Без тележки, казалось, должна была ощущаться беззаботная легкость, тем более, что явных проблем, которые могли бы стать источником переживаний, в ее жизни не наблюдалось: у нее была своя квартира, свой гражданский муж, пусть пока не официальный, но любимый и уже родной (за восемь-то лет!).
Но все же что-то где-то внутри нее копилось, вызывая необъяснимые тоску и чувство тяжести на душе, будто в груди образовался ком пережитого, словно камень.
От этой внутренней тяжести уголки ее губ, глаз и плечи опускались, внутри все сжималось, она вся будто скукоживалась и засыхала, как апельсиновая корка на палящем солнце. Чтобы эту корку как-то оживить и привести в чувство, ее требовалось опустить не просто в горячую воду, а в кипяток, чтобы она наполнилась влагой – жизненной силой и энергией и ощутила себя в полной мере женщиной, счастливой женщиной…
Только для воплощения этого женщина должна была все-таки знать, что ей нужно для счастья.
Юлька Хвостикова задумывалась о причинах своего состояния. Она чувствовала себя очень неуверенно, как канатоходец, который идет над пропастью по очень тонкому канату и не знает, сколько этот канат еще сможет выдерживать его вес, и при этом не имеет страховки…
Последние три года она работала удаленно, из дома, не имея возможности, как раньше, много общаться с людьми и выходить в общество. Сначала ей виделись в этом одни преимущества – удаленная работа была модной, удобной, достаточно хорошо оплачиваемой. При этом оставалось достаточно свободного времени для, собственно, жизни.
Но чего-то не хватало… Привычка и быт побеждали и уничтожали все хорошее, наводя тоску. Со временем Юлька поняла, что с огромным удовольствием она бы с утра собиралась в свой офис, а вечером возвращалась домой – вместе с Алексеем, своим гражданским мужем. Ее тяготило то, что она всегда была дома: он возвращался с работы, где его всегда ждала удобная и привычная (а может опостылевшая?) женщина с ужином пусть и в платье, но не офисном, а домашнем.
Живя восемь лет в гражданском браке, Юлька обленилась, как ни прискорбно было ей в этом самой себе сознаваться. Обленилась, прежде всего, внутренне.
Со временем Юлька все меньше стала понимать, чего ей хочется, о чем она мечтает, чего желает, что делает ее счастливой. Она вообще перестала думать об этом и прислушиваться к себе, перестала задавать себе главный вопрос в жизни каждого человека: «Я счастлива?». Она просто каждый день говорила себе убедительно: «У меня все хорошо!», и начинала проживать свой день, такой же, как и тысячи других – просыпалась, умывалась, заходила в свое беличье колесо и бездумно начинала бежать куда-то, раскручивая свой день, пока не выдыхалась и не падала вечером на диван, чтобы так же бездумно провести очередной вечер своей жизни за чтением или просмотром кино. В одиночестве. А потом заснуть в холодной постели тоже одной.
Ну потому что это мудро, когда у партнеров есть свое личное пространство. Разве не так?
Внутри Юльки все кричало о том, что не такой жизни она хотела для себя. Что ей отчаянно не хватает… всего…
Внимания от ее любимого мужчины, при том позитивного внимания, а вовсе не критики и придирок, коих в их совместной жизни со стажем было в изобилии.
Наполненных тайным, только женщине понятным смыслом взглядов, случайных и неслучайных горячих прикосновений.
Секса: страсти и спонтанности, и взбалмошности, отсутствия правил и границ, безумия и буйной фантазии, которую можно было бы отпустить на волю всю целиком и полностью, а не зажимать и прятать внутри себя. Потому что если не сейчас, если не сегодня, то когда? Жизнь стремительно утекала сквозь пальцы, время шло, но ничего не менялось в Юлькиной жизни, а что с этим делать, она совершенно не знала.
Не хватало мощной мужской энергии, которая исходит от мужчины, когда он смотрит на свою любимую женщину и хочет ею обладать. Этой энергией, которая, порой, бесконтрольно и смело выплескивается наружу, мужчина питает свою женщину. И она в ответ раскрывается и делится с ним своей женской энергией. Так, была уверена Юлька, и образовывается и происходит взаимное счастье… мужское и женское.
Юлька никогда не увлекалась эзотерикой, фантастикой и иными волшебными теориями. Она просто чувствовала.
Она чувствовала, что за восемь лет совместной жизни у Алексея иссяк источник его мужской энергии. Даже во время страстного секса у Юльки получалось сцедить только пару капель драгоценной субстанции. Складывалось впечатление, что кризис среднего возраста – лишь прикрытие, что на самом деле этому мужчине уже ничего не нужно и не хочется в этой жизни, только чтобы его оставили в покое. А точнее, ничего не хочется именно от Юльки…
Она сама инициировала секс все чаще и чаще, беря на себя функцию мужчины, это еще более усугубляло энергетический кризис в их отношениях. Юлька была в отчаянии. Душа ее металась где-то в грудной клетке в ужасе от всего происходящего. Но сила убеждения работала прекрасно: «У нас все нормально. У него просто кризис среднего возраста. У многих, вон, вообще секса нет. Когда-то кризис закончится, и снова все будет хорошо!».
От всего происходящего Юлька продолжала скукоживаться незаметно для самой себя. Она становилась все более неуверенной в своей женской привлекательности, все более зажатой и застенчивой. А полное отсутствие общения с мужском полом в ее жизни значительно усугубляло все происходящее.
Мужчина в ее жизни был, но она была ему совершенно не нужна…
Нет, какая-то небольшая энергия у Алексея еще оставалась, и Юлька частенько натыкалась на ее проявления, направленные на других женщин: следы его флирта, переписки с бывшими девушками, отчаянно кишащие комплиментами и воспоминаниями, и еще сожалением о том, что не успето, анкеты женщин «в поиске» и видео-чаты с иными слабого морального уровня, где мужчины толпой караулят в надежде увидеть чужую грудь.
Это было.., пожалуй, достаточно больно.
Но оптимистка Юлька закрывала глаза на свои боль и постепенный процесс засыхания и энергетического обезвоживания, убеждая себя: «Все так живут! У меня не хуже и не лучше. В целом, хорошо».
Часто Юлька мыслила метафорами. К отношению Алексея к ней хорошо подходила метафора «старого дивана».
Юлька была красивой женщиной: стройная и миниатюрная, обаятельная и милая, сексуальная и стильная, да к тому же умная и начитанная, активная и предприимчивая, энергичная и, что немаловажно, нефригидная. Но для Алексея все это стало уже привычным. Само собой разумеющимся. И в общем не радовало. Ему скоро должно было исполниться 40 лет. Он переживал кризис среднего возраста. Все вокруг него было недостаточно хорошо. Он злился, часто направляя свои негативные эмоции на Юльку. А она не знала, чем и как ему помочь. Часто она приходила в его кабинет, где он играл в компьютерные игры, в смысле расслаблялся после работы, но, увы, привлечь внимание мужа было практически равноценно задаче полететь в космос – Юльке приходилось разговаривать с его затылком. Он не считал нужным повернуть свою голову к ней и обратить на нее свой в той или иной степени пламенный взор.
Однажды Юлька вспомнила свою знакомую, которая говорила: «В любой непонятной ситуации нужно заводить поклонника!». Та девушка была яркая, уверенная в себе и всегда наполненная энергией – конечно, ведь если иссякал источник у ее мужа, она сразу же подключалась к другому мужчине. Хотя знакомая утверждала, что лишь ведет с поклонниками умные беседы и держит их на расстоянии, Юлька в глубине души в это не очень-то верила.
И сама Юлька так не могла, не умела. Для этого, видимо, нужен был совершенно другой склад характера – не Юлькин.
Юлька любила Алексея всем сердцем и с детства мечтала быть верной женой. А любой поклонник – это опасность разрушить равновесие и баланс семьи – пусть и неофициальной пока, но все-таки ячейки общества. Так Юлька считала.
Поэтому хоть она и понимала, что появление поклонника в ее жизни помогло бы ей привлечь внимание мужа и выбраться из роли «старого дивана» обратно в роль «любимой женщины», но решиться на это не могла и ни малейшего желания взаимодействовать хоть каким-то способом с другим мужчиной вообще не чувствовала.
