— Для меня — да, а для тебя?

Лилит ничего не ответила, она лишь попятилась назад, неотрывно глядя в ставшие непроницаемыми глаза мужа. Взмах крыльями, и та улетела в неизвестном направлении, оставив Сатану одного.

Ребекка молчала. Не момент для каких-либо слов и выражения чувств.

— Ответь мне, Бекки, любит ли кто-нибудь Бога? — Шепфа был настойчив.

— Мы любим тебя, Шэп… — начала было женщина.

— Мы? — ангел рассмеялся. — О, это абстрактное мы, о, да, вы все любите меня, ангелы, моя армия, те, кто поддерживает порядок — помогает мне его поддерживать, чтобы не было хаоса, чтобы не было того, что случилось сегодня…

— Ты знаешь о Мальбонте? — Ребекка переспросила на автомате. — И ты так спокойно об этом говоришь?

— Я знал об этом всегда, а сегодня это свершилось, я принимаю это как факт, принимай и ты, верный серафим, — Шэп был до ужаса спокойным, он вновь обрел свой беспристрастный вид.

— У него моя дочь, — возразила женщина.

— У него мой внук, — неожиданно сказал он.

Эта фраза заставила женщину присмотреться к нему более внимательно. Он обеспокоен, потому что переживает за ребенка или за свой шатающийся трон?

— Мальбонте может выкинуть всё, что угодно, Ребекка, а ребенок — лишняя возможность влиять на меня.

— И? — женщина уже поняла, к чему клонит Шепфа.

— Если ты о какой-либо помощи от меня, то не жди, я не вмешаюсь.

Серафим неожиданно расхохоталась. Шепфа удивленно смотрел на неё.

— Как всегда: голову в песок, поможет ли тебе кто-то на этот раз, а, Бог, когда ты всех, кто когда-либо любил тебя и любит, отбросил от себя своим равнодушием, тебе все должны служить и преклоняться, а ты, ты принимаешь это как должное, а сам, ты сам сделал что-либо для тех, кто служит тебе, кто поддерживает твой порядок? — Ребекка говорила спешно, как будто боялась передумать, но с каждым словом обретая уверенность в себе и в произносимых фразах.

— Ты дерзкая, Ребекка, но я и создавал тебя такой, ты должна была сказать мне все эти вещи, больше некому, но…

— Но ты не изменишься, — констатировала факт женщина и судорожно сглотнула.

— Всё, что предопределено, должно случиться, всё исполнится, — несколько обреченно произнес он.

— И ты даже не попытаешься? — гнев рвался из неё.

— Зачем?

— Затем, что это твоё наследие, мы с Сэтом будем пытаться до последнего вздоха.

— Да, Сэт всегда за семью, — горькая усмешка, — одного он не знал, что никому нельзя доверять, даже самым близким и любимым, особенно самым любимым и близким…

— О, давай не будем, Шэп, ты один из тех близких и любимых, и ты предал его, как только у тебя появилась возможность…

— Не возможность, а уверенность, что всё сложится по-другому, если он увидит, какая Лилит лживая тварь, которой нужна только власть, такая, чтобы никто не смог достать её, никто не смог знать о её темных делишках и прошлом… — Шепфа с каждой минутой выходил из себя.

— А, то есть ты и здесь благородный рыцарь, помог ей, — Ребекка расхохоталась.

Неожиданно мужчина выпрямился и приосанился.

— Как ты разговариваешь со своим Богом?

Тон ледяной и серафим почувствовала, как по её позвоночнику побежал холодный пот, он готов был её уничтожить.

— Простите, — проговорила серафим на автомате, покорность, к которой она привыкла за долгие годы служения Богу.

Он повернулся к ней спиной, а его голые ступни продолжала ласкать гладь темного озера. Холод и равнодушие. Разве в жизненном укладе и порядке есть любовь? И словно бы в противовес она услышала легкие, словно бриз, слова, произнесенные шепотом.

— Сделай хоть что-нибудь, — прошептала она.

Но ответом ей послужила тишина, и Ребекка в отчаянии взмыла в воздух.

Вики неотрывно смотрела на того, кто сейчас больно сжимал её в объятиях. Свист воздуха от стремительного полёта, от такого, что закладывало уши и невозможность сопротивляться, а еще страх за жизнь того, кто еще настолько слаб, что может погибнуть, еще и не вздохнув ни разу. Она осматривала смуглое лицо бывшего светлого ангела и пыталась понять, кто перед ней. Жесткость и безумная злоба. Страшно и холодно. Летели они долго, а затем Мальбонте резко спикировал. Разрушенный город, город, о котором говорили как-то на задании в школе, а также про сотни веков войны между ангелами и демонами, войны, которая принесла одно только разрушение и Закон Неприкосновения и Равноправия.

— Зачем мы здесь? — спросила Вики, как только освободилась из его рук.

Он промолчал и кивнул головой Фенцио, тот дернул руку Вики. Мальбонте начал удаляться.

— Только посмей, — прошипела девушка, и воздух вокруг неё заколыхался электрическими разрядами.

Фенцио замер, а Мальбонте ухмыльнулся.

— А ты сильна, Непризнанная, даром что ли дочь Сатаны, — он казался очень довольным.

Но по мере приближения к ней Мальбонте девушка перестала чувствовать свою энергию. Она испуганно смотрела на него.

— Как? — недоуменно, пытаясь понять, почему её сила теряется в его присутствии.

Но парень не собирался ей ничего отвечать, он лишь улыбнулся и кивнул головой в сторону Фенцио. Тот ретиво выдвинулся вперед и последнее, что она помнила — сильный удар по затылку и фразу Мальбонте: «Не повреди её живот».

Люцифер летел, не разбирая дороги, он уже не понимал, где верх, где низ, где небо, где земля, где он, где всё остальное, встроился в поток, не приведя мысли в порядок. Они хаотично мелькали у него в голове. Демон понимал, что уже битый час летает по кругу, высматривая… Что? Что он хочет найти? Её. Где? Люцифер не знал ответа на этот вопрос. Пролетая в тысячный раз возле разрушенного в войну города, он в отчаянии снизил скорость и лег на крыло, еще мгновение, и он приземлился.

Оглядевшись, он присел на выдающийся в земле обломок колонны. Когда-то этот город жил полной жизнью, но война между двумя разнокрылыми существами уничтожила и его. Причина неизвестна. Так же как и то, что он до сих пор не восстановлен. В грудь закралось липкое чувство ужаса и потери, чего-то непоправимого, такого, что как будто уже никогда он не увидит Вики больше. Люцифер потер лицо ладонями и погрузился в свои мысли. Он был в панике, он впервые в свою вечность был в ужасе от того, что сейчас происходило. Он был один, потерян, сломлен. Вики, ребенок, крылья. Ориентир был потерян. Он не нужен ни Аду, ни Раю. Сам по себе. Он усмехнулся. Он свободен и волен делать всё, что он захочет. Он теперь вне закона, вне времени, он — Бог, нет, он даже выше Шепфа. Тому видно всё потому, что он находится выше плоскости, где расположены все остальные. Но Люцифер находился выше и Шепфа. Примерно там, где находится сейчас Мальбонте — существо, не принадлежащее ни одной расе. Сатана говорил правильные вещи. Воспитание и понимание его себя — вот наследие настоящего отца, отца, который воспитал. Эти мысли пришли к нему быстро и ненавязчиво, так, как будто ростки их зрели в нем всегда и ждали благодатной почвы и атмосферы, чтобы проклюнуться и прорасти.

За спиной послышалось легкое колебание воздуха. Люцифер на автомате вскочил и в его руках появился шар — сгусток энергии — ослепительный свет без темного кокона, без той силы, которая скрывало его от других. Перед ним стоял старичок: сморщенный и сухой.

— Ох, кто это здесь? — спросил он демона.

Парень еще раз оглядел его: белые крылья, ангел, очень старый, ветхий. Люцифер молчал, шар в его руках медленно разошелся в пространстве. Интересно, что он делает на руинах старого города, как будто он сам — эти руины?

— Вам помочь? — спросил демон и удивился тому, как вздрогнул старик.

Он был слеп. Старый мужчина повернулся на голос Люцифера

— Можно, — не отринул помощь тот и передал в руки демона поклажу.

— Мы не полетим? — удивленно спросил парень.

— Мои крылья слабы, много лет я уже хожу, хотя, — он поднял слепые глаза к небу и улыбнулся, — так хочется почувствовать на своем лице порыв ветра.