– В некоторых кругах обвинили бы во всем американцев или евреев, – улыбнулся Николай, – отключили свои спутники на враждебной территории.

– А отъехавший ГЛОНАСС легко объяснить воровством бюджетных денег, – подхватил Андрей. – Но есть одна вещь, которую невозможно продать и предать, это геомагнитный полюс Земли, – с этими словами Андрей достал из кармана куртки проверенный в деле компас.

Оба друга устремили на компас напряженные взгляды, стрелка хаотично поворачивалась из стороны в сторону.

– Чертовщина какая-то. Может тут аномальная зона с залежами руды, поэтому все отрубается. Надеюсь, что солнце здесь двигается с востока на запад, – почти про себя сказал Андрей. – Давай рассуждать: когда мы отходили от машины, солнце у нас было справа, сейчас оно почти в зените, с учетом заката и обратного движения, оно должно также остаться справа. Логично? – спросил Андрей и, не дождавшись ответа, продолжил, – если мы срежем угол, то более коротким путем выйдем на дорогу. А уж там, с комфортом по асфальту дойдем и до машины, всего-то километра четыре, не больше. Вставай, дружище, я верну тебя целым и сохранным обратно. Да укрепит нас вера в мою теорию, – шутливо бросил Андрей, натягивая лямки рюкзака на плечи.

Николай хмуро посмотрел на товарища, но, не имея собственного плана, пошел следом за Андреем.

Обратная дорога была такая же: сплетенные ветви кустов, буреломы и небольшие овраги, правда, по пути попалось несколько крепких подосиновиков, что несколько подняло настроение грибникам. Прошел час после того, как они выдвинулись к дороге, но, ни самой дороги, ни даже намека на тропу так и не повстречалось.

– Катет короче гипотенузы, если вспомнить школьную геометрию.

По расчету должно быть не больше трех километров, – размышлял вслух Андрей.

– Только стороны твоего треугольника прямыми назвать нельзя, гуляют во всех направлениях, – вслед товарищу возразил Николай, – сколько у тебя было по геометрии в школе?

– На четверку знал точно, но, похоже, так себя оценивал лично я. В последующей профессии для лечения людей этих знаний вполне хватило.

Еще через десять минут решено было сделать привал, чтобы восполнить силы горячим чаем из термоса и бутербродами. С аппетитом уничтожив припасы, друзья решили продолжить движение в выбранном направлении. Экраны смартфонов показывали ту же картинку: связи с вышками и спутниками не было. Через час бодрой ходьбы путешественники вышли на старую проселочную дорогу, колея ее была узкая, трава вытоптана посередине.

– Какая-то странная дорога, на чем тут местные ездят, на телегах что ли? – шутливо спросил Андрей.

– Телега, не телега, но дорога, это уже хорошо, один минус – в какую сторону пойти? Хотя в нашей ситуации подойдет любой населенный пункт, хоть в начале, хоть в конце, – сказал Николай.

– Мне кажется, ты драматизируешь. Машина не больше десяти километров отсюда. Доберемся до деревни и попросим кого-нибудь из местных довезти нас до стоянки. Кошелек, на всякий случай, у меня с собой.

Без лишних споров решили пойти налево, как настоящие мужчины. Именно то направление казалось ближе к городу. Совсем скоро показался перекресток с большой дорогой, песчаной и довольно широкой. В придорожной пыли виднелись такие же узкие следы от ровных колес и следы, напоминающие отпечатки копыт.

– Странное дело, – произнес Николай, разглядывая очередной песчано-пылевой участок дороги, – ни одного следа с протектором от машины или хотя бы велосипеда, ровные следы, которые оставляют гладкие колеса.

Николай нагнулся и поднял маленький блестящий предмет из пыли, Андрей с любопытством подошел к нему.

– Смотри, это же серебряная копейка Бориски! – восторженно произнес Николай.

– Бориски какого, позвольте уточнить? – подыграл Андрей, видя восторг Николая.

– Бориса Годунова, 1605 год, последний год его правления и жизни. Буквы видишь – с/М, Московский монетный двор. Монетка не редкая, но в очень хорошем состоянии, почти не затерта, сейчас это большая редкость. Обычно такие монеты были в широком ходу, поэтому деньга часто меняла владельца, и чеканка по серебру быстро стиралась из-за мягкости металла. Надо запомнить место и вернуться сюда с прибором. Не исключено, что поблизости зарыт горшок, и эта монетка именно оттуда, а может там найдется что-то и поинтереснее.

– За сколько такую можно сейчас продать? У тебя такие были?

– Думаю, около тысячи рублей, не больше, учитывая отличное состояние, ибо нумизматической ценности практически не имеет, – поучительно объяснил Николай.

Друзья внимательно осмотрели придорожную траву, но ничего, кроме гнутой подковы не нашли. Пристально рассмотрев находку, Николай

сказал:

– Подкова-то ручной работы, видишь следы от молота. Я встречал такие в антикварных лавках, только те были ржавые, а эта, как вчера из кузницы. Мне здесь все больше и больше нравится. Дай-ка я привяжу на ветку целлофановый пакет, как ориентир, пройдемся тут внимательнее, когда вернемся.

В приподнятом азартном настроении путники пошли дальше. Дорога обогнула небольшой лесок и пошла среди сжатых полей. В конце пашни показалась большая деревня.

Глава 2. НЕВЕРОЯТНОЕ

Еще с километр друзья прошли бодрым шагом по пыльной дороге и очутились возле крайнего дома. Взору путешественников предстала удивительная деревня. Вдоль широкой улицы раскинулось около тридцати больших дворов. Все дома были рубленные, ничем не обшитые, а просто конопаченые мхом. Их окна напоминали подслеповатые тусклые глазницы, так как вместо стекол узкие рамы были затянуты чем-то мутным и непрозрачным, напоминающим парниковую пленку, а в некоторых окнах была натянута холщовая ткань. Центральные дома выглядели более зажиточными: они стояли на больших валунах, а их крыши были покрыты тесом.

Крытые дранкой избы на окраине выглядели заметно меньше и проще, венцы лежали прямо на земле и кое-где уже начали подгнивать. В конце улицы, на горе, виднелась деревянная двухэтажная церковь с небольшой колокольней.

– Какая интересная и в тоже время странная деревня. Посмотри, у них на крышах нет труб. Такое ощущение, что здесь съемочная площадка какого-то семнадцатого века, – заметил Николай.

– А почему именно семнадцатого, откуда такая историческая точность?

– Видишь, все дома без труб, а сверху под крышей следы сажи, значит, топят по-черному. Ты не слышал, в наших местах сейчас ничего исторического не снимают? – спросил Николай у товарища, разглядывающего крайний дом.

– Я за местными новостями не слежу, но объявления о наборе в массовку бородатых мужиков не встречал. Да, вон, посмотри, мужик какой-то копошится за изгородью, в образе как раз той эпохи, сейчас у него и расспросим.

Они направились к крайнему небольшому дому, который находился в стороне от остальных деревенских построек за большим прудом. Это был старый рубленный четырехстенок с крышей из дранки, в окнах натянуты промасленные холсты, двор огорожен изгородью, виднелись еще сараи, видимо, хозяйственного назначения.

Сам персонаж, к которому с радости устремились наши друзья, был действительно весьма интересен. Небольшого роста коренастый мужичек, совершенно неопределенного возраста, с нестриженными волосами, которые выбивались из под серой войлочной шапки, и неаккуратной бородой. Одет в длинную холщовую серую рубаху с поясом, холщовые штаны, онучи и лапти.

– Здравствуйте, уважаемый. У вас тут кино снимают? – приветливо заговорил Андрей.

Мужик не спеша внимательно оглядел пришедших, и с прищуром ответил:

– Здоровеньки, дорожники1, вы откеда а́кие малохольные?

– С Москвы пешком идем, папаша, – шутливо бросил Андрей.

– Из шляхтичей2 что ль? – с явным недоверием спросил мужик.