Глубоко вздохнув, я рассказала болотнице о спасённом юноше. Интерес в её взгляде сменила ярость. Я всерьёз опасалась, что Этель обрушит свой гнев на мою и без того многострадальную голову, но она лишь сильнее насупилась.

– Ты ведь знаешь, что я хочу сказать, Эль? – с деланным спокойствием произнесла старуха.

Она поднялась гораздо медленнее, чем до того, словно груз прожитых лет с новой силой навалился на её плечи. Болотница подошла к очагу, волшебный огонь в котором мерцал сине-зелёным светом. Она протянула руку, и пламя лизнуло ладонь. Теперь его языки медленно плясали между пальцами Этель, а она всматривалась в них, так и не поворачиваясь ко мне лицом.

– Помнишь, дитя моё, как ты обрела Силу? – голос её звучал обманчиво ласково.

– Я получила дар из-за того, что был нарушен Закон Благодарности. Ты не смогла отплатить за помощь, и Богиня восстановила равновесие – отдала мне искру твоей магии.

От немощной на вид старицы исходила такая внутренняя сила, что воздух в хижине едва не искрился.

– Испытав такое, зная, что аристократы и их шакалы ведьмоловы сотворили со мной, ты излечила одного из них?!

Вначале она говорила почти шёпотом, но к концу голос взметнулся так, что задрожали квадратики слюды в окнах. Старуха резко развернулась, ярость в её глазах горела ярче пламени очага.

– Я соблюла великий Закон. Забрала то, что мне причиталось. Мы с ним в расчёте, – я отвела взгляд.

– Неужели? И что это? Какова цена его жизни? – вкрадчиво спросила она.

– Перстень. Золотой с чеканными гербовыми вивернами, – я неосознанно потянулась к шнурку на шее и покрутила в руке свой талисман – кристалл мориона.

Болотница подскочила так резко, что я невольно отпрянула.

– Покажи! Покажи мне! – взвизгнула она, хватая меня за руки.

– Не могу. Выбросила его в сердцах, после того как наткнулась на змееволка… – я оторопела от её напора.

Старуха так разъярилась, что на секунду показалось – ударит наотмашь! Но вместо этого Этель сухой и морщинистой рукой погладила меня по щеке.

– Извини, что отчитала. Тебе и так досталось сегодня…

В хижине потемнело. Огонь в очаге шипел и чадил, словно в него подбросили сырое полено. Всматриваясь в угасающее пламя, болотница продолжила:

– Ты всё сделала верно! Конечно, продажа золотого кольца кормила бы нас всю зиму, но ты доказала – их грязными деньгами нас не купить.

– Да… Да! Я этого и хотела! – помолчав немного, я добавила: – Кстати о продаже, послезавтра в городе состоится праздник урожая, будет ярмарка. Я хотела отнести туда травяные сборы, настойки и мази. В прошлый раз всё раскупили ещё до полудня. Если сделать побольше, нам и без перстня хватит заработанного до зимнего солнцестояния, а там новая ярмарка, – несмело протянула я.

Старица повернулась к полкам, уставленным баночками, и стала пересчитывать запасы.

– Осталось не так уж много всего. Часть ингредиентов у меня есть, но кое-чего не хватает, – она задумчиво потёрла подбородок. – Сегодня я, конечно, не погоню тебя в лес. Ты уже довольно натерпелась за день, но к утру составлю список. Если поторопимся, можем управиться в срок.

Я наспех соорудила обед. Добавила в тарелки с похлёбкой по половинке варёного яйца, заправила сметаной и отрезала два ломтя от краюхи. Хлеб волшебным образом не черствел уже неделю, а сметана сохраняла свежесть ещё с середины лета, когда незадачливый односельчанин расплатился со мной за притирку целой крынкой лакомства. За что я особенно любила заклинание заморозки, так это за то, что съестное под его действием могло храниться годами даже вне погреба.

После еды закипела работа. Основную часть всех ритуалов выполняла Этель, я была на подхвате. Пока я толкла в ступке сухие травы, она рассказывала об особенностях и свойствах каждого зелья и мази. Я любила такие моменты. Вся моя жизнь, все интересы сводились к этому лесу, его растениям, животным и искусству травничества.

Мы закончили за полночь. От усталости всё тело стало ватным, не было сил даже разогревать запоздалый ужин. Я хотела было произнести для этого заклинание, но Этель одёрнула:

– Завтра силы ещё пригодятся, не растрачивай магию понапрасну. Её запасы медленно пополняются.

Пришлось давиться холодным овощным рагу. Оставив тарелки в тазу под рукомойником, я приплелась к лавке с настеленными одеялами и повалилась, даже не разуваясь.

Старуха села рядом, положила мою голову к себе на колени и принялась гладила по волосам.

– Ну вот, Эль, опять ты не сняла талисман перед сном, – сказала она, развязывая верёвочку на моей шее, – а морион должен очиститься. Ты ведь знаешь, что чёрный хрусталь работает как губка и избавляет владельца от тёмного да дурного. А сегодня на твою долю выпало много всего.

Болотница поднялась, направилась к рукомойнику и подставила амулет под струю воды. Что-то нашёптывая, она тщательно омыла кристалл со всех сторон. Я наблюдала за её плавными движениями. Веки налились свинцом, всё тело ныло, но сон не шёл то ли из-за пережитого утром, то ли от сильной усталости.

– Этель, расскажи что-нибудь… – голос звучал хрипло.

– Хорошо, – усмехнулась болотница, – давным-давно, когда весь мир утопал во тьме, тьма была вселенной, а вселенная – тьмой, всемогущая Богиня варила в котле мироздания чудотворное зелье. Она танцевала вокруг котла, а вся наша земля была лишь камнем под её ногами. Богиня мешала варево золотой ложкой, украшенной драгоценными камнями, и нараспев читала заклинание созидания. Зелье с ложки капало вниз, но Богиня не замечала этого, увлечённая творением. Там, куда попадали капли, вырастали леса, разливались океаны, вздымались горы. Каждое слово, каждый звук в заклинании порождал животных, растений, насекомых и птиц, последним же появился человек. Богиня заметила, что содержимое котла расплескалось и прервала заклинание. Но оно было настолько сильным, что обряд не смог остановиться сразу – котёл забурлил, и на только что возникшую землю пролилась магия. Мать всего сущего не хотела наделять свои неразумные создания такой могучей Силой, но чтоб исправить ошибку пришлось бы уничтожить всё содеянное. Богиня сошла на землю, в случайно сотворённый дивный сад, и увидела, каким красивым и разнообразным получился мир. Возрадовалась она и всплеснула руками. Драгоценная ложка выскользнула из пальцев Богини и разбилась о горный хребет, оттого-то именно в горах чаще всего находят самоцветы и золото. Создательница не решилась разрушить прекрасный новый мир и вместо этого подарила людям, своим последним созданиям, разум, чтоб они могли собрать магию внутрь себя и использовать её во благо. Мужчина и женщина, сливаясь воедино, способны сотворить величайшее чудо – саму жизнь. Но сосудом для этого торжества созидания является женщина, она накапливает Силу и становится источником её. Запомни, девочка, мы – средоточие магии, подобно Великой Матери, так было с начала времён. Но мужчины устрашились, что женщины – дарующие жизнь – превзойдут их в могуществе. Лаской и хитростью, с помощью клятв любви и верности уговорили они своих возлюбленных стать жрицами Богини и всё своё волшебство возложить на алтарь Великой Матери. Служительницы не могли больше использовать Силы вне храмов, а творящих чудеса в миру отступниц прозвали ведьмами. Мужчины объявили себя единовластными хозяевами Силы – магами. Их прислужники – ведьмоловы – преследуют наших сестёр днём и ночью, и горе тем девам, что угодили в их руки. Увидела Богиня, что её возлюбленные создания творят такие беззакония, и заплакала. Горькие слёзы её упали в источник магии, и он иссяк. С тех пор волшебство на земле не прибывает. Теперь далеко не каждый человек рождается с магическими способностями. Цени свой дар, дитя моё!

Не знаю, что повлияло больше – запах высушенных трав или знакомая с детства легенда, но глаза закрылись сами собой. Леэтель говорила что-то ещё, но я уже не разбирала слов.

Лес утопал в тумане. Солнце встало, но его ослабевшие осенние лучи не могли сразу разогнать марево. Дрожа от утренней прохлады и влажности, я куталась в куцый плащ и быстро шла в чащу. Нужные лекарственные растения росли в самых заповедных местах. Селяне не осмеливались соваться туда, возлагая эту малоприятную и опасную миссию на меня.