========== Часть 1 ==========

«Сегодня во время прогулки я забрел чуть дальше, чем обычно. Сам того не ведая, я вышел прямиком к старому, опустевшему жилищу. Это был дом, побитый временем и проливными дождями. Его доски сгнили, и он источал особый, свойственный лишь винтажным вещам запах. Внутрь я зашел через главный вход, ведь дверной замок уже давно покинул свое место и ввалился внутрь двери. Вперед меня двигало настырное юношеское любопытство. И тормозил меня лишь мой пес, застывший на пороге. Расти отчаянно лаял и не хотел идти дальше. Ну и пусть остается, решил я, и прошел в вестибюль.Сразу же в нос ударил запах затхлости и разложения. Однако там, в царстве сырой древесины я увидел ее… Огромная многоножка протянула ко мне свои членистые усики и обхватила когтистыми лапами. Я поднял голову и увидел распахнутые жвала, сочащиеся ядовитой слюной… В тот раз моя собака спасла меня и поплатилась за это жизнью. Я боялся, что огромное насекомое вновь бросится на меня и застыл на месте от страха. Но затем я понял, что она не собирается нападать. Громадная сколопендра полностью отвернулась от меня и принялась за моего пса. Она впрыснула в него свой яд и теперь он мог лишь скулить, парализованный и беспомощный. Медленно она откусывала его голову, работая челюстями. Я завороженно глядел на это. Затем мой взгляд устремился на Нее. На мягкое мясистое тело, длиной не менее трех метров, на продолговатые ноги, уходящие в дальний темный угол, на то, как подрагивают в воздухе усики. Она была прекрасна. Идеальный хищник.»

«На следующий день я вернулся, принеся с собой соседского кота Джексона. Этот угрюмый комок шерсти мне никогда не нравился. Наверняка никто и не будет его искать. Не знаю зачем, но я постучался в дверь три раза, затем вошел. Дверь теперь висела лишь на одной петле, а потому с жутким звуком отчертила дугу на грязном полу. Кот в моих руках зашипел и стал вырываться. Тогда я туже ухватил его руками, стараясь не получить лишних царапин. Из темноты показались два толстых сегментных усика желтого цвета. Затем красная голова и мириады ног. Кот завыл и стал звать на помощь, не прекращая попыток удрать. Словно жертву великому божеству, я отдал кота сколопендре. Всего один укус и несильные потуги кота прекратились. Джексон умер. Его тело теперь принадлежит многоножке. А пока она ела, я наблюдал, делая зарисовки. Она была прекрасна. Я с трудом борол в себе желание дотронуться до нее.»

«Почти все свое свободное время я проводил, таская животных к сколопендре. Конечно, соседи начали волноваться, ведь слишком много домашних любимцев исчезло без следа. Но к счастью все решили, что в районе завелся дог-хантер. Хозяева перестали выпускать питомцев без присмотра, и я стал собирать падаль. Складывая в рюкзак дохлых птиц, я тащил их к себе в гараж, чтобы потом, когда скопиться достаточно много, преподнести их Ей.»

«Прошло много лет. Я вырос, и выросла сколопендра. Мы привыкли друг к другу, стали частью одной экосистемы. Теперь Скопа отзывалась на мой стук в дверь и давала к себе прикоснуться. Она знала, что я приду, и ждала свой корм.»

«Однажды, подходя к заброшенному дому, я заметил тройку детей, зашедших внутрь. Они смеялись, шутя про дыры в потолке, били стекла и расхаживали как у себя дома. Ровно до тех пор, пока их смех не превратился в крик. Я подошел ближе и стал наблюдать в окно. Своими жвалами Скопа держала первого мальчишку, а ногами второго. Третий, вопя от ужаса бежал прочь, к двери. Я знал, что не могу позволить ему сбежать, не могу позволить ему рассказать о Ней.Я перехватил мальчонку у самого входа.

- Нет! Отпустите! Там монстр! Помогите!

Я прижал его к себе и зажал его шею в захват. Он кричал, но его крик тонул в моем рукаве. Его слабые ручки не могли разжать хватки взрослого, а любые потуги лишь ускоряли его смерть, выкачивая кислород. Его лицо покраснело, по глазам потекли слезы, и вскоре он перестал шевелиться. Я подержал еще минуту, а затем заволок его внутрь.

- Нет, пожалуйста, вытащите меня отсюда! – назойливо кричал мальчонка, схваченный лапами моей возлюбленной. На него капала кровь его товарища, и он уже весь пропитался ей.

Я поднял с полу осколок разбитого ими стекла и перерезал его горло. Я знал, что попаду в ад, но я был не против.»

«В тот день я прибрал все осколки, чтобы моя милая сколопендра не порезалась о них. На следующий день по всему району рыскали копы. Они наверняка искали детей. Но им их уже не найти. Вот только я переживал за Скопу. Она ведь не знает, что они вооружены и наверняка нападет, если учует опасность. Думаю, мне придется ее защитить.»

«Под покровом ночи мне удалось выманить Скопу из ее логова и даже незаметно довести до дома. На улице, при свете луны, да еще и в полную длину, она выглядела просто завораживающе. Чтобы она шла за мной, пришлось взять щенка в приюте, конечно же соврав, что он попадет в добрые руки. Слава богу, что мои родители уже умерли, а потому я мог не боятся держать Скопу дома. Первым же делом я запечатал все окна, затем убрал из дома все вещи и рассыпал на полу толстый слой грунта. Теперь весь дом, кроме моей комнаты принадлежал ей.»

«Когда я в очередной раз добывал еду для сколопендры, я познакомился с девушкой по имени Елена. Она работала в приюте для животных и очень беспокоилась за судьбу тех собак, что я забирал. А делать это приходилось довольно часто. Я был вынужден соврать, что я устраиваю собак в новые семьи. Ее это,похоже, сильно впечатлило.

На нашем первом свидании я думал о том, что я за человек. Лгун, убийца, поборник чудовищ. Я тонул в саморефлексии, а Елена с радостной улыбкой говорила о животных и какой я хороший человек.»

«Наши с Еленой отношения становились все лучше. Мы менялись мнениями и ощущениями, перетекая мыслями друг в друга. Она открывалась мне, я открывался ей. Довольно быстро мне стало ясно, что кажущаяся веселость и доброта в Елене были лишь маской. На самом деле она была эмоционально истощена из-за стресса от ухода за больными и травмированными. Будто их боль и страдания переходили к ней. Она сказала, что уже много дней видит кошмары. Как бежит по битому стеклу голыми ступнями и как насекомые заползают в ее раны, когда обессилевшая она падала на осколки. Я же уклончиво рассказывал о своих душевных тяжбах. О том, что в прошлом творил ужасные вещи, за которые теперь стыжусь, и это гложет меня.

Мы оба ментально страдали. Она избавляла от боли, я ее причинял. Таким образом, она проникалась моим миром, а я ее. Падая, мы возвышались.»

«Спустя несколько месяцев отношений я понял, что пришла та пора, когда я готов рассказать Елене об истинной природе моих действий. Елена к тому времени была готова расстаться с жизнью. Все чаще она рыдала мне в жилет, срываясь на крик. Она говорила, что уже не может так жить и слишком устала.»

«Наши отношения больше походили на непрекращающийся сеанс психотерапии. Быть может, будь мы другими людьми, с другой судьбой, мы могли бы иметь детей и жить счастливо. Но я привел ее к себе домой. Свет в доме был выключен и мы вдвоем шагнули во тьму. Я держал Елену за руку, а она боязливо озиралась по сторонам, с тревогой спрашивая, не включить ли нам свет, и почему под ногами земля. Но я молчал, я знал, что скоро мои объяснения не понадобятся. Мы прошли в дальнюю комнату, туда, где на стене висело большое зеркало. Я пропустил Елену вперёд, а сам остался на пороге. В блестящем стекле я видел, как по темной стене и потолку ползет моя милая сколопендра. Я ощущал, что самолично уничтожаю то, что могло бы сделать меня человеком. Но в то же время я облегчал муки своей девушке. Елена обернулась ко мне, и в ту же секунду ее парализовал укус огромных челюстей. Сколопендра, чья длина сейчас была порядка пятнадцати метров, схватила ее и также медленно, как и всегда стала пожирать единственного близкого мне человека. В глазах Елены я прочитал страх, затем слезы от осознания предательства и наконец блаженную улыбку мученицы.»