Запястье на левой руке снова начало покалывать и будто бы припекать. Я покосилась на неё и заметила шрам, которого там никогда раньше не было. Полоска сантиметров в пять длиной тянулась вверх ровненько, словно кто-то нарисовал её, тщательно выводя каждый миллиметр, чтобы случайно не скосить. Руку мне вроде бы никто не ранил в последнее время, да и рана не получилась бы настолько ровной. Я задумалась, но когда ректор спросил, есть ли у меня какие-то вопросы к нему, я быстро перевернула руку, решив пока не показывать ему этот шрам. Откуда он появился?

— Вопросов нет. Я могу идти?

— Да. Вы можете пока отдыхать. Чуть позже я отправлю к вам Кайлана, чтобы он проводил к профессору Сьюррету.

— Благодарю, — улыбнулась я и поднялась на ноги.

Я покачнулась в сторону от головокружения, возникшего как-то внезапно. Всё тело начало бить лихорадочной дрожью. Мне вдруг захотелось укутаться в тёплое одеяло, чтобы согреться.

Как вышла из кабинета ректора, я даже не запомнила и лишь в коридоре пришла в себя. Рука стала ныть ещё сильнее, а над полоской теперь уже появился полукруг, концы которого будто бы смотрели вниз. Шрам начал напоминать мне какой-то магический знак. Мне стало страшно и захотелось вернуться, рассказать ректору правду, но я услышала негромкий успокаивающий шёпот в голове:

— Всё так и должно быть! Не бойся.

— А вот и ты!

Я подняла взгляд на Неотразимого, двигающегося в мою сторону, и сделала вид, что всё в порядке. Спрятав руку и подумав о том, что блузка с длинным рукавом мне бы сейчас не помешала, я выдавила улыбку.

— Доброе утро!

— Доброе утро, Дикарка! Как спалось в практически королевских покоях, если сравнивать с домиком на болотах? — спросил Неотразимый, остановившись в паре метров от меня.

— Спасибо, всё хорошо… Однако я не скажу, что на болотах было хуже.

Я вспомнила сцену, которую увидела с утра, и отвела взгляд в сторону.

— А мне вот не особо. Твой ушастый фамильяр оказался зазнайкой и не стал искать компромиссы. Он отправил меня спать в кресле, но это уже не имеет значения. Когда-нибудь мы с ним обязательно подружимся, и он сам будет приглашать меня в гости. Вот тогда-то мы и сочтёмся.

Я совсем не поняла, о чём именно он бормотал, но подумала, что должна поскорее встретиться с Мейсом. Нам с ним следовало решить, как действовать дальше, ведь если я буду обучаться, ему тоже придётся чем-то занять себя.

— Ты была у ректора? Что он тебе сказал?

— Предложил пройти обучение в академии, пока ищут мою связь с миром, из которого я пришла сюда, — честно ответила я.

— Вот как! Это здорово, с одной стороны, но… Занятия — дело утомляющее… Никогда не любил все эти рамки, в которые тебя вгоняют преподаватели. Надеюсь, учиться ты начнёшь не сегодня?

Я отрицательно помотала головой и попыталась вспомнить имя алхимика, о котором говорил драго Ревьер.

— Ректор сказал, что ты проводишь меня к профессору Сьюррету для того, чтобы он сделал для меня браслет адептки…

Я говорила, стараясь не встречаться взглядами с Неотразимым. Уж не знаю, почему меня так зацепила сцена с его жаркими объятиями, но ощущение неловкости не покидало меня.

— Пойдём, но для начала я покажу тебе святая святых!

Я постаралась приподнять левую бровь, как это делал Кайлан, но на его лице появилось некое разочарование, и я тут же пресекла эту глупейшую попытку — сначала тренировки перед зеркалом, чтобы отточить мастерство.

— Ты хочешь проводить меня в церковь?

— Лучше! Я хочу проводить тебя в самую настоящую библиотеку! Это моя скромная обитель, и ты должна увидеть её. Самое лучшее место в академии, если не считать мою спальню, но в последнее место приглашать тебя я не могу, чтобы не скомпрометировать честь и достоинство нашей гостьи…

Негромко цокнув языком, я тяжело вздохнула. Всё-таки дурачиться и превозносить себя Неотразимый любил куда больше всего остального.

— Для начала я должна встретиться с Мейсом.

— С ним сейчас вряд ли удастся встретиться, потому что он уснул под утро, но уснул крепко, не услышал даже, как я уходил из комнаты.

— Вы спали вместе?

Удивление оказалось очень сильным, ведь мне казалось, что эти двое совсем не ладят друг с другом. Да и для чего им нужно было проводить ночь в одной комнате, если у Неотразимого есть своя?

— Не то чтобы вместе… Он предложил мне спать в кресле, хоть оно могло стать для него прекрасной кроватью, но… Я не маленький мальчик и ябедничать мамочке не буду.

— Ладно… Если ты уверен, что он сейчас спит, то мы можем сходить в библиотеку, но потом мне всё равно нужно встретиться с ним и поговорить.

Мне показалось, что этот шрам на запястье мог быть как-то связан с появлением у меня самого настоящего фамильяра. Возможно, и у него появилось нечто похожее… Хотя, конечно же, я могла ошибаться.

Мы медленно двинулись в сторону лестницы. Между мной и Неотразимым появилось ощутимое напряжение. Мне хотелось поговорить с ним, но слова будто бы растворились на кончике языка. О чём говорить, если мы и не знакомы толком? Я решила проверить, смогу ли рассказать ему о своём странном сне.

— Сегодня мне приснился сон, — начала я, а в зеркале, висящем на стене, снова мелькнула тень, и на этот раз я заметила в ней очертания лица своего «жениха». Он приложил указательный палец к губам и отрицательно помотал головой, а мой рот словно сомкнулся под давлением незримой силы.

— Сны снятся всем, даже демонам, — хохотнул Неотразимый. — Ну и что же увидела сегодня ты? Неужели наш поцелуй под полной луной?

— Я видела…

Губы снова сомкнулись, и я негромко взвыла от разочарования.

— Что, Дикарка?

Неотразимый остановился и придержал меня за руку. Взгляд опустился на его пальцы, прикасающиеся ко мне как раз в районе шрама. Нельзя было допустить, чтобы он его увидел, пока я сама не поняла, что означает метка.

— Это было… словно часть моих воспоминаний… Я видела…

И снова попытка не увенчалась успехом. Стоило мне только раскрыть рот, как язык онемел и прилип к нёбу, отказываясь двигаться дальше.

— Я понял, что ты видела, так что можешь говорить дальше… — попробовал подтолкнуть меня Неотразимый.

Он проследил за моим взглядом и покосился на зеркало. Неужели он не видел тени, которая следила за нами? Неотразимый сощурился и негромко цокнул языком.

— Ладно. Давай я тебе помогу: ты видела меня?

Я отрицательно помотала головой.

— Обидно, но продолжим… Ты видела себя?

Ответом стал положительный кивок.

— Уже что-то…

— Кайлан! Эйвери! Как хорошо, что я вас нашла!

Со стороны бального зала к нам спешила Ариэлла. Её волосы были заплетены в корзиночку, а надетое на ней платье оставалось по-прежнему простым, но по-своему изящным.

— Что случилось, Ари?

Кайлан отпустил мою руку и бросился к ней. Он был влюблён в неё, и на секундочку в груди появилось жжение, но оно быстро исчезло.

— Один из каменных монстров исчез, — Ариэлла подняла на меня взгляд, а моё сердце стало с бешеной силой колотиться в груди.

Его исчезновение как-то связано с моим появлением…

Глава 13. Кайлан

— В зале разруха? — спросил я, двигаясь в ногу с Ариллой и Эйвери.

— В том-то и дело, что нет. В зале всё чисто. Сейчас Рихтер и профессор Сьюррет проверяют его на наличие магических следов.

— Ты хочешь сказать, что каменный монстр просто встал на ноги и ушёл? Или кто-то укутал его в платочек и засунул в карман? — удивляюсь я, потому что понять, куда может пропасть огромная каменная статуя, не оставив следов разрухи, не в силах.

— Я не знаю. Скорее всего, без магии там не обошлось.

Я покосился на Дикарку: о нашем ночном визите в зал никто больше не знал. Могла ли она вернуться и сделать что-то при помощи своей магии, а если и могла, то зачем ей это было нужно?

— Ты ничего не хочешь сказать? — осторожно спросил я у неё.

— Мне нечего сказать… Я не знаю, куда он делся…

Мы вошли в бальный зал и убедились в том, что статуи на самом деле нет, а вокруг всё чистенько, если не считать слой многолетней пыли, который успел накопиться на статуе и осыпался, когда её забирали. Кому понадобилась эта громадина? А самое главное — зачем?