подняла голову:

– Так, давай пройдем тест. Я буду задавать вопросы, а ты мне будешь на них отвечать.

Какие конкретно вопросы она задавала я не помню, но они были связанны с тем, как бы я поступила бы в различных стрессовых ситуациях, что мне нравится, что мне не нравится. Закончив опрос, она печально вздохнула.

– Ты, конечно, нервный ребенок, но не психически больной. Почему тебя сюда привезли?

– Не знаю. Может быть, потому что с детьми дерусь, когда они обзываются, и потому что с бабушкой уехала из детского дома без разрешения, – рассуждала я.

– Я бы с радостью отправила бы тебя домой, но, пока твои опекуны сами тебя не заберут, я не имею права в первый день тебя выписывать. Так что какое-то время побудешь у нас. Будешь ходить в школу на занятия и помогать в огороде с другими более стабилизированными детьми. Иногда мы с тобой будем видеться и проводить беседы. А сейчас выйди в коридор, посиди, я поговорю с медсестрой.

– Хорошо, до свидания.

– До встречи, Наташа.

Выйдя в коридор, я села на стул и занялась для себя уже привычным делом: ожиданием. Мои ноги болтались, не касаясь земли, чем завораживали мой детский разум. Спустя пару минут вышла медсестра, я протянула ей руку для того, чтобы мне навязали веревку.

– Она тебе больше не нужна, пойдем, – сказала мягким голосом медсестра.

– Простите, а как вас зовут?

– Можно просто Валя, – с улыбкой ответила она.

Позже мы с ней подружимся, я буду ей помогать вечерами убираться и играть с ней в карты.

После посещения врача меня перевели в общую палату с менее буйными девочками. Палата была гораздо просторнее, чем та коморка, в которой я ютилась прошлые сутки. В ней располагалось шесть двухъярусных деревянных кроватей, у каждой их них стояло по две тумбы. На окнах висели шторы, на полу лежал ковер. Здесь было гораздо приятнее и уютней в сравнении с другими палатами. Расстелив новую постель, я стала изучать помещения, потом прошлась по коридору и мельком заглядывала в другие палаты. Новая палата кардинально отличалась от других. Другие были уставлены металлическими кроватями с изголовьями, в некоторых из них были привязаны дети, которые истошно кричали и выгибались. Жуткое зрелище. Пройдя дальше, я наткнулась на небольшой холл с книжными полками и телевизором, около которого собрались несколько детей и смотрели мультики. Судя по всему, сегодня был выходной, раз в такое время никого не было на занятиях. Я пошла к полкам и стала изучать книжные ряды. Многие писатели мне были не знакомы, некоторые книги были в неподобающем виде. Наткнувшись на более-менее знакомую мне обложку Гарри Поттера, я взяла ее для прочтения. На обложке был нарисован главный герой и большими буквами написано «ТАЙНАЯ КОМНАТА». Тихий час тут длился четыре часа, и себя в это время в кровати нужно было чем-то занять. Прижав книгу по ближе к себе, я пошла на пост медсестры, чтобы просить разрешения на ближайшую приватизацию данной литературы. На посту сидела новая медсестра, я молча подошла к ней и ждала, пока она обратит на меня внимание. Дописав в журнале, она положила ручку и повернулась в мою сторону.