— Ты — умен, честолюбив и хорош для демона, даже слишком. В нашем мире, где родственные связи всё, для демона-сироты, даже из такой знатной семьи как твоя, подняться выше почти невозможно, но раз уж судьба привела тебя ко мне, значит это не просто так, — Сатана замолчал, адмирон пытался понять к чему клонит его хозяин. — Мне хочется, чтобы ты стал частью моей фамильи, мне хотелось бы, чтобы ты стал мужем для Виктории.

Винчесто минуту смотрел на своего хозяина не мигая, думая, что тот всё-таки шутит, но в Сатане не было и тени озорства.

— Я старше твоей дочери, Сатана, и хочет ли этого сама Виктория? — медленно произнес адмирон после некоторых раздумий.

Предложение было лестным, позволяющим взлететь на такую вершину власти, о которой он и не мечтал. Не мечтал, но, как и каждый демон в аду, надеялся. Перед его внутренним взором возник образ золотых крыльев серафима и лицо любимой. Сердце уныло отозвалось внутри — моложе, да еще и дочь… Послышалось довольное хмыканье Сатаны и он хлопнул того по колену, произнося:

— Вот поэтому это предложение я сделал тебе. Я не буду торопить ни тебя, ни её, но объявить об этом бы следовало…

— Но позволь, мы только сегодня познакомились…

Сатана несдержанно передернул плечами и адмирон замер, он знал, что хозяин не терпит возражений. Следовало молчать, следовало привыкнуть к этой мысли, следовало сообщить Ребекке, но как? Как?!

— Каждый вечер ты будешь зван к ужину, Лилит всегда рада тебя видеть, Люцифера ты знаешь еще подростком, а расположить к себе Викторию у тебя получиться просто: ты взрослый и умный, ты тот, кто ей нужен.

Винчесто чуть склонил голову в знак согласия, сам лихорадочно соображая, как можно отказаться от столь лестного, но такого неуместного в своей жизни предложения. Его мысли были далеки от этого места, он практически не слушал Сэта, периодически кивая на его вопросы, возвращаясь всем собою в воспоминания лица любимой.

А тем временем Вики уныло сидела на кровати. Идти в какой-то бойцовский клуб, пусть даже это и было детищем её отца, особо не хотелось, но она понимала, что всё равно придётся. Она теперь часть фамильи и она вынуждена принимать всё, что принадлежит этой семье и не только то, что нравится только ей, а и то, что она должна делать. Сколько ещё предстояло такого, чего она не знала, что могло не понравится ей, но то, в чем ей придется участвовать, потому что семья — это единственное в её мире, в чем можно быть уверенной. Обретя однажды — не намерена была потерять. Вот только цена за обладание ею слишком велика — любовь, настоящая, та, что пронзает без ножа и исцеляет без хирургического вмешательства и лекарств, ввергает в ад и возносит в небеса, та, что дается нам однажды чашей, из которой можно пить вдвоем, не расплескивая на других, делясь только друг с другом, то чувство, которое не терпит измены, не терпит третьего, чужого, ибо две половинки разных существ соединяясь становятся этой чашей, в которой и горечь и блаженство, измена разбивает его, возможно забыть, но простить возможно ли?

Тяжко вздохнув, Вики взглядом окинула гардероб и посчитала уместным надеть открытое желтое платье непозволительно дерзкое для непризнанной, но так отлично характеризующее её характер: сила, уверенность в себе и дерзость. Качества для всех, для внешнего мира. А внутри страх: остаться одной, предательства, страх потери семьи, что её опять бросят и как в детстве, вернут в детский дом, потому что упряма и верит в свое и знает, что права, а кому нужен такой дерзкий ребенок. А ещё к этим давнишним страхам прибавился ужас потерять Люцифера. Мысль о том, что с ним может что-то случится или что он с другой, настолько прожигала эмоции девушки, что впору было пойти к отцу и рассказать. И плевать, что будет, хоть небытие, но им рисковать… рисковать Люцифером — ни за что!

Зубы непризнанной скрипнули от безнадеги. Она облачившись в платье и надев высокую шпильку легко выбежала из комнат, знала, что и так долго собиралась и что наверняка все уже ожидали её. Гостиная зала встретила её громким раскатистым смехом Вельзевула и Сатаны, а цепкий взор Люцифера, блеснув горящим рубином, с нескрываемым желанием обвел все мягкие изгибы её тела. Её изумруд потонул в ощущении того, какие эмоции дарил ей один только его вид. И еще один взгляд она поймала на себе: неожиданный и очень пристальный, будто изучающий, пытающийся понять её. Винчесто. Вот только для чего и зачем? Она недоуменно хлопнув ресницами попыталась выкинуть из души, поселившееся там мрачное предчувствие. Девушка подошла к отцу и тот довольный её внешним видом и настроем, произнес:

— Друзья, пойдемте, посетим то место, где сбываются мечты обитателей моих тюрем, где душа может либо сгинуть в небытие, либо скостить срок своей вечности пребывания здесь.

Мужчина слегка подтолкнул Вики к Винчесто со словами:

— Винч, ты сегодня тот, кто сопровождает Викторию и тот, кто введет её в этот мир.

От адмирона не укрылось то, как Вики глянула на Люцифера и то, как у того поджалась челюсть, чуть не обрезав Винчесто. Но он лишь свел брови к переносице и выставил локоть, за который под пристальным взглядом Сатаны ухватилась девушка. И все пятеро двинулись в место, где судя по словам повелителя преисподней, сбывались мечты отчаявшихся и отчаянных.

Их крылья распахнулись, как только они вышли из массивных ворот дворца Сатаны, и девушка с удивлением отметила про себя, что они снижаются, пикируя в еще более горячие слои ада. Она не ожидала увидеть здесь что-то кроме расплавленной магмы, и не думала, что размах хобби отца и его будущего свояка будет столь масштабным. Её взору предстало огромное здание в современном стиле, чем-то смахивающее на дворец спорта, но всё-таки ещё больших размеров.

— Ты удивлена, дочь? — раздался голос Сатаны над ухом, вырывая девушку из размышлений.

— Не думала, что ад… — произнесла она с запинкой, — густо населен.

Он рассмеялся и ответил:

— Ваши с Люцифером владения поистине не окинуть одним взглядом, а в твоем распоряжении еще и Земля…

Он прошел чуть вперед, оттесняя Винчесто к ней. А Вики уже начинала злиться на ни в чем неповинного адмирона так навязываемого отцом к ней в собеседники. Люцифер тоже начинал злиться, она чувствовала его энергию, в ней пульсировал его свет. А подчиненный Сатаны, тяжело вздохнув, почувствовал себя как меж двух огней. Люцифер так трепетно встревожен тем, с кем общается его новоиспеченная сестра? А Виктория, в природе которой не было и намека на смирение, подчиняется его энергии? Винчесто окончательно запутался и решил разобраться с этим как-нибудь потом, а сейчас он развлекал непринужденной беседой Вики.

Они вошли в зал и стали подниматься по крутой лестнице вверх.

— Что там? — спросила непризнанная и подняла руку, указывая на самые высокие ложи.

— Это ваши места, Виктория, места вашей семьи и приглашенных, — ответил Винчесто и, подняв глаза, восхищенно воззрился на них.

— Вы как будто молитесь им, адмирон, — саркастично заметила девушка глядя в его черные с красными радужками глаза, которые вновь скользнули по её глазам и губам, легкая усмешка озарила его лицо.

— Любой демон, — проговорил он, поводя рукой по наполняющемуся залу, — хотел бы быть на моем месте.

— Мне казалось, что вы иной, — проговорила Вики и сморщив носик стала подниматься всё выше, совершенно не думая, что он может быть заинтересован, открывая ему вид на крутые бедра. На секунду замешкавшись, он всё же пошел следом, а Люцифер замыкал всю процессию сзади и был готов убить сначала Винчесто за то, что тот так неосмотрительно взглянул на то, на что ему смотреть было не позволено, а потом Вики, которая не осознавала смутный зарождающийся интерес адмирона. Резко выдохнув, он всё-таки заставил себя успокоиться и начал опять твердить про себя: «Запрет на чувства, прикосновения, мысли и мечты…». Но ничего не действовало, а запрет на прикосновение, последнее в этой мантре, что удерживало их от друг друга, они нарушили ночью в кабинете Сатаны. В его сознании мелькала мысль о том, что ему не хотелось быть сыном самого могущественного демона, только бы быть с Вики…