И случилось так, что развязалась очередная порубь между Дэном, конунгом всех этих земель, и Врагом. И первым вызвался биться Йорик. Но некому было замолвить словечко, ибо погиб прежний ярл его фюльке ещё тогда, когда он, Йорик, палец о палец не приложил, безмолвно взирая на гибель двух третей своих односельчан.

  - А хороший ли ты викинг, Йорик? - Издевался конунг на тинге, и смеялись с Йорика все ярлы и их викинги.

  - Однажды я уже молчал, и потерял всё. - Отвечал тот. - Ныне же под твоим началом, и под знамёнами твоими в первых рядах твоих буду.

  - А не убежишь ли, как в прошлый раз, поджав хвост? - Гогот стоял пуще прежнего; к тому же члены совета были уже в изрядном подпитии. - Не струсишь ли, аки заяц? Не отсидишься ли в кустах? - Вопрошал конунг, хмелея всё сильнее.

  Йорик молчал, но взгляд его был твёрд.

  - Смел ты для 15-летнего отрока - а для Йорика из пограничной фюльке смел и подавно! - Расхохотался Дэн. - Выпей же со мной! Здесь и сейчас, в пиршественном зале, в моём Медовом чертоге!

  - Если нас настигнет Враг, а мы - пьяны? - Спросил кто-то из ярлов. - Как биться будем?

  - И правда, - Одумавшись, воскликнул конунг. - Выступаем завтра.

  И состоялось на следующий день великое сражение, какого давно уже не было в тех краях. Стенка на стенку, толпа на толпу. И на стороне Чернобурок были великаны, а на стороне Дэна - гномы. И эльфы прикрывали их тылы, осыпая погань градом стрел. Но пал Дэн, глянув на Василиска-некроманта. Бестии, ведьмы, снежные йнигг, вервольфы, големы, кадаверы, колоссы, крыланы, сколопендры, скорпионы, скелетоны, мегеры, фурии, филиноиды, циклопы и горные тролли шли за Чернобурками и были им друзьями.

  Ядовитые виверны, горгульи и огнедышащие драконы вились над землёй. Вороны, грифоны и прочие стервятники кружили над курганами из трупов.

  В помощь людям-меченосцам, гномам с их топориками и эльфам-лучникам прибыли феи-крылатки, жужжалки, журчалки, огнехвосты, элементали добра и элитные копейщики из соседнего, дружественного ныне покойному Дэну владения.

  Тяжко было и жарко; в разгар-то зимы! Но не дрогнул Йорик, устоял. Не убежал он с поля боя на сей раз. И поднял он меч, и чуть не навернулся вместе с ним снова в снег. Но удержался на ногах, и кромсал врагов часа два или три. И устал, и разломился его клинок, незадолго до этого перестав быть острым, как бритва. И уже не стоит на ногах, а шатается сильно. И кровь стекает с брови, и слабость подступает.

  Жутко пришлось землякам Йорика, ибо некому теперь их возглавить! И созвали ярлы в спешке тинг. И пришёл туда незвано некий дед. И заявил всем, что нет времени избирать конунга из числа ярлов; что в спешке невозможно выявить достойного.

  - Но есть одна скала, в которую по рукоять вогнан длинный меч. Неприступна та скала весьма, и путь сам к ней опасен. И цепями вдобавок прикован меч, но взявший его - есть победитель, которому не страшен Враг. Выдернувшего его ждёт и мир, и покой, и благоденствие. И благословен будет весь его род, и не только: восславлена будет вся земля, от фьордов у моря на севере, до болот на юге; от скал на западе до густых лесов на востоке.

  Но никто не вызвался идти, ибо никто не ведал пути.

  - Я. - Еле сгибаясь, почти подполз Йорик. - Я пойду.

  - Ты??? - Округлили глаза все. Они бы рассмеялись ему в лицо, но не время было смеху.

  - Я. - Упрямо повторил раненый викинг. - Я найду, я достану. Я доставлю тот меч сюда, и пусть им воюет, сметая нежить, тот, кто в разы достойнее меня; тот, кто как никто другой достоин короны.

  И удивились весьма, но расступились. И махнули на Йорика рукой.

  - Делай, что хочешь. - Говорили северяне.

  Они не верили ему. Деда же и след простыл, а Йорик отважился сыскать королевский клинок.

  И поднял он очи к небу, и призвал верховного бога, Одина, дабы тот ему внемлил. И где-то там, вверху, средь облаков, улыбнулась богиня весны Фрейя, наблюдая за превращением труса в воина. И невидимой рукой омыла она раны Йорика, и по его телу точно прошлась весна - бодрость духа и терпение отныне вместо боли.

  Но Враг разгадал замысел Йорика, и всячески начал ему препятствовать: едва Йорик отплыл на лодке от берега в Студёное море (скала была посреди него, аки остров небольшой), разыгрался шторм, и не на шутку. Но Йорик твердил себе весь путь: "Я справлюсь", и Враг ничего не мог поделать, потому что искреннее, настоящее добро сильнее любого зла.

  И путь викингу указывала путеводная звезда, и пристала лодка к той волшебной скале. И подошёл Йорик ближе, завидев, заприметив меч в скале. Но как ни пытался, вытащить его не мог - не каждый матёрый викинг, не каждый знатный ярл его смог бы отодрать.

  Йорик закрыл глаза. Но тут же открыл, ибо там, во тьме, когда не видишь ничего, ты продолжаешь слышать. Смех Врага ему почудился. И примерещился взгляд волка. Того самого.

  - Нет! Я больше не боюсь! Я стремлюсь к хорошему! Я хочу быть лучше! Я желаю быть полезным!!! - Вскричал Йорик, и со всей дури потянул за меч, ухватившись обеими руками за его рукоять. О боги: валяется Йорик с разбитым при падении лбом, но с пресловутым мечом в руках. Плывёт ныне бравый Йорик, и поёт славную, великую песнь.

  Но Враг сопротивлялся, не желая так быстро сдаваться: ливень стрел полетел в викинга, как только он ступил на сушу, ибо тот участок был уже за Чернобурками! Но уберегла Йорика Фрейя, принакрыв невидимой мантией. И ни одна из стрел цели не достигла.

  Запыхавшись, вбежал Йорик в крытый кожей и шкурами лагерь. Протянул он неизвестно кому меч; всем сразу.

  - Вот! Я нашёл! Если это поможет... Сказано же: "Кто в руки его возьмёт - победу он всем принесёт! ".

  И ахнули, но тут же подавили в себе люди всякое смущение.

  И подошёл к Йорику старейший из ярлов, положил свою руку тому на плечо, и молвил так: