Они склонились передо мной в почтительном поклоне. Ладошка сына в её. Я улыбнулся. Люцифер доверяет ей. А доверяю ли я? Обжегшись о молоко на воду дуешь, а, хозяин ада? Мой взгляд скользнул по комнате: раскрытые книжки, учебники, вещи мальчика. Он пока вообще отказывается возвращаться в свои комнаты и вернется ли, если окружен любовью совершенно посторонней женщины, которая сумела найти дорожку к его сердцу своей чуткостью. И запах… Он будил странное томление, беспокоил, подталкивал к необдуманным действиям.

— Как успехи Люцифера? — спросил Сатана, улыбаясь, видя, как тот по-собственнически ещё сильнее ухватился за её ладонь.

— Он — большой молодец, — проговорила я и с поощрением посмотрела на мальчика.

Тот расслабился и отпустил мою руку. Он повел отца к моему столу, который как-то незаметно стал его, как и моя кровать и часть моего шкафа. Но я была не против. Воспитание Люцифера отвлекало меня. Но все мои мысли устремились к Сатане. Зачем он здесь? Он едва ли слушает сына, возвращая свой взгляд ко мне. Что он затеял? И чего ждет? Чем я заслужила его холодность и невнимание? Сатана слушал мальчика рассеянно, затем, попрощавшись, ушел к себе также внезапно как и пришел.

А тем временем означенный день Вакханалии наступил. Все демоны были на свои постах и ожидали от меня приказов в случае внештатных ситуаций. Однако следить за предстоящим представлением позволено только мне. Только мне… Я горько вздохнула. Той, которая любит Сатану, для которого и устраиваются все предстоящие мистерии. Но, вспомнив слова Геральда, взяла себя в руки. Если я поддамся чувствам и буду вести себя неосмотрительно, то моя судьба не завидна. Но как пережить то, что мне предстоит сегодня?!

Я ещё раз всё перепроверила и, глубоко вздохнув, мысленно пригласила Сэта. И он, медленно проявляясь, появился в лабиринте. По правилам он не видел меня, но я чувствовала все эмоции, что испытывал Господин.

Перед его взором возникла площадка с … пыточными орудиями. Женщины в сознании, но не понимающие смысла происходящего, знающие только одну цель — быть готовыми исполнить любой каприз хозяина преисподней. Каждая из них в соблазнительной позе.

Рыжеволосая. Коленопреклоненная. Я почувствовала всплеск эмоций на уровне сердца и улыбнулась, осознавая, что смогла всколыхнуть его чувства; она ему кого-то напоминала… Ева… В голове пронеслись счастливые моменты. Дерево, яблоко… Стоп! Я тормознула дальнейшее восприятие, не давая горечи просочиться в его память. Крупная ладонь хозяина скользнула по спине, вызвав дрожь в теле женщины. Рука сильно, до красноты сжала бедро, мгновенно поднявшись, и наотмашь ударила. Я видела её обнаженный низ, который чувственно сжался. Она простонала.

— Чёрт, он это не любит, — прошептала я, видя, как его брови хотели разочарованно подняться. Я не думала и четким голосом отдала команду одному из подчиненных: — Рыжей добавь немного…

— Да, Виктория, — без возражений и четко.

Ладонь Сэта вновь ударила по её заду, но на этот раз женщина промолчала, а сердце Господина довольно отозвалось. Я выдохнула облегченно, но тут же напряглась. Женщина нравилась ему, а моё сердце сжигала ревность. Его ладонь скользила по спине, пробираясь к её шее, требовательно сжимая её волосы. Пальцы другой скользнули по лицу, медленно проводя по рту, приоткрывая его, кружа по пухлым губам. Женщина взметнула свой взгляд на него и поглотила его большой палец, чуть посасывая. Я ощутила отклик господина, отозвавшийся во мне дрожью и тянущей болью внизу живота, почувствовала его жаркую волну возбуждения. Ладони Сэта кружили по телу женщины, а мне казалось, что по моему. Я прикусила нижнюю губу, чтобы не простонать. Но он отошел от неё, подойдя к столу. Я уже знала, что он хочет, и перед ним появился рокс с виски. Сэт обернулся и его взгляд обратился к другой женщине.

Мулатка, повешенная за скрещенные в области запястий руки. Он отпил из бокала. Ладонь по привычке в карманах брюк, что вызвало у меня улыбку. Сэт обошел её по кругу. Тоже слышу отклик энергий. Грудь; ему нравятся темные ореолы вокруг сосков и то, как она выглядит в подвешенном состоянии.

— Внеси корректировки в фигуру, в грудь, — диктую я своим помощникам и тут же слышу ответ.

— Не извольте беспокоиться, — отвечает веснушчатая дьяволица бодрым голосом, — в любом состоянии будет стоять, как у быка весной.

Я стараюсь сдержать смех и коротко отвечаю:

— Спасибо.

И как ответ на только что произведенные изменения, Сэт сжал грудь мулатки, а мне кажется, будто это испытываю я, всё сильнее возбуждаясь. Он медлил, хотя я чувствовала, как он восхищён. Он отпил из рокса, любуясь женщиной, но больше не трогая. Почему он не берет то, что хочет?

Сатана обернулся направо и медленно обвел взглядом бледнокожую брюнетку, лежащую на столе с вытянутыми руками. Её холодные синие глаза затуманены, но не до конца; она видит мужчину и её тело извивается. Она особо чувствительная, я нашла её в одном из борделей в Париже. Брови господина в изумлении приподнимаются. Её тело и вправду храм, но не чистоты, а похоти. Он заинтересован, пожалуй, сильнее ею. Рокс отставлен в сторону. Ладони сжимают грудь и пробираются к чувствительному месту. Брюнетка изгибается под его руками, а я ищу в себе силы не убить её тут же на месте и будь что будет… Еще одно движение и его пальцы в ней. Он дышит тяжелее обычного. Я кожей ощущаю, как ситуация из эротичной катится в разврат, но это должно было случиться и это только начало. Брюнетка простонала как по сценарию и Сэт довольно промурчал. Его пальцы выскользнули из неё, провели по бедру, как бы растирая её соки по её же коже. Господин брезглив?

Его глаза ищут других женщин. Я про себя усмехаюсь. На ум приходит пошлый анекдот с фразой: «А можно всех посмотреть?» Но я тут же одергиваю себя, вновь сосредотачиваясь на мистерии.

Азиаточка. Миниатюрная и проворная, сидящая на стуле. Сэт улыбнулся; у него приятные ассоциации с таким типом женщин, я и в этот раз не ошиблась. Я даже знаю, какие именно, когда его ладони требовательно распахивают её широкие бедра. Он бесстыдно любуется открытым для него зрелищем. Но ощущаю внутреннее неудовлетворение; он ищет глазами пятую, а, находя, теплеет внутри.

Блондинка. Натуральная. Об этом кричит все на её теле. Женщина стоит привязанная к столбу как ведьма, которую собрались сжечь. Сатана близко-близко подходит к ней. Ладони опустились на ее талию, требовательно сжимая, а я вспомнила наш первый раз — те же нежные касания, пальцы вспорхнули по телу, осев легкими прикосновениями на груди и внизу. Он доволен без меры. Я чувствую его возбуждение, а в памяти дьявола всплывает моё белое платье, всполох пшеничных волос и прикушенная нижняя губа. Женщина не реагирует ни на что. Что-то не то. Я вижу, господин пока не осознает. Он стал отвязывать её, и руки повисли безвольными плетьми. Кажется, вот-вот станет недовольным.

— Что с блондинкой? — требовательно и недовольно задаю вопрос подчиненным.

— Кажется, я переборщил с чарами, — виноватый голос самого молодого.

Я кусаю губы и коротко спрашиваю:

— Сколько тебе понадобится времени, чтобы привести её в норму, такую же, как у остальных?

Молчание, которое смерти подобно. Хочу уже разразиться тирадой невоздержанных ругательств, но вовремя прикусываю язык: нельзя. И тут же улавливаю ответ:

— Пять минут.

— Пять минут, — пытаюсь сообразить я что могу сделать в этот промежуток вечности, — приводите в чувство блондинку.

Я сделала жест кистью руки и блондинка истаяла в руках Сэта. Он изумленно взирал по сторонам. А я подалась чуть вперед, и магия соткала для меня белое платье, каблуки исчезли, а волосы рассыпались по плечам. Заклинания перенесли меня в начало лабиринта, и я игриво позвала, пряча лицо от его взора:

— Господин.

Я ощутила его мурашки на теле, которые возникли под воздействием моего голоса. Его тело словно узнало меня, отзываясь пульсацией и легким головокружением — моментом, когда кровь отливает от головы и устремляется вниз.