Из грузовиков (до этого места доехали только четыре, остальные остались гореть) посыпалась пехота. Наконец-то. Теперь и для нас будет работа. Как оказалось, это было ещё не всё, только часть пехоты была доставлена на машинах, остальные прибыли раньше, замаскировались поблизости и ждали сигнала. Отовсюду к нашей крепости двигались люди, стреляли на ходу, перебегали с места на место, снова падали и снова стреляли.

  Панцирь выдал короткую очередь, хотя, даже на мой дилетантский взгляд, стрелять с такого расстояния было бесперспективно. Впрочем, ему виднее. Я тоже приложился к прицелу. Так, что имеем. Вот какой-то тип, вырвавшийся вперёд других, прилаживает на плечо адскую шайтан-трубу, да не одну, а сразу две. Спарка. Я прицелился ему в голову, нажал на спуск, с удовлетворением отмечая, что рука почти не дрожит. Неужели привык? Расстояние я прикинул правильно, но пуля легла в метре справа он него. Рука дрогнула? Прицел сбит? Ветер не учёл? Выяснять было некогда, он совершенно очевидно приготовился стрелять и даже близкое попадание его не смутило. Что-то мне подсказывало, что допускать выстрел из этой дуры было никак нельзя. Я просто перевёл прицел на метр левее.

  Выстрел. Голова его дёрнулась, я различил даже красные брызги, выплеснувшие из затылка. Готово. Не такой уж я профан. Впрочем, через пару секунд моя жертва, будучи уже мёртвой, была накрыта разрывом мины. Вот второй такой же успел выстрелить. В нашу сторону проследовала дымная полоса. А через мгновение один бетонный ДОТ из первой линии пропал в облаке огня и дыма. Панцирь витиевато выругался и принялся поливать из пулемёта, компенсируя плохую прицельность высокой плотностью огня.

  В объектив прицела попала одна из БМП. Двигалась она по диагонали к линии атаки, а под её прикрытием шагали два десятка пехотинцев, нагруженных гранатомётами. Целиком они за броню не помещались, поэтому я видел ноги идущих впереди. Снова прицелился. Выстрел. Один человек падает на живот. Стреляю снова и снова, пока цели полностью не пропали из виду.

  Потом временно пришлось оставить эту машину в покое. Ей займутся другие. В этот момент другая машина подорвалась на мине (если я правильно понял), да не просто подорвалась, а превратилась в облако ослепительного пламени.

  - Круто, - прокомментировал Панцирь, на секунду прекратив стрелять. - Огнефугас. Мина, а сверху бак с напалмом. И броня, и пехота, все поджарились.

  В этот момент все восторги оборвались, снаряд прилетел прямо к нам, взорвавшись, кажется, у основания, к счастью, не с моей стороны. Но даже так хорошего было мало. Я теперь ничего не слышал, в ушах стоял равномерный звон, а винтовку пришлось искать на полу. Хоть бы прицел не разбился.

  Он был целым, а через секунду я уже расстреливал гранатомётчиков, что подобрались к нам уже совсем близко. Попадал я примерно один раз из трёх, но и этого не хватало. В сектор обстрела Панциря они тоже не попали. Скоро подберутся вплотную и...

  До меня дошло, что с выключением переднего ДОТа нашлась мёртвая зона, через которую они все теперь идут, постепенно вбирая новые отряды. Остановить их одному снайперу не под силу, точно. Спасли положение миномётчики, успевавшие перенацеливать свои орудия с поразительной скоростью. Очередная порция мин легла вдоль линии атаки, перемолов всех, кто там находился, а на место уничтоженного ДОТа откуда-то сзади выехал настоящий танк, конструкция была мне незнакома, но машина была с виду мощной. Поверх брони были наварены дополнительные стальные листы, призванные останавливать кумулятивную струю.

  А справа и слева он него, прячась за обломками, солдаты ставили станки с крупнокалиберными пулемётами. Вот уж действительно камикадзе. Но это возымело своё действие, вражеская пехота была задавлена, а БМП, одна за другой, вспыхивали ярким пламенем от попадания бронебойных снарядов танковой пушки.

  Я, постепенно отходя от контузии, снова прильнул к прицелу. По щеке текло что-то тёплое, прикоснувшись ладонью, я понял, что это кровь из ушей. Неслабо нас приложило. Но стрелять я мог. Ещё двое, уже отступая, упали от моих пуль. Казалось, что победа прочно за нами.

  Вот только это было не так. Над полем боя, теперь напоминающим лунный пейзаж, распускались дымные облака. Можно было надеяться, что так они пытались прикрыть отступление. Но следом, откуда-то из-за дыма снова заработали миномёты. А в нашу сторону понеслись дымные ниточки гранат.

  - По мосту бьют, - прорычал Панцирь, снова открывая огонь.

  Снова ударила в глубоком тылу наша замолчавшая было артиллерия, снова перепахивали мины и снаряды многострадальную землю. Два десятка пулемётов разных калибров добавляли свою скромную лепту в жертву богам смерти.

  Не знаю, сколько это продолжалось. Я уже не стрелял, не в кого. Изредка подавал Панцирю новые ленты, да один раз мы совместными усилиями сменили раскалённый ствол.

  Когда их артиллерия окончательно замолчала, у нас появилась возможность оценить результат. Дым от шашек давно рассеялся, можно было видеть выжженную землю, из которой, то тут, то там, торчали человеческие кости и огрызки когда-то смертоносного железа. Догорали остовы БМП, а чуть дальше дымились останки грузовиков. Кузова их были обшиты стальными листами, но это не помогло, слишком серьёзным калибром била артиллерия. В одном месте стояли несколько исправных на вид миномётов, вот только людей рядом не было, их всех смело взрывной волной и осколками.

  Но досталось и нам. ДОТы первой линии сплошь стояли закопчённые, а один просто разваливался на части. Вряд ли там кто-то выжил. Танк получил несколько попаданий из гранатомётов, но, к счастью, броневые экраны смогли защитить экипаж. В последние моменты боя он поворачивался на месте, заклинившая от попадания башня не позволяла целиться.

  Среди укреплений уже сновали люди в белых халатах, вытаскивая раненых и контуженных. Помощь была нужна и нам, но можно было подождать, мы всё же могли передвигаться сами. Скольких мы сегодня потеряли? Десятка три? Четыре? А они? Раз в десять больше, и это только тех, кого видно было, сколько ещё погибло на скрытых батареях, сгорело в машинах и просто полегло от осколков позади поля боя? Чего ради? Неужели оно того стоило. Башня всех подомнёт под себя, но это случится ещё нескоро, через пару лет, а то и больше. А смерть вот она, летит с воем по воздуху, льётся свинцовой рекой из амбразур, разлетается стальными осколками. Валят пули твоих товарищей, разрывают пополам, а ты всё бежишь вперёд, надеясь, что тебе-то уж точно повезёт, успеешь выстрелить из трижды просроченного гранатомёта, что выдали тебе главари. Впору и впрямь считать их укуренными камикадзе.