Джотто слушал её историю и всё никак не мог налюбоваться своей собеседницей. На фоне ярко-красного заката Диана казалась существом поистине волшебным. Её волосы колыхал ветер, и пряди рассыпались на тысячу, будто серебряных, нитей. Казалось, этими нитями она обвила сердце, разум и душу Джотто. Словно сейчас перед ним была, та которую он знает вечность, и ту с которой он готов провести эту вечность, была ли это магия, или случайная встреча которая предрешена судьбой. Сейчас в её глазах он видел тоже самое, что и чувствовал сам, словно та самая серебряная нить сплетает их жизни, не оставляя права выбора.

Она ушла, не сказав ни слова и даже не обернувшись.

Последующие дни проходили довольно обыденно. Парень не привык сидеть без дела, поэтому помогал, как мог. Раны хорошо заживали, даже как-то слишком, и он стремительно шёл на поправку. Так и прошла неделя, может больше, время летело слишком быстро, а его никто не засекал. А Джотто, всё так же, наблюдал за её фигурой в поле цветов на фоне заката.

Утро началось, как обычно, с перевязки. Но спокойствие долго не продлилось. Спустившись вниз, Джотто услышал звук приближающейся машины, она остановилась прямо перед домом. Из неё вышли двое мужчин. Первый — с доходящими до подбородка красными волосами и татуировкой того же цвета на лице, похожей на пламя. Во рту у него была зажата сигарета. Юноша был одет в белую рубашку с большим воротником, незастегнутой до конца, свободно висящий на шее галстук и чёрные брюки. Второй молодой человек больше походил на священника приходской церкви. На нём была в черная ряса с золотой отделкой, красный шарф на плечах и снова чёрные брюки. Его темно-каштановые, почти чёрные, волосы были в небольшом беспорядке, а медового цвета глаза источали тепло и спокойствие. Переносица у него был заклеена лейкопластырем.

— Джи, Накл, долго же вы меня искали, — выйдя на улицу, сказал Джотто. В этот момент всё напряжение, которое не покидало этих двоих уже много дней, наконец, спало и сменилось облегчением.

— Мог и сам оповестить, что жив! — откинув сигарету на землю и затушив её ногой, воскликнул Джи.

— Главное, что всё обошлось, и все живы, — произнёс Накл. — Асари в порядке, — не дожидаясь вопроса, сообщил он.

— Как обстановка в целом? — спросил Джотто.

— Всё успокоилось, мы разыскали тех, кто напал на тебя, их главный ждёт твоего прихода. Я предлагал покончить с ним, но все решили дождаться твоего возвращения, так что собирай вещички и поехали домой, — Джи явно не терпелось разобраться раз и навсегда с происходящим.

— Мне и собирать то нечего, — пожав плечами и улыбнувшись, сказал он. — Только вот, — он обернулся и увидел девушку, которая только что вышла на крыльцо. Джотто пристально посмотрел ей в глаза и только хотел что-то сказать, но та его опередила.

— Я согласна! — неожиданно выпалила она, чем даже не удивила Джотто. — Сразу отвечу на все твои последующие вопросы. С отцом поговорила ещё вчера. Мне нечего терять, к тому же это намного интереснее, чем тухнуть здесь. Только смею напомнить, что я проклята немного.

— Все мы прокляты, — неожиданно выдал Джи, закуривая очередную сигарету. — Удивительно Джотто, даже будучи в такой ситуации ты возвращаешься домой с девушкой...

С этого момента всё и началось. Диана стала для каждого из хранителей кем-то близким: другом, советником, любимой, сестрой, подругой, партнёром по играм. Большинство её советов влияли на решения молодого Вонголы. Но тем не менее он не всегда прислушивался к советам девушки. Примо считал, что некоторые проблемы нужно решать своим умом, и если что-то не получится — этот косяк будет на его совести. В те года были созданы кольца Вонголы, закалённые волей хранителей; кольца, которые стали неразрывно связаны с их жизнью. Они стали семьёй, которая взяла в свои руки правление и заслужила почёт и уважение. Кто-то их боялся, кто-то хотел уничтожить семью, разрушив крепкие узы, но всегда была рядом она — Диана, словно личный ангел-хранитель семьи Вонгола, что прятался в тени и прикрывал тыл.

— Ты вырядился слишком официально, не думаешь? — спросила девушка, войдя в кабинет Джотто.

— Внешний вид тоже имеет значение, это всё же переговоры, — ответил молодой человек. Он был в своём излюбленном чёрном костюме в светлую полоску и белой, идеально выглаженной, рубашке. Особый шарм его наряду придавал чёрный плащ с гербами Вонголы по обеим сторонам груди, которые были соединены между собой цепью. — А ты? — скептически осмотрев Диану от макушки до пят, спросил он.

На девушке был коричневый костюм, состоящий из жилетки и брюк, и белая рубашка. Особа подошла к столу Джотто и присела на край, нагнувшись ближе к его лицу. Несколько прядей её волос выпало из-под простой коричневой кепки. Его рука тут же потянулась к лицу Дианы. Провёдя тыльной стороной руки по её щеке, Примо ловким движением руки поправил выбившиеся пряди.

— Ну не только ты работаешь. Лампо даже уговаривать не пришлось — он скоро пойдёт на разведку в город, а я, так сказать, предложила свою помощь, — рассказала о своих планах девушка.

— Джи тебя бы даже под предлогом смерти с собой не взял, так что тебе несказанно повезло, что именно его присутствие необходимо мне на переговорах сегодня, — перебирая документы, произнёс Джотто. — Но мне было бы намного спокойнее, будь рядом с тобой он.

— Я не собираюсь влезать в переделку. На этот раз, — подмигнув, “успокоила” Диана и встала со стола. — Хочу кое чего прикупить. Накл меня выручил, нужно поблагодарить его. У меня и в мыслях не было заниматься незаконными делами. А этот маскарад — лишь ради твоего спокойствия, — она показала на свою одежду.

Мужчина встал и медленно подошёл к девушке, почти вплотную. Каждый раз, когда она была так близко, он слышал её ровное дыхание и спокойный стук сердца. В такие моменты становилось спокойно и тепло, где-то там, глубоко внутри. В то же время, будучи настолько близко, Джотто не мог поверить в реальность её существования. Казалось, если он сейчас дотронется до неё, то она исчезнет, словно призрак. Диана подняла на него глаза. Девушка читала Джотто как открытую книгу, находясь уже не один год рядом с ним. Она была для Примо буквально всем: и верным соратником, и другом, и даже той, кем ей не хотелось быть для него. Той, кто поселился так глубоко в его душе, что шрамы на теле юноши напоминали ей об этом. Каждый раз, когда девушка их видела, она понимала, что он готов забыть обо всём и бездумно броситься под пулю, предназначенную для неё. Спрыгнуть с обрыва вслед за ней в самые недры ада и вернуть вновь к себе. Он сделал ещё полшага, вплотную приблизившись к ней. Именно в такие моменты его сознание наполнялось болью, желанием и несбыточными мечтами.

— Джотто, — её голос стал тихим, но тем не менее, отдавал эхом в голове. — Мы уже говорили об этом, — в голосе Дианы была та боль, которую она старалась не показывать, лишь бы он был спокоен.

— Я знаю, — мужчина провел пальцами от её правого плеча вниз, до самых кончиков пальцев и взял её худую руку. Пальцы, как всегда, были холодными, но от их прикосновений кожа горела. Копошась в кармане, он достал кольцо и надел ей на палец. Это было широкое серебряное кольцо с тёмно-синим, ближе к чёрному, камнем в форме полумесяца с переливающимися вкраплениями. В этот момент девушка почувствовала всю ту силу и энергию, что были вложены в это творение. Его воля, его пламя окутали её, словно те самые объятия, которых она так сильно желала, но понимала, что они для них настолько губительны, что если их скрытые желания вырвутся наружу, то этому миру настанет конец, а что самое главное — это будет их концом. — Это не предложение.

— Ты уже предугадываешь мои фразы, похвально, — сказала девушка. — Я чувствую это.

— Этот камень от природы имеет такую форму, он впитывал в себя свет полной луны столько, сколько она была на небе. Я вложил в него часть своей души, ту часть которая, — он замолк и отстранился. — Что бы там ни было, это — в знак моего уважения. Ты часть моей семьи, ты луна, которая освещает нам путь в ночи, когда наши глаза не видят дороги.