Неожиданно поверхность стекла засветилась, а сердце девушки забилось сильнее. Она схватила его в руки, изображение подёрнулось рябью, и ангел улыбнулась. Широкая улыбка в ответ и взгляд внимательных глаз, в которых обожание и страсть.

— Ты не пришла вчера, — обида по-детски, и в то же время требовательно.

— Кроули как будто что-то чувствует, эту неделю я не приду, — её голос дрогнул.

Бонт нахмурился.

— Я с ума сойду в разлуке, — прошептал он, и его голос стал сиплым.

Лилу чуть прикусила нижнюю губу и улыбнулась.

— Я тоже.

— Я узнал кое-что, что поможет нам быть вместе, — многообещающе проговорил тот.

Лилу почти что не прильнула к зеркалу и теперь приготовилась внимать каждому его слову.

— Я могу выбраться из башни, если ты меня проводишь из неё, но твои крылья должны стать для меня маяком, — проговорил он загадочно.

Девушка в недоумении взглянула на него, и её взгляд стал озадаченным.

— Мне не под силу разгадать эту загадку, но когда-то эту башню заколдовал великий заклинатель, — Бонт тоже был грустен, всё, что он хотел — быть рядом с девушкой.

Та в задумчивости потерла подбородок и произнесла, медленно расставляя акценты в словах:

— По-моему, я знаю, где я могу узнать.

Бонт радостно улыбнулся, а затем его взгляд с вожделением скользнул по телу девушки, и он сипло произнес:

— Лилу, я хочу видеть, как ты ласкаешь себя.

Ангел вначале смутилась, а затем её пальцы пробежались по груди, задев холмики и обнажив их. Они на его глазах заострились и теперь возбужденными жемчужинами бросались ему в глаза. Девушка увидела, что дыхание Бонта стало неспокойным, а его рука спустилась к низу и чуть приласкала себя.

— Обнажи себя, Бонт, — проговорила Лилу и простонала, когда он покорился её слову.

Её пальцы медленно обнажали бедра, сантиметр за сантиметром, так, что парень почти что рычал. Она легко рассмеялась и тут же возбужденно вздохнула, когда он провел рукой по вздыбившемуся стволу, простонав. Она развела перед зеркалом бедра и прикоснулась к себе, отводя край красных кружевных трусиков. Еще один стон с той стороны, и Лилу, облизав пальчики, спустилась к влажным складочкам, раздвигая их в стороны и одновременно поглаживая, с каждым прикосновением становясь более смелой и быстрой.

— Только не останавливайся, — прошептал Бонт, теряя контроль над собой.

Движения становились настойчивыми, Бонту казалось, что он чувствует её запах, её движения на себе, вид её, влажной и такой недоступной, поражал, интриговал и манил к себе невероятно. Её стоны и кружение пальчиков — ему казалось, что это всё сейчас происходит не с ней, а с ним. Резкий отток крови от головы, и орган запульсировал, отдав всю сладость в излившиеся чресла, краем уха слыша, как и она финишировала.

Оба открыли глаза, запыхавшиеся и счастливые. Лилу откинулась назад на кровать и поцеловала холодное стекло.

В это же время.

Ангел Фенцио привык к почти что военным условиям существования, и он мог бы топить комнату и ночью, но не делал это по одной простой причине — он боялся огня в камине, а вернее того, кто взывал к нему через огонь, но общение с ним стало необходимостью и даже некой зависимостью, а еще он не мог исполнить приказ своего хозяина — он не мог найти недостающий паззл в заклинании, которое поможет тому обрести физическую форму.

— Фенцио, — раздался пробирающий до костей, холодный, шелестящий голос.

Ангел вскочил и потер глаза, прислушиваясь, думая, что ему показалось.

— Фенцио, — вновь тот же звук.

Мужчина почти простонал и воззрился в сторону темного камина, внутри которого пробегали искорки. Сунув ноги в тапки и чуть сморщившись от боли в коленной чашечке, прошуршал к очагу. Тот вспыхнул, и ангел услышал знакомый шорох, складывающийся в слова:

— Фенцио, я узнал то, что не мог узнать ты столько лет, я узнал недостающую часть заклинания, слушай же, ангел.

Пожилой мужчина склонился к камину, слушая шепот, и его глаза округлились, поочерёдно выдав боль, разочарование и гнев.

Комментарий к Сын эстетика – https://vk.com/doc592086541_584972918?hash=045783d76b8f2eb22e&dl=ab2102183db32023e3

====== Трон ======

Лилит не спалось. Она встала и, надев халат, нервно запахнулась в него. Женщина ходила возле потухшего камина и неожиданно почувствовала знакомую энергию. Она пригляделась к темному углу в своей спальне и, щелкнув пальцами, зажгла дрова в очаге. Всполохи вспыхнувшего огня осветили кресло.

— Люцифер, — облегченно произнесла она.

— Ты ждешь кого-то, матушка? — проговорил сын беспристрастно.

Он не подошел, не поцеловал руки, как раньше, не обозначил то, как он рад её видеть… впервые.

— Н-нет, — сбивчиво произнесла она с неожиданной покорностью, присела возле его ног и схватилась за ладонь сына.

Люцифер руки не отнял, но и не одна мышца на его лице не дрогнула. Лилит подавила в себе слезы. Они долгое время сидели так: сын пытался понять мать, разглядывая её подрагивающее от внутреннего переживания лицо, а мать тщетно пыталась найти сочувствие в сыне.

— Ты осуждаешь меня? — наконец смогла заставить произнести себя то, что и так крутилось у неё на языке.

— Нет, я пытаюсь понять, что заставило тебя совершить всё то, что я вынужден сейчас разгребать большими ложками, — так же равнодушно.

— Сын…

— Что я еще не знаю? Может быть, у меня есть еще сказочные родственники? — фирменная усмешка.

— Я… — проговорила Лилит и осеклась, видя, как загораются от гнева глаза дьявола.

— Я хочу знать, за что ты так со мной, с отцом?

— Что же ты не спросишь у Шепфа? — спросила Лилит с горьким упреком.

Люцифер медленно приблизил свое искаженное гневом лицо к лицу матери:

— Потому что мне плевать на него, он — подонок, раз позволил своим ребенку и женщине так просто уйти и отдал другому мужчине, даже пусть и другу, даже пусть и… любимому, даже пусть и тому, кому доверял больше жизни.

Лилит неожиданно отпрянула от сына и рассмеялась. И было в этом смехе нечто безумное, отчаянное и потерявшее надежду. Люцифер сглотнул и подождал, пока мать успокоится. Она встала с колен и присела в кресло напротив.

— Мы втроём: Сатана, Шепфа и я — всегда хотели только одного… — начала женщина, убрав волосы с плеч, нервно и так, как будто это было самое важное в её жизни.

— Власти, — подхватил Люцифер, его тон похолодел еще сильнее.

Лилит подняла руки в попытке сдаться:

— Я хочу быть с тобой честной, сын…

— Хоть раз в жизни, — едко заметил тот.

— Да, — королева даже спорить не стала, — я спасла твою жизнь.

Люцифер вздрогнул, подумал о своем еще не родившемся малыше и промолчал, желая выслушать, чтобы понять.

 — Я пришла в этот мир жалкой Непризнанной: с нами не считались, мы были изгоями, даже «терпимые» ангелы издевались над нами, хотя и не так, как позволяли себе демоны. Я исправно училась, подавала надежды как ангел, и, возможно, у меня многое бы получилось, но моя красота сыграла мне плохую службу: видели только то, что им было доступно. И это касалось не только демонов, ангелы также «тянулись» ко мне. Мой ум не хотели замечать, освоенные знания никого не впечатляли… Я была очень расстроена. Однажды, в очередной раз встретившись с пренебрежением в свой адрес, была эмоционально подавлена, меня пожалели, и это вышло само собой, я переспала с…  — Уволь от столь мельчайших подробностей! — горячо вскричал Люцифер, дрожа от гнева. Лилит вздрогнула, но нашла в себе силы продолжить:

 — Мужчин было много, и демоны, и ангелы, но вот, что странно: как только я появлялась на их горизонте, им катастрофически везло в продвижении, в карьере, в любых достижениях, они получали всё, что желали сами.

Люцифер сцепил зубы и заставлял себя слушать мать. Она обежала взглядом его лицо и, уставившись в огонь, проговорила:

 — А потом меня заметил Сатана…

 — Мой отец, — прервал демон с теплотой.

 — Да, как оказалось впоследствии, единственный, кому ты был нужен, и это звучит жестоко…