– Беру свои слова обратно, кое-какие сведения обо мне и о проделанной мной работе вам известны, – произнес Ричард, понимая, что Джон еще не все рассказал о его прошлом.

– Последнее твое дело…твой бывший начальник считает, что именно после него произошел переломный момент. Я склоняюсь к тому же мнению. – Джон помолчал, предлагая продолжить разговор Ричарду, но тот предпочел промолчать. – В том деле под твоим руководством находилось семь человек, четверо из которых были твоими постоянными протеже.

– Лэнс Норрингтон, Джек Ламберт, Роб Ванн,…Даниэль Пиллар.

– Да, Лэнс Норрингтон, как мне известно, тот человек, с которым ты был знаком еще с полицейской академии. Друзья с юношеских лет.

– Мы были друзьями, – слишком резко произнес Уивер, убрав спину от кресла-качалки. Спустя год после произошедшего, он все еще не мог спокойно вспоминать о Лэнсе. Но, какие бы чувства его сейчас не одолевали, Джону ни к чему было знать о них. – Мы были друзьями больше десяти лет. Мы даже оба ухаживали за Амандой, но мне тогда повезло больше. Несмотря на это, мы оставались друзьями до того, как все произошло.

– Что произошло? – Джон не хотел задавать этого вопроса, но он сам вырвался – любопытство взяло верх.

– Из-за него погиб другой работник полиции. Даниэль.

– Каким образом? – спросил Джон, понимая, что своими вопросами нарушил свое же обещание, данное ранее.

– Это долгая история, мэр Олдсбург, – сказал в ответ Ричард, сам не заметив, как перешел на официальный тон.

– Но ты его не сдал.

– У меня не было, так и нет до сих пор никаких улик против Лэнса.

– Поэтому ты уехал и оставил работу?

– Скажем так – это была одна из причин для моего переезда.

Они замолчали, наблюдая за окружающей их природой. Сумерки сгущались. Ребекка и Аманда, увидев их на веранде, решили им не мешать и только включили свет на улице. День был прохладным, так что летающих насекомых, жадных до крови, можно было не опасаться.

Олдсбург тяжело выдохнул и начал расстегивать пуговицы на своем джемпере. Ричарда это немного удивило, так как ему самому было немного прохладно, но не хотел этого показывать. Но и не стал повторять за Джоном и расстегивать молнию на своей куртке.

– Я много знал людей, которые приезжали из разных мест в наш округ и, прожив много лет среди нас, оставались чужаками. – Джон поддался вперед и, выглянув из-под навеса, начал искать в небе первую звезду. – Многие из них уже уехали. Когда они собирали свои вещи и уезжали на своих машинах, снабженных прицепом, все жители Сиэль забывали о них на второй же день. Многих я сам уже не помню. – Мэр оставил звезды и вернулся под навес. – Но есть приезжие, их немного, но они есть, которые сразу становились своими для всех. Таких людей я научился вычислять. И я вижу, что семья Уиверов одна из таких.

Так оно и произошло.

Теперь, прожив здесь девять лет, Ричарду казалось, что Нью-Йорка в его жизни и вовсе не было. Если бы не неожиданный приезд Лэнса Норрингтона, все было бы намного проще и прекраснее. Теперь он не мог понять, как он столько лет был слеп и верил, что между ними могла быть дружба?

Их дочери не пошли по стопам отцов и сразу решили для себя, что ни единое прошлое, ни равенство в возрасте, ни учеба в одном классе не может их сделать ни подругами, ни даже приятельницами.

Ричард поднялся по деревянным ступенькам и остановился перед дверью дома Олдсбургов. Он постучал и ему почти сразу же открыли.

Джон еще больше поседел за эти годы и прибавил в весе, но он по-прежнему носил свои пушистые усы, делающие его похожим на банкира начала двадцатого столетия и также широко и открыто улыбался при каждой их встрече.

– Ричард! – голосом бывалого проповедника возвестил Джон, словно приход шерифа был для него хоть и приятным, но неожиданным.

– Здравствуй, Джон. – Называть мэра по имени давно уже перестало ему казаться чем-то неловким. Они были просто друзьями, а не подчиненным и начальником.

Джон пропустил его внутрь и закрыл за Ричардом дверь, при этом прокричав на весь дом Ребекке, чтобы та поставила вариться кофе.

– Она на улице готовит грядку для будущих саженцев. Ты прекрасно знаешь, что в нашем доме никто лучше не заваривает кофе, а потому я и не стану этому учиться на старости лет. Бэкка!

Так как Ричарду в это утро так и не удалось выпить кофе, он решил, что не стоит от него отказываться в гостях. Пока мэр расспрашивал его о работе, на кухню вошла Ребекка Олдсбург в обесцвеченном переднике и в стертых перчатках.

– Здравствуй, Бэкка.

– Доброе утро, Дик. Как семья?

– Все прекрасно, – поспешил ответить он. Хотя Джон ничего в его словах не заметил, Ребекка тут же уловила в них нотку недосказанности.

Она сняла перчатки и сунула их в карман джинсов, которые облегали ее все еще очень стройные ноги. Она включила кран и принялась мыть руки, при этом повернув голову в сторону Ричарда.

– Шериф Уивер, вы что-то недоговариваете.

Джон быстро перевел взгляд с Ричарда на жену и обратно.

Ричард после недолгого колебания все же сдался.

– Это все из-за Шэрилл. Ее новый друг меня беспокоит.

Ребекка принялась готовить кофе, а в ее глазах ярко отражалась улыбка. В эту минуту она очень была похожа на Аманду.

– Всех отцов беспокоят новые знакомые их дочерей. Ричард, Шерилл уже семнадцать лет.

– Боже, а ведь совсем недавно ей было всего девять, – добавил Джон, потирая о колени ладони.

– Меня не беспокоит то, что она становиться молодой красивой женщиной, а мы в свою очередь стареем. Меня беспокоит личность парня, который просто свалился на нас как снег на голову в это солнечное утро.

– Он местный? – спросил Джон.

– Нет, и это не самый большой его грех.

– Тогда кто он такой?

– Аманда говорит, что зовут его Эйдан Уилсон. – Ричард подчеркнул имя жены, давая понять Джону и Ребекке, что он оказался вне круга первых посвященных в тайны дочери. – Он из Огайо, сын судьи и разъезжает по Сиэлю на дорогой машине.

– Это, случайно, не сын Дуэйна Уилсона, бывшего члена Верховного Суда страны?

– Похоже, что он. Только я о Верховном Судье Дуэйне Уилсоне ничего не слышал, в отличие от Антонин Скалиа или Энтони Кеннеди.

– Дуэйн Уилсон был одним из девяти Судей до 1993-го года, после чего был сменен на посту Рут Бейдер Гинзбург.

– На столь высоком посту он задержался недолго, – добавил Джон. – О нем не слишком лестно отзываются до сих пор.

– Ты считаешь, что яблоко от яблони недалеко упало? – уточнила Ребекка.

– Я в этом просто уверен. Если бы вы его сами увидели, то поняли, что это не просто мое предположение.

– Тогда запрети дочери встречаться с ним, – без промедления посоветовал мэр Олдсбург.

– Этого как раз не стоит делать, – авторитетно заявила Ребекка. – В этом возрасте дети всегда считают, что они умнее своих родителей и вполне могут принимать самостоятельно решения, касающиеся только их. Попытка убедить их в обратном только приведет к ссоре и обвинениям.

– И что мне прикажите делать?! Я не могу просто сидеть и смотреть, как он пользуется моей дочерью.

Джон пожал плечами в ответ, но Ребекка предложила другой вариант действий:

– Попробуй поговорить с Уилсоном. Возможно, тебе удастся убедить его покинуть город или же ты поймешь, что ошибался на его счет.

– А вот это уже маловероятно.

– Так или иначе, не судья Уилсон и не его сын заставили тебя сегодня заглянуть ко мне, – напомнил о делах Джон.

Ребекка налила им в чашки кофе, после чего удалилась.

– Вчера вечером сына Шона Сэлмона нашли в туалетной кабинке в бессознательном состоянии. – Голос Джона стал более низким и спокойным, показывая всю серьезность сложившейся ситуации. – Пришлось вызвать скорую. В данный момент парень находится в коме. Анализ показал наличие в крови бензоилэкгонина.