Глеб притушил свет и погрузился в чтение:

   Лето...

   Вновь на серебряный Север потянулись гусиные стаи.

   Мне же сердце тоскливой метелью замело и никак не оттает.

   Не залить это пенною брагой, не отделаться легкою вирой.

   Лучше б сакс, в лютой давешней сече угодил мне по шее секирой.

   Не томился я тяжко дотоле, и дружина одобрит едва ли,

   Жаль, что скотты в последнюю стычку, мне под ребра копья не вогнали.

   Нынче был бы, надеюсь, в Вальхалле.

   Йорвик - город не бедный и славный, только мне здесь и затхло и тускло.

   Шум пиров, славословие ярлов, проку в этом, что в брюкве с капустой.

   Негасимою искоркой память греет явь мою доброй надеждой.

   Пряный бриз италийского брега ощутить я желаю, как прежде.

   ...

   Глеб Вершинин познакомился с Андреем Семиреченским во время одной из практик третьего цикла. Тогда они вместе работали по контракту с Корпоративным Альянсом, обустраивая новые миры для вероятных переселенцев. Сложная неприятная работа позволяла отдать долг обществу, которое многое вкладывало в свою молодежь. Планеты разного типа, но все безжизненные, неприспособленные даже для кратковременного пребывания на своей поверхности без защиты. Их названия пока не соответствовали их предназначению, - Правда, Новый Завет, Иллича, - но отражали надежды первооткрывателей.

   Все это было в относительной близости от старой Земли, не более 20 световых лет. Один нырок в подпространстве. Теперь Глеб отправлялся практически на край исследованной человечеством Вселенной. Лететь предстояло несколько месяцев. И хотя часть путешествия осталась позади, нужно было выдержать еще немало.

   Глеб изначально планировал отказаться от гибернации или гипносна на время полета. Спланировал себе примерный режим дня - сон, подъем, тренировка, прием пищи, изучение старательно собранных архивов, вторая тренировка ... - да что толку! Вдохновение вещь тонкая, а полет в подпространстве - это не легкая прогулка при хорошей погоде. Это скорее тяжелая прогулка с грузом при погоде плохой. Когда ноги скользят, а дыхание сбивается. Попробуй-ка на бегу привести свои мысли в порядок. Но кто сказал, что будет легко?

   Первые дни делать вообще ничего не хотелось. Только лежать, закрыв глаза. Без сна. Сна почему-то не было. Можно было воспользоваться стимуляторами компенсационной капсулы, но Глеб не хотел позволять себе никакой слабости. Сначала заставил себя делать разминочные упражнения. Потом перешел к силовым пробежкам. Помещение было достаточно просторным, чтобы трансформироваться в небольшой спортзал. А потом - в уютный холл со всеми удобствами по желанию элитного пассажира. Но вдохновение в эти удобства не входило.

   * * *

   Горный лес большой и тёплый раскинул свои хвойные объятья от косогора до косогора, покуда была возможность глядеть. Лес был тёплым потому, что потоки холодного ночного воздуха с вершин не могли продраться сквозь сплетенные кроны высоких деревьев. Но продраться могли лишь те, кто сами себя называли детьми рары. Лес был добрым и всякий двуногий ступая на эту почву мог не опасаться, что вдруг попадётся неведомому зверю. Можно было спокойно собрав съедобных кореньев и грибов здесь же испечь их на углях из хвороста. Можно было улечься прямо на мшистых камнях под деревьями и чутко проспать до следующего дня. Здесь не было ни докучливой мошкары, ни спиногрызов с ногохватами, которыми изобиловали межгорные равнины.

   Младшие братья народа Ран, все из разных племён жили на границе этого леса в наиболее тёплый период времени и познавали тяжкую воинскую науку от немногих старших. Но теперь два десятка из них отрядили в самую чащу, чтобы добрались до текущей через лес реки и набили перемётные сумы речными моллюсками и рачками. Отряд вёл Спрада-Гё, наиболее опытный из младших братьев и уже ходивший в этих местах. Хоть и ничего не опасались, шли сторожко, не издавая лишних звуков, будто были на вражьей полосе. Это было частью воспитания будущих воинов, где всякий плат или верзовит тут же и воин, если возникнет нужда. Шли налегке, лишь Спрада-Гё и замыкающий отряд Сейта-Семи-Га имели при себе по дротику и клыку. Остальные несли на поясе лишь хозяйственные ножи и самый упитанный тащил топор. Будущий воин не должен быть толстым...

   Спрада-Гё шагнул и остановился. И нагнувшись сорвал несколько тёмных ягод с куста. Вся колонна, не торопясь, сделала то же. Впереди, сорвавшись с дерева, застрекотала лесная крылатка. "Это хорошо... Это чтобы я не забыл." - подумал парень.

   Немного выше по течению от обычного места сбора моллюсков был приметный широкий разлив лесной реки. И там на обоих берегах активно гнездилась речная птица и можно было собрать немного яиц. Почему немного? Потому, что никто не ставил целью истребить всё поголовье. Но побаловать себя тем, что ценно, почему бы нет.

   Вот, пришлось немного замешкаться, обходя свежий бурелом. Один из парней мигом срезал ветку-рогатульку. Пару мгновений Сейта-Семи-Га прождал его и двинулся дальше, нагоняя колонну тем же порядком. Пожалуй, это важно было понять и ощущать каждый миг. Соблюдая эти невесть кем заведённые правила каждый рарог сознавал, что поддерживает порядок Мировой, чтобы звёзды вдруг не посыпались с неба.

   Спрада-Гё шагал знакомой тропкой, которая кое-где уже затянулась кустами. Раз ему попалось сообщество слизней и поскольку он считал главным уделом командира - терпеть, то терпеливо указал это место остальным бредущим. Группа на мгновение сгрудилась. А потом парень с топором на поясе догнал старшего и протянул ему жирного слизня. Слизень аппетитно ворочался. Конечно, это был небольшой болотный слизень. Но в походе сгодится и такой.