— Эй, — гневно прокричала я, часто дыша от пережитого испуга и сразу переходя в нападение, — ты же чуть меня не убил.

— Я никогда не промахиваюсь, — проговорил он спокойно и неторопливо подходя ко мне: полная мне противоположность, пока я вскипаю, как гейзер.

Он подошел почти вплотную, и его теплые карие глаза улыбнулись мне. Откуда-то снизу взметнулось горячей волной желание, я ощутила его запах — запах осеннего леса, дышащего первым снегом, скоростью и стремительностью. Улль не отводил от меня взгляда, но стрелу выдернул. Завороженная, я даже не пыталась скрыть своего интереса, перед глазами промелькнула сцена у источника.

— Вообще никогда? — спросила я и отошла от дерева, чуть задев мужчину плечом.

Он усмехнулся и отрицательно мотнул головой. Мы не отрывали взглядов друг от друга.

— А добыча от тебя никогда не убегает? — снова мой вопрос и его изогнутая левая бровь в удивлении.

— Нет.

Я вздохнула и посмотрела в небо, попросив благоволивший мне лес о помощи и тут же получив её. Вновь мощь и сила в теле.

— Тогда догоняй, охотник, — крикнула я с озорством и, прикусив губу, рванула с места.

Меня объял дикий восторг от скорости и удивительной силы. Я иногда смотрела через плечо и видела удивленные глаза Улля, сверкающие азартом. Это смешило и возбуждало невероятно. Шальная, опьяненная, я не сразу поняла, что лучник возник прямо передо мной и поймал меня в широко распахнутые объятия. Я охнула, и мы упали кубарем в пожухлую траву, хохоча, как сумасшедшие, и радуясь, как дети. Он помог подняться и теперь с восторгом смотрел, как я убирала волосы в узел, а они, упрямые, все равно падали мне на плечи, разливаясь светлой волной.

— Лес принял тебя, — с всё возрастающим желанием в глазах произносит он, делая шаг ко мне.

Я улыбаюсь и шагаю назад.

— Если снова сбегу? — спрашиваю, и голос почему-то становится тише ветра и слаще меда в молоке.

Вновь его шаг ко мне, а я упираюсь спиной в дерево.

— Я не держу, но тогда предложение не в силе, — усмехнулся он, и мы оба вспомнили источник.

Вместо ответа я целую его в губы, чуть приподнимаясь на носочках.

— А ты напористая, — его шепот тает в шуме деревьев над головами, а полянка под нами вспыхивает, подсвеченная сотней цветов.

— А ты еще не решил? — опаляю дыханием его губы, отвечающие на мой поцелуй.

— Решил еще тогда.

И он притягивает в свои объятия, раскрывая мои губы, лаская каждый коралловый лепесток не спеша, словно бы я самый дорогой цветок на свете. И под его лаской я расцветаю, раскрываясь, источая свежесть и влагу, аромат, всё глубже падая в поцелуй. Улыбаясь, легкими касаниями ладоней исследуем изгибы тел друг друга, чтобы, встретившись, сцепить пальцами между собой. Улль отрывается от меня и ловко снимает с себя рубаху. Мой взгляд скользит по его крепким плечам, груди и плоскому подрагивающему мышцами животу. Вовлекающий поцелуй, языки внутри вычерчивают руны, крепко сплетаясь, отталкиваясь, сбегая, приближаясь, продолжая охоту. Волшебство разливается в воздухе, легкие касания моих ладоней становятся всё настойчивее. Он выдыхает мне в губы и тянет за шнуровку платья. Оно падает тяжелым ворохом к моим ногам, оставляя мягкую накидку из шкуры животного на обнаженных плечах.

Я вижу, как его глаза еще сильнее загораются и его пальцы, чуть подрагивающие, ласкают опухшие от поцелуев губы, приоткрывая их, а я льну к его ладони, прикасающейся к моим разгоряченным щекам; ласкают шею, стремятся вниз, очерчивая высоко вздымающуюся, налитую от вожделения грудь с острыми сосками. Я улыбаюсь, и мои действия зеркально отражают его: пальцы очерчивают чувственные губы и устремляются к шее, чуть царапнув кадык, спустившись к груди и вниз — зигзагом любовной дорожки ниже пупка.

Он перехватывает мою ладонь и, приблизившись вплотную, впивается горячим поцелуем в губы, подушечки моих пальцев ощущают под собой грубоватую кожу и подрагивающие узлы мышц на плечах и спине. Я чувствую горячность его рук, страстно стискивающих мою талию и сжимающих грудь. Со стоном подавшись бедрами вперед, я ощущаю его острое жгучее желание. Он отрывается от меня, но лишь только для того, чтобы обнажиться полностью. Взаимное движение вперед, и наши губы вновь смыкаются, уже более рвано и на пределе страсти, живот сводит сладкой судорогой до дрожи, отдающей в ноги. Мои бедра распахиваются перед его напором, и он медленно наполняет меня. Откидываю голову назад, отдаваясь сладкой боли. Движения вначале осторожные. Чувствую, что влажнею еще сильнее. Притягивает к себе, сжимая шею, прижимаясь лбом к моему лбу. Движения бедрами ускоряются и становятся более размашистыми. Я вторю, не отставая от ритма. Ритм охоты, скорости, бега, азарта, возбуждение, достигшее пика. Обладание тем, за кем гонишься и кого поймал. Награда вдвойне слаще, если ты её заслужено получил в честной охоте.

Глаза в глаза. Я вижу в его — всполохи пожарищ, белый снег и одинокого волка, воющего на луну. Что видит он в моих? Душу? И не отвести, не спрятаться, не укрыться. Его карие, теплые, сейчас напоенные похотью не дают мне отвлечься. Вожделение достигает пика, и я откидываю голову назад, громко простонав в темное небо с выплеснутым парным молоком на него. Завершающие движения мужчины, крепкое сжатие меня в объятиях и громкий победный крик в небо:

— Кайф.

Я недоумевающе смотрю на него и громко хохочу. Он хмурит брови, но я скорее целую его, кутаясь в теплых сильных руках. Одевшись, мы выходим из леса, а нам на головы начинает хлопьями падать белый снег. Я радуюсь, как дитя, чувствую, как бог сжимает мою руку. Улль улыбается и шепчет мне на ухо:

— Это подарок тебе, моя валькирия.

Я зарываюсь в его объятия еще сильнее, идя рука об руку по снежной сказке. А где-то глубоко в лесу раздаются истошные крики Локи.