– О чем вы? – я испуганно смотрела на призрака, шокированная его словами.

– Выбирай принца в мужья, – он приподнял мое лицо за подбородок. – Послушайся твоего предка и основателя рода, не поддавайся на сладкие речи живых. Только принц достоин тебя, и он один сможет уберечь вашу дочь. Другие кандидаты в женихи не сделают тебя счастливой, но развяжут за тебя борьбу. Пока ты чиста и невинна, в жилах твоих блуждает кровная магия де Шаларгу, и тот, кто получит тебя, приобретет великое могущество. Через неделю у тебя появится шанс женить на себе принца и исполнить то, чего не смогла сделать Диктория.

– Что я должна сделать? – я как завороженная смотрела на первого герцога де Шаларгу.

– Ты должна укрепить свой род кровью рода Мор Ляголь. Главная задача – не дать принцу отказаться от тебя. Как только попадешь в их родовой зал, сразу же поймешь, о чем я сейчас говорю. В тот самый момент закончится древнее проклятие, и наша Вернора засверкает всеми красками величия. Жаль, ненадолго, ровно до момента, как цепь замкнется, но ту проблему придется решать уже твоей внучке, и толковать о том я буду с ней. Ты просто выполни свое предназначение, следуя зову собственного сердца. Магия рода тебе укажет истинный путь в непроглядном мраке. Никто не отнимет у тебя законное наследие. Всегда помни – ты Лунария де Шаларгу герцогиня Сар Ляголь.

– Что? – воскликнула я, но призрак уже растаял в воздухе.

– Осторожнее, – я услышал мерзкий мужской шепот. – Она почти не дышит. Если девчонка откинет тут копыта, нас ждут проблемы. К приезду королевского дознавателя она должна быть жива и почти невредима.

– Отец, может ее все же…? – прозвучал туманный голос другого мужчины, смутно знакомый мне.

– Нет! – старший мужчина скривился, судя по интонации голоса.

Меня с силой приложили головой к мраморной поверхности чьей-то памятной доски.

– Осторожнее, дурак, – зашипел старший мужчина. – Не дай бог, голову ей проломишь.

Дальнейшего их разговора я уже не слышала – меня затягивало в черный туман забвения, который накатывал спасительной пеленой и прикрывал грани этой невыносимой реальности. Как же, оказывается, порой приятно падать в обморок.

***

Проснулась я от тянущей всеобъемлющей боли. Она словно опоясывала мое тело и как будто заставляла взрываться мою несчастную многострадальную головушку. Боль была настолько сильной, что от нее тошнило. Я едва смогла собраться с силами. Попыталась разлепить тяжелые веки. Едва справившись с подступающей к горлу тошнотой, все же приоткрыла один глаз. В поле моего мутного зрения появилась моя собственная гостиная, оформленная в багровых тонах.

Значит, я находилась в гостевой части дома на первом этаже слева от парадного холла. Хоть это радовало. Но я не помнила, как сюда попала и кто меня принес. Последнее, что всплыло в памяти, это разговор с основателем рода и его строгий наказ. Допустим, насчет кандидатуры принца в мужья я и сама недавно размышляла. Аугус Мор Ляголь был не худшим вариантом из возможных женихов.

Одного я категорически не могла понять, почему к моему имени призрак добавил приставку Сар? Во всей Верноре их существовало всего три: Ля, Де и Мор. Про Сар я никогда не слышала и не читала о ней в литературе. Но призрак отчетливо назвал меня Лунарией де Шаларгу герцогиней Сар Ляголь. Интересно, что бы это могло значить? Но пока мне было не до размышлений об аристократических родовых приставках.

Хотелось поскорее добраться до постели, чтобы нормально отдохнуть. Я пять суток провела почти без сна. Пару раз дернула руками, и с удивлением обнаружила, что они связаны так же крепко, как и ноги. В диком ужасе я закричала во весь голос. Надеялась, что меня хоть кто-то услышит и поспешит на помощь.

Подмога не заставила себя долго ждать – в комнату вбежали трое мужчин: два маркиза, которых я предпочла бы не видеть в своем доме, и толстый офицер по расследованию неправомерных действий со стороны аристократии.

Странно, что забыл тут последний из визитеров? Об этом я лишь смутно догадывалась. Похоже, маркизы еще не знают, что с юридической стороны у нас уже все готово и они опоздали со своими требованиями. Я хмуро посмотрела на них и мотнула перед носом законника связанными руками, намекая, что неплохо бы освободить законную хозяйку этого дома. А то ишь что удумали! Связали они меня, несчастную.

– Леди Лунария, – откашлялся мордастый тип в форменной одежде, – по заявлению маркизов де Ларгост я обязан расследовать ваше незаконное пребывание в стенах этого дома.

– Боже ты милостивый, – в комнату вбежал адвокат. – Госпожа, что же два этих злодея с вами сотворили? О, законник уже тут, какое счастье. Немедленно выписывайте на их действия ордер и ноту протеста. Напасть на герцогиню, законную хозяйку поместья в ее же собственном доме! Неслыханно! За такое казнить надо на месте. А если жених моей подзащитной об этом узнает? Я тогда, как и вы, голову недолго поношу на собственных плечах. Меня-то хоть пожалейте.

– Жених? – офицер удивленно посмотрел на графа.

– Да, – закивал тот. – Герцогиня не умерла бы, не найдя для внучки достойного мужа. Все документы у меня с собой. Пока что они в статусе неразглашения, но ради дела могу дать на них посмотреть из моих рук. Простите, я за эти бумаги собственной головой отвечаю и не намерен разбрасываться столь важными сведениями направо и налево. А теперь немедленно освободите герцогиню де Шаларгу от веревок.

– Маркиз Варион де Ларгост утверждает, что он единственный внук покойной герцогини, – нахмурился офицер. – А леди Лунария не может приходиться ей внучкой. Пусть покой Диктории ничто не нарушает. Великая женщина, но я не могу проигнорировать их слова.

– Кармида, – крикнула я, – почему у гостей все еще нет чая и сдобы?

– Ох, – девушка выскочила из комнаты в стремлении поскорее доставить слугам свежие сплетни.

– Леди, позвольте, – офицер наконец-то сжалился надо мной и перерезал веревки.

– Госпожа, – в комнату протиснулись слуги и сервировали столик на пятерых.

– Свободны, – кивнула я им, разрешая уйти из гостиной, в которую меня приволокли.

В комнате повисло неловкое молчание, словно всем вдруг стало неуютно в ней находиться. Еще бы, леди Диктория обучала меня не только поклоны отвешивать, но и пугать до чертиков одним только движением головы или руки.

Вот и сейчас эти джентльмены не могли найти себе места и стыдливо пытались спрятать взоры. Я же, напротив, расправила плечи и уверенно вскинула голову, примеряя на лицо очередную маску с нежной и малость трагичной улыбкой. Такую, от которой в жилах стынет кровь, а сердце рвется на части. Наверное, со стороны я выглядела точной копией ныне покойной госпожи в ее молодости.

– Что же вы замерли? – обманчиво мягко осведомилась я. – Прошу всех за стол. Чай уже стынет. Негоже пить господам холодный.

– Вы совершенно правы, – у графа за годы адвокатской службы выработался иммунитет к скандалам и разным потрясениям, и потому он первым отошел от шока. – Ваши слуги постарались на славу. Чай в вашей коллекции всегда только лучший. Я слышал, сама королева сетовала на то, что чайные напитки высшего качества можно отыскать только у вас, леди Шаларгу.

– Мне всегда льстили слова Ее Величества леди Мебелиры, – я присела на стул, придвинутый Бихтаром. – Ее утонченному вкусу позавидует каждая уважающая себя дама.

– Прошу вас объяснить, – толстый офицер осторожно попытался втиснуться на тонконогий стул с витой спинкой, – факт пребывания в этом доме леди, не приходящейся внучкой покойной герцогине. Я не вправе проигнорировать полученный сигнал от маркиза де Ларгост и его сына. Все же это весьма серьезное обвинение. И если я сейчас не проверю данное обращение, то после могу оказаться в суде по обвинению в бездействии и расточительном отношении к имуществу дворян. Прошу меня извинить, но я вынужден вас попросить покинуть дом.

– Простите! – я возмущенно посмотрела сперва на него, а затем на притихших родственников.