Олаф, поговорив с датом, в двадцать лет заимевшим седину, морщины и остальные несвойственные молодости приметы, понял, что этот викинг выбрал не свою судьбу. Эрик Одержимый был не по годам умён, умел хорошо говорить и любил племя датов больше жизни – из таких людей получаются хорошие ярлы и неплохие конунги.
Олаф не любил Марви, но тот не делал ему зла и был братом Адилса, Эрика же он знал всего несколько дней. Олаф знал, что Марви, если выживет в этом бою, вполне возможно, проживёт долгую счастливую жизнь, Эрик же в любом случае обречён, и если не погибнет раньше на поле брани или гоняясь за призрачными видениями, умрёт от истощения через три-четыре года. Но молодой рус всё равно желал победы именно малознакомому дату, хоть и не жаждал смерти давно известного ему ауга.
Эрик тем временем невозмутимо завершил полукруг почёта. Судья, огласив, что противник Марви берсеркер, сильно повредил его популярности. Зрители не обладали даром Олафа-руса и потому не догадывались, какая причина побудила воина, принявшего тяжкую ношу ради племени, применить свои способности в личных целях, да ещё обидеть ради этого супругу Человека-горы. Перед ними был мужчина, решивший, что если он умеет входить в раж берсеркера, то ему можно оскорблять женщин направо и налево, и они жаждали наказания наглеца. А перед Олафом-русом был человек, дважды ставший жертвой обстоятельств, и потому он молил Одина послать ему победу.
Противники сошлись на середине острова, там, где было небольшое возвышение. Они решили драться с обнажёнными торсами, и Олаф-рус одобрял их решение. Какие доспехи помогут против секир, что служат оружием таким яростным воинам?.. Одному невиданная сила дана с рождения, второй умеет входить в раж берсеркера, а потому оба шутя разрубят или рассекут до пояса человека в лучшем панцире. Так зачем вешать на себя железо, когда единственный твой шанс – это подвижность?
Пока судьи и зрители молились Одину, молодой дат и зрелый ауг, вместо того чтобы облачаться в доспехи, согревали мышцы.
Когда первые участники хольмганга сошлись лицом к лицу, двое судей приняли из их рук оружие (бедняга, что принимал секиру Человека-горы, чуть не умер от натуги) и показали, насколько это было возможно, зрителям.
– Первые участники дерутся однолезвийными секирами. Имя одной из них Ведьма Севера, имя другой Надежда Дата. Лезвие первой сковано в стране Шарлеманя кузнецом Гильеном, второе на островах датов – пленным шотом Макорудом! Тела Марви и Эрика будут хранить покровительство Одина, расположение Тора и шесть щитов! Эрик – берсеркер, и потому Марви имеет право отказаться от вызова без ущерба для чести!..
Никто бы не осудил Марви, но Человек-гора никого не боялся, потому что его до этого хольмганга боялись все.
– …Но он не станет так делать! Воздадим хвалу его доблести! И прежде чем слова станут лишними, спросим дата и ауга: не хотят ли они примириться?
Ауг и дат помотали головами. Марви продолжал давить противника своим грозным видом, а Эрик с волнением щупал сильно пульсирующую сонную артерию. Шалая трава уже начала действовать, а шептать заклинания, вводившие в боевой раж, он не имел права, пока не прозвучит сигнал к началу поединка, потому что, превратившись в берсеркера, мог его и не услышать. Жалка участь того, кто нарушит законы хольмганга. А не начинать бой без сигнала судей – один из них.
– Участники говорят, что примирение невозможно! – голоса судей, казалось, было слышно за день пути от острова. – Ступайте каждый в свой угол, Марви Человек-гора и Эрик Одержимый, и там ждите нашего сигнала! Помните, что тот из вас, кто вступит в хослур один раз за щит – тот устал, кто дважды – тот сильно устал, кто трижды – тот трижды трус! А кто выступит за хослур, тот трус навечно! И да падёт позор на род этого нитинга! Тьеснур, а не хослур – ваше Орехово поле! В тьеснуре вы начнёте поединок, в тьеснуре и закончите! Вы вступили на тьеснур с секирой, ножом и тем оружием, что наградили вас отцы и матери! Им и сражайтесь! Вы взяли себе в защиту покровительство Одина, расположение Тора и по три щита, этим и защищайтесь!
Судьи вернули участникам основное оружие, а кривые широкие ножи саксы у них уже давно висели на поясах. Амулет Марви был вплавлен в узкий браслет, а у Эрика Одержимого болтался на шее. Каждый боец положил секиру на плечо, а два молодых викинга из противоположных углов острова отошли на три шага от обрывистого берега и воткнули между камней по ореховому колышку. Потом они бросили на землю по плащу и сняли со спины по большому щиту.
Колышки и плащи обозначали границы тьеснура – пространства, предназначенного для боя. За тьеснуром был хослур. В пределах хослура два раза за один щит любой из участников имел право взять перерыв в сорок вдохов и сорок выдохов. В хослуре же поединщики ожидали, пока их помощники сменят щиты. Для этого щитоносцы должны были добежать до других двух углов острова, туда, где ожидали очереди следующие участники и стояли судьи. Договориться с помощником не бежать за новым щитом, а идти как можно медленнее – это был один из низких, но разрешённых способов увеличить время отдыха. Если кто-то со стороны Чёрных братьев хотел помочь восстановиться своему участнику, он мог достичь его угла, неся с собой еду, воду, перевязочный материал и добрые советы, но щиты имел право нести только помощник.
Лишь в пределах плаща или в углу, где толпятся другие участники, поединщик мог хоть ненадолго ощутить себя в безопасности. Так-то границей хослура считалась невидимая линия, проведённая по периметру острова между двумя колышками, но чаще удачливый хольмгангер продолжал атаковать неудачливого, если тот не стоял на плаще, не держался рукой за колышек или не оказывался среди следующих участников, потому что в законах поединков на малых островах не сказано про невидимую линию, а сказано про три шага, отделяющие берег от тьеснура. А «три шага» – мера очень условная. Можно шагнуть так, как шагает лошадь, а можно так, как ходит гусь, в зависимости от того, что тебе нужно: отмерять землю для покупки или доказать, что ты был прав, зарубив противника в хольмганге на самом обрыве.
Молодые викинги, державшие щиты, волновались, но не за себя, а за своих поединщиков. Хороший помощник настолько важен в хольмганге, что обычно на эту должность берут или самых преданных друзей или близких родственников. Будь этот поединок единственным на сегодняшний день, щит перед Марви держал бы Торальф или Ваги, но и Ловкому, и Острослову нужно было сберечь силы для собственных противников, поэтому за первого щитоносца от Чёрных братьев выступил просто молодой ауг из числа друзей их рода.
Да, помощник поединщика не страшится за свою жизнь, ибо за малейший преднамеренный порез, нанесённый ему, любой викинг расплатится громадным хольмслаунсом и навек потерянной репутацией честного воина. Но жизнь хольмгангера первые мгновения поединка больше чем вполовину зависит от сноровки помощника. Как и в любом другом бою, в хольмганге существует определённая тактика. Можно оставить щитоносца возле края тьеснура и, забыв о защите, употребить все силы на атаку, и лишь, истощив силы свои и вынужденного обороняться врага, следующие удары наносить из-за щита. Можно взяться за плечо помощника и бегать вместе вдоль тьеснура, пока вражий щитоносец, выдохнувшись, не оставит своего поединщика без защиты, и уж тогда ломиться в бой. А, учитывая, что нет лучшего момента для атаки, чем когда в щите твоего друга застрянет оружие противника, значение щитоносца становится ясным даже для такого обделённого разумом воина, как Марви Человек-гора.
Олаф был уверен, что идея поставить низкорослого помощника поединщику великанского роста принадлежала или опытному Адилсу, или, что скорее всего, хитроумному Ваги. Сам Марви не дошёл бы до такой тактики, даже если бы думал от основания Вечного города до тех пор, пока не наступит Рагнарек.
Среди аугов водились ещё несколько воинов, почти равных ростом Марви, хоть и не отличавшиеся его силой, но не их выбрал Ваги Острослов в щитоносцы своему брату. «Смысл закрывать щитом всё тело, если до головы свирепого Марви нормальный человек может достать лишь с хорошего прыжка?» – справедливо рассудил лучший копьеносец племени и нашёл помощника, способного закрыть только ноги старшего Чёрного брата. Выставляя его впереди себя иобезопасив самую уязвимую часть тела, Марви мог атаковать из-за щита, не обегая щитоносца и не прыгая через него. Выбери Марви в помощники такого же великана и спрячься за его щит целиком, был бы не более неуязвим, чем только с закрытыми ногами.
