И вправду, удивительные создания, — мысленно подтвердила я правоту этих слов.

— Кто они? — я очень тихо и аккуратно задала ей свой вопрос, не отводя взгляда от этих существ.

— Черепашки. Ниндзя. Мутанты. — Вот так незамысловато: тремя определениями в странном порядке — она дала пояснения.

— Ага… — задумчиво протянула я в ответ, на самом деле ничего не поняв.

Значит, черепашки? Не в привычном понимании этого слова, но допустим, они — своеобразный вид черепашек. Ниндзя? А черепахи вообще могут быть ниндзя? Само слово ниндзя ассоциировалось с полностью незаметным, облаченным во все черное, скрытным убийцей, стереотипно изображенным в художественных фильмах из прошлой жизни. Но когда ты большая зеленая черепаха, то тебе сложно быть незаметной, и поэтому данное слово никак не вставало под определение этих созданий. И мутанты? Возникло множество вопросов. Как? Почему? Каким образом? Неудавшийся эксперимент? Или удавшийся? ГМО? Их заставила мутировать булка с искусственным мясом под «Е-шным» соусом? Да кто они? У меня все же не складывалась картинка в голове. Ни малейшего понимания и представления о них не появилось.

— Вот этот большой, — она кивком головы указала на того, кто был в красной бандане, — его зовут Рафаэль.

— А его, — теперь ее маленький указательный пальчик указывал на того, кого Рафаэль нещадно колотил, — Микеланджело.

Удары на него обрушивались с такой силой, что, казалось, Майки еле успевал отбиваться и уворачиваться. Но все же, при меньшем росте и массе, у него было преимущество. Он юрко кружился вокруг противника, нанося внезапные короткие удары. Это злило Рафаэля. Пожалуй, он пугал больше всех: огромный, рычащий, явно получающий наслаждение от драки, в которой все-таки Майки доставалось больше, чем ему.

— Ну, а там Леонардо с младшим братом, Донателло, — она говорила о том, чьи синие глаза неотрывно следили за оппонентом в фиолетовой маске. Его две длинные катаны со свистом разрезали воздух, нанося собой удары то поочередно, то одновременно по оружию высокого противника — длиной странной палке с металлическими искрящимися элементами на ее концах.

— Братья? Они все братья? — удивилась я, отвлекшись от созерцания битвы странных гигантов. При таком раскладе название автобуса обретало смысл.

— Ну да, — Сьюзан произнесла ответ так, как будто этот факт был само собой разумеющимся, без каких-либо возможных противоречий.

Значит, они — черепашки, ниндзя, мутанты и, ко всему прочему, еще и братья с очень необычными именами. Девушка вдруг ухмыльнулась, сдерживая легкие порывы смешка и пряча свое лицо за золотыми волосами.

— Извини, совсем не подумала о тебе, — она посмотрела мне прямо в глаза, так дружелюбно и открыто, что невольно захотелось улыбнуться ей в ответ, — тебе ведь должно быть, ну-у … странным все это. Я понимаю, как тебе непривычно, — она коснулась своей теплой ладонью моего плеча, тело инстинктивно дернулось, как от удара, но рука продолжала мягко покоиться на плече. Она оглядывалась то на меня, то на черепах, как будто не решаясь или не зная, что сказать дальше.

— Пойдем? — девушка позвала меня, уводя от этого зрелища, дальше в тень листвы, скрывающей нас от палящих солнечных лучей. Она расстелила под кронами большого дерева лежавший неподалеку мягкий плед, удобно устроилась и похлопала ладошкой, приглашая присоединиться к ней.

Сьюзан, подтянув к себе термос, прятавшийся в зеленой молодой траве, открутила крышку, наполнила небольшую керамическую пиалу чаем и протянула мне этот сосуд. Тот же ритуал провела и для себя.

Повисло молчание. Но не то самое неловкое молчание, которое обычно возникает между незнакомыми друг другу людьми. С ней было не так, совсем по-другому, по-особенному. Она вызывала всем своим существом и видом спокойствие и безмятежность. Ангел, иначе и не скажешь.

От этого мне стало неудобно. Возникла потребность доказать ей, что я не несуразное существо, состоящее из напряженных иголок, что я вовсе не опасна для них.

— Ева, — очень быстро и нервно выпалила я. Девушка обратила свой ласковый взор на меня с немым вопросом, и я неуверенно повторила попытку представиться: — Меня зовут Ева.

— Ева… — растягивая слова, словно пробуя каждый звук на вкус, она удовлетворенно кивнула, — ну, в таком случае, здравствуй, Ева. Добро пожаловать в наш клуб путешественников.

Нежнейшее создание протянуло ко мне свою хрупкую ручку для пожатия в знак приветствия. Кончики наших пальцев соприкоснулись, осторожно сжали друг друга и разошлись.

Она не требовала ответов на те вопросы, которые явно должны были быть, ведь приютить у себя незнакомого человека — всегда большой риск. А я, в свою очередь, не решалась задать ей свои вопросы, коих было множество.

Пока мы молча допивали свой чай, отдаленные звуки борьбы утихли. Братья, скрытые от нашего взора раскидистыми ветвями укрывавшего нас дерева, закончили тренировку.

— О, должно быть, высохло, — вдруг прервала тишину Сьюзан и со словами, чтобы я подождала ее здесь, отошла, отдаляясь из поля моего зрения. Мне представилась возможность глубоко выдохнуть и потянуть болевшие мышцы, которые еще несколько дней будут доставлять неудобства. Солнце спадало с зенита, а это значило, что день близился к концу. Тонкие запахи свежей травы и луговых цветов щекотали ноздри. Как же было приятно позволить себе на краткий миг расслабиться и ни о чем не думать.

— Чья это ловушка? — надо мной очень тихо, но ощущалось как гром среди ясного неба, заговорил знакомый голос. У них у всех был свой уникальный звук и манера речи. Подняв голову вверх, я увидела того, кого звали Леонардо. Он держал своими большими пальцами кусок металлической стяжки, срезанный им с моей ноги в тот первый день встречи.

Я была не права, это существо полностью оправдывало звание «ниндзя»: при такой массе тела и габаритах невозможно подкрасться незаметно, если не обладать подобным навыком. Переведя взгляд на предмет в его руке, я не знала, с чего начать ответ. Неожиданная близость с этим черепахой-переростком мешала сосредоточиться. Время шло, но он ожидал ответа. В моей голове как будто тикала секундная стрелка, и внутренний голос молил хоть что-нибудь сказать. Нависшее создание все еще продолжало терпеливо ждать, сверля своими холодными синими глазами.

— Друг… — но дальше я запнулась. Это и правда был друг. По крайней мере, до некоторого времени я считала этого человека таковым.

— Тебя преследовали? — он продолжил задавать сухие и строгие вопросы, странно выговаривая слова. Нет, они произносились верно, правильно, по всем стандартам, без примеси инородного акцента. Но что-то, совсем неуловимое, выдавало в его голосе принадлежность к иному виду. Может, дело было в конструкции их лиц? Все же у них должна была отличаться конструкция тела по сравнению с человеческой. Как, например, будь он мутировавшей кошкой, то, вероятно, все его слова по-особенному мурчали.

— Не знаю… Точнее, не уверена… То есть вряд ли. — В ту ночь мне казалось, что меня ищут, что преследуют, но было темно, и все это могло мне только показаться. Им не было смысла идти за мной, я не представляла для группы особого интереса, разве что только…

— Лео, — к нему обратилась укоризненным тоном подошедшая Сьюзан, многозначительно окинув его взглядом, вручила мне стопку выстиранной одежды, которая принадлежала мне.

Он не стал с ней спорить, хотя, судя по виду, ему явно что было сказать в ответ. Развернулся и, уже не скрывая шума своих шагов, ушел.

— Можешь переодеться, если хочешь, я подожду тебя там, — она указала в направлении обставленной пляжной мебелью поляны и отошла, давая мне возможность сменить одежду.

Аккуратно сложив одолженные мне вещи, бережно прижимая их к груди, я двинулась к указанному месту. Каждый из них занимался своими делами: тот, что в синем — сидел на поваленном дереве, сосредоточенно протирая лезвие своего оружия; тот, что в желтом — сидел на корточках возле мангала, укладывал на встроенную в нем решетку куски мяса. Сьюзан сидела в шезлонге, намазывая оголенные части рук солнцезащитным кремом, о чем свидетельствовал большой тюбик спасительного средства, стоявший у ее ног. А двух других видно не было.