Скуало понимал, что пахнет жареным, и что разнимать этих двоих нужно немедленно: его, мечника, по головке не погладят, если что-то сейчас случится, особенно если пострадает девчонка. Та хоть и по контракту работает на Занзаса, но она из мафиозной семьи, которой может не понравиться её смерть. Но самое главное — это любимые персидские ковры хозяйки дома. За них она точно голову открутит кому угодно и выставит такой огромный счёт, что строительство их базы ещё лет на десять затянется, а Мармон будет причитать и гонять их по миссиям, чтобы возместить убытки.
— Хорошо, мы собираемся и уходим. Анна, — капитан схватил её за плечо и притянул к себе — та отскочила на несколько шагов. — Нужно обсудить кое что. Бел, собирайся.
— Хорошо, ши-ши-ши. Мой милый лягушонок, я буду скучать, — натянув привычную улыбку-оскал, произнёс он.
— Бел-семпай — извращенец. С этой улыбкой вы на педофила похоооожи. Ай, боооль, — получил стилетом в шапку.
Скуало вывел девушку прочь из комнаты. Внутри же Анны всё ещё плескались остатки ярости, которые хотелось выплеснуть наружу, чтобы успокоиться. Капитан закрыл дверь и поволок хранителя ближе к кухне, дабы избежать столкновения с Боссом, когда тот будет выходить, что, собственно, и произошло двумя минутами позже. Этой парочке сейчас ни в коем случае встречаться нельзя. В их взглядах явно читалось нечто большее, чем просто желание убить другого — это самое малое, что им хотелось сделать.
— Ты совсем поехала? Не провоцируй его, если хочешь в живых остаться! — приглушённым шёпотом возмущался Скуало. — Приказы Босса не обсуждаются никогда! Поняла меня? Скажет стреляй — выстрелишь, скажет спрыгни с крыши — спрыгнешь, скажет воскреснуть — воскреснешь!
— Ты сам то понимаешь, что это безумие! — сквозь зубы, ещё на эмоциях, процедила девушка.
— Мы справимся. Ты ещё под стол ходила, когда мы убивали и шпионили. Не тебе меня поучать, чёртова девка!
— Не сдохни там. А то кто же нас разнимать будет? — на это капитан лишь усмехнулся.
Анна уже в который раз обошла кругом всю комнату. Даже драка с рядовыми не помогла снять напряжение — слишком уж они слабы, на её взгляд, или это девушка слишком сильна и неистова в гневе. Только рукопашный бой и ничего более. Можно было, конечно, попросить Луссурию, но тот как назло был занят своими делами, поучая новеньких в своём отряде. Хотя поучать — это не то слово, скорее соблазнять и щекотать им нервишки. Чёртовы придурки, прошло восемь часов с того момента, как два хранителя покинули особняк. Срок небольшой, учитывая, что предполагаемая база находилась на другом конце страны, но всё же добраться они уже должны были, для этого и изобрели скоростные самолёты и короткие пути. Облако таки уговорила их взять с собой хотя бы несколько человек и медика — для подстраховки, которые в случае чего смогут вытащить ребят оттуда и довезти до базы для оказания более серьезной медицинской помощи. Снова стоя у двери, Анна всё думала: выйти или нет, но скорее нет, так как напряжение между ней и Занзасом с каждым днём всё растёт, и она — дура, которая потеряла контроль и самообладание в его присутствии.
— Так и хочется врезать по этой самодовольной роже, — высказала она, ударив кулаком о дверь. Кажется, стало легче.
Как же бесило это самодовольство и упрямство Занзаса и как же хотелось высказать ему всё в лицо, глядя прямо в эти тёмно-карие глаза, что отливали красным, словно хорошее выдержанное вино, словно...
Стук в дверь прервал её размышления. Девушка застыла на мгновенье, словно боясь отпереть, будто знала, что если сейчас откроет дверь — случится непоправимое. Интуиция била тревогу, а руки явно не тянулись к двери, но стучали слишком настойчиво. Анна таки отворила дверь: в проёме стоял невысокий, худенький парнишка в форме Варии. Он был немного встревожен — то ли испугался выражения лица хозяйки комнаты, то ли новости принёс совсем плохие.
— Докладываю! — выдал гонец строевым голосом. — Боевой капитан Скуало и хранитель урагана Бельфегор возвращаются на базу. Оба серьёзно ранены, но угрозы для жизни нет. Для более быстрого оказания квалифицированной медицинской помощи был отправлен отряд.
— Что насчёт собранной информации?
— Они не успели проверить и половины, как были обнаружены, — последовал ответ.
Анна буквально с цепи сорвалась. Она толкнула плечом рядового и быстрым шагом направилась прямо в кабинет Занзаса: что творилось в её голове — сама не осознавала. Особого волнения по поводу здоровья хранителей девушка не испытывала — они не были друзьями или близкими людьми, чья смерть принесла бы ей боль или неприятную скорбь. Но этот чёртов Босс — засранец, который отправил их, осознавая весь риск, понимая, что эти двое не подходили для данной миссии. Что он хотел этим доказать — хрен знает... Пойти наперекор просьбе Даниэллы или показать, кто тут главный?
Это ужасно бесило. А больше всего бесило то, что она не могла понять, почему он так сильно застрял её голове, от чего злость внутри закипала и бурлила, словно жерло вулкана, грозящее разразиться нехилым извержением. Анна рывком открыла дверь — Занзас даже глаз не поднял, но поставил стакан с алкоголем на стол. Было бы неправдой сказать, что он не почувствовал ярость, исходящую от хранителя — с каким лицом она зашла, с какой подачей. Босс усмехнулся: его несколько потешило такое поведение, и тот накал страстей, бушующий между ними уже несколько недель. Может ли он решиться сейчас, и они просто поубивают друг друга наконец?
— Ты — чёртов идиот! — рявкнула Облако, уверенным шагом заходя в комнату, оставив дверь открытой на распашку.
— Чего тебе, чертова девка? Я ясно дал тебе всё понять ещё утром, — он встал, опираясь руками о кресло
— Предельно ясно. Но я все никак не могу понять, какой логики ты придерживаешься! Строишь из себя великого Босса, коим в принципе не являешься, отправляешь на задания своих подчинённых по своему желанию, а не по их способностям, не слушая других! Почему нельзя было отправить меня и Франа, думаю новость о моей смерти тебя бы больше развеселила! — Анна вложила в свои слова всё, что накопилось за долгое время, всё, что она так желала ему высказать.
— Если мусор не способен справиться с поставленной задачей — это всего лишь ненужная кучка дерьма, от которой проще избавиться, чем тратить время, — отрезал Босс, подойдя ближе. — Вария — это не детская площадка, здесь мой приказ — закон. Как я сказал, так и будет.
— Единственное, что ты можешь — это болтать, пить и рушить чётко поставленные планы. Безэмоциональная сволочь. Чёртов Босс, не зря тебя не уважают, а лишь боятся твоей неконтролируемой силы, хотя, если ты выйдешь в одиночку без своих офицеров, то что? Неудачник, который не смог даже подростка побить, а теперь вынужден ему прислуживать! — последняя фраза вырвалась сама собой.
Одним резким движением Занзас вскочил и властно припечатал девушку к стене — его рука крепко сжала тонкую шею. Мужчина наклонился ближе к лицу Анны, желая увидеть там хоть каплю испуга и раскаяния за сказанное. Как она, жалкая женщина, посмела говорить ему что-либо, да ещё и в таком тоне! Взгляд кроваво-красных глаз жадно всматривался в бесстрастное лицо без капли эмоций; гнев, что бушевал внутри Занзаса, стал разгораться ещё большим пламенем, от чего тот сильнее сжал горло хранителя, но при этом оставляя доступ к кислороду. Тело, прижатое к холодной стене, и бледный лик, что теперь искрился злостью — тешили его. Быть может, стоит чуть сильнее сжать руку ещё сильнее и придушить строптивицу? Или свернуть ей шею — этот способ гораздо быстрее. И как же раздражало, что девчонка может противостоять его гневу, что может высказать всё, что вздумается, но в то же время выполняет приказ и подставляется под пули, предназначенные для него, Босса, рискуя жизнью. Бесит, бесит, бесит!
А она... А что она? Анна, даже будучи на волоске от смерти, вместо того, чтобы умолять о пощаде, смотрела в эти презренные глаза и не отрывала взгляда — гордая дура, знающая цену себе и свои словам. Ей не страшна смерть, даже такая. Красные глаза, полные злобы, и потемневший шрамы на лице: девушка довела Занзаса до того состояния, когда тот может сделать что угодно и абсолютно не контролирует себя, когда разум постепенно застилает туманная пелена, а шрамы всё темнеют и напоминает ему о чёртовых неудачах. Но лицо Босса было красиво, как не прискорбно, даже имея шрамы, вносящие последний штрих в образ убийцы. Анна чувствовала, как сжимается его рука вокруг шеи сильнее с каждой минутой: просто была приткнута к стене невидимыми кандалами.
