— Ни слова больше! — шикнув ему, Сью многозначительно кивнула, как будто они уже состояли в клубе «масонских черепах», кинула на него загадочный взгляд, улыбнулась своим мыслям и, напевая под нос мелодию, начала разливать по сковородке жидкое тесто.
Лео, заварив жасминовый чай, направился в свою комнату. Ева успела одеться и все так же продолжала любоваться букетом цветов в своих руках. И от того, что ей так понравился подарок, Леонардо почувствовал невозможную радость, граничащую с ощущением себя героем. Собственно, именно так Ева и смотрела на лидера.
Он присел к ней на кровать и передал в руки кружку, констатировав — «чай».
Вчера, когда он был готов чуть ли не разорвать свои штаны, при этом явно не руками, он смог оторваться от нее и одеть. О Боги, одевать ее было так же возбуждающе, как и раздевать. Леонардо не ожидал от себя такого. Черт, он… Он просто не мог проанализировать свой поступок, если так можно было выразиться. Да, он не сдержался, переступил через все возможные дозволенные рамки, но от того, что смог доставить ей удовольствие столь возмутительным путем, был готов на чуть-чуть простить себе этот поступок.
Если процесс снимания с нее одежды был похож на набор ярких неосознанных вспышек, то одевать ее… О Боги… Разглядывать каждый участок оголенного тела, вновь касаться ее руками, гладить и наблюдать, как покрывается мурашками кожа, как твердеют ее розовые соски, как затем их скрывает… Нет. Их совсем не скрывает невероятно тонкое и полупрозрачное белье. Когда Лео усадил ее к себе на колени, чтобы натянуть на нее штаны, он чуть не изверг из себя семя. Пульсирующий орган, не удержанный под пластроном, вырвался наружу, но был остановлен плотной тканью одежды и ремнем, в который он упирался. Как бы это ни было грубо и постыдно, но он был готов кончить прямо в штаны только от ощущения того, как переходит к нему тепло ее мягкой части тела, сидевшей на нем так близко от напряжённого ствола.
После того, что между ними произошло, они оба хранили неловкое молчание, но так же, как и она, Лео не мог оторвать от нее взгляда.
Вернув Еву домой, ему пришлось выпить подряд три кружки ромашкового чая. Не помогло. Принять холодный душ. Не помогло. Выйти на пробежку и снова принять душ. Не помогло. Стоило ему еще раз взглянуть на Еву, как тут же предательски становилось тесно в штанах. Пока она засыпала, он читал Бусидо. Пятнадцать раз одну и ту же страницу, потому что, хоть и выученная практически на зубок, поучительная история никак не хотела укладываться в его голове. Не помогало.
И сейчас Лео должен был первым что-то сказать. Он обернулся к ней, чувствуя плечом тепло ее тела. Ее кошачьи теплые глаза поднялись навстречу, и он снова замер, любуясь Евой. Ему хотелось сказать «своей девушкой», но он не знал, мог ли? Точнее, таковой он ее и считал, но думал, что не помешало бы озвучить этот факт перед ней. Прямо сейчас.
Ты моя…
— Блинчики? — Лео нахмурился, не понимая своего вопроса, ведь секунду назад он должен был сказать иное, а именно — предложить, хотя скорее просто сообщить, что для него она стала его девушкой. И на всякий случай уточнить — так же это для нее или нет. Чтобы было все официально, предельно ясно и четко. Но блинчики?
— С вареньем? — Ева не сводила с лидера глаз, и это заставило его еще больше сконфузиться.
Леонардо кивнул и вышел.
Блинчики? Лео, серьезно? Соберись!
Вернувшись с подносом в руках, он наблюдал, как Ева густо намазывает смородиновое варенье на тонкий воздушный блин, скатывает его в трубочку, подносит к губам и кусает. Лео сглотнул, не в силах оторваться от ее рта.
— У? — Ева протянула к его лицу угощение, так, что лидеру даже не пришлось нагибаться, чтобы откусить большой кусок. Она поднесла свой пальчик ко рту и слизнула с него каплю варенья. Увидев, как кончик языка прошелся по подушечке пальца, Лео чуть не подавился, забыв на мгновение, как проглатывать пищу. Ему не терпелось прижаться к ее губам, таким сладким и ягодным, но лидер застыл, не в силах пошевелиться.
Девушка отпила глоток чая и предложила испить Лео. Лидер не устоял от улыбки, приподнявший его уголок губ. Его девушка, хотя этот момент все же надо было озвучить, кормила его. Никто и никогда для него не делал подобного. Ему казалось, что они знакомы целую вечность, и этот ритуал совместного завтрака тет-а-тет был для него настолько естественным и правильным, что лидер с ужасом подумал — как же он жил-то раньше без нее все это время?
Ремонт не ждал. Парни вышли на улицу, продолжая латать «Тартаругу», Сью на пару с Евой прогуливались неподалеку, о чем-то увлеченно беседуя.
— Лео, я просил на двенадцать, — Рафаэль отвлек лидера от созерцания силуэта Евы и вернул ему неподходящий ключ. — Панцирь, да что с тобой? Раздуплись уже.
— Переры-ы-ы-в! — Майки, помогавший Дони со сваркой металлических листов, подскочил к Рафу, теребя его за ногу, пока тот пытался выбраться из-под трейлера, и призывал исполнить свою клятву.
Лео все никак не мог застать Майки вдали от братьев как свой элемент под номером «два» в подготовительном процессе.
Отряхнувшись, они направились в дом. Пока Леонардо отмывал руки от машинного масла, два брата-игромана возобновили свою игру.
Стоя над ними и ожидая подходящего момента, Леонардо был вынужден наблюдать за ходом игры.
— Бро, это бессмысленно, — Майки указывал джойстиком в сторону экрана плазмы, — ты не можешь меня убить в этой игре, я же твой напарник. — Рафаэль остервенело, с явным удовольствием и садизмом всаживал уже вторую обойму в игрового персонажа брата, стреляя исключительно в паховую область брутального альфа-спецназовца.
— Ты тратишь пули впустую, — Майки с укоризненным снисхождением смотрел на здоровяка, пока тот продолжал попытки отстрелить детородный орган в штанах своего коллеги, при этом злорадно смеясь. — Рафи, но там дальше финальный босс, а нам больше не из чего «крафтить» патроны.
— У меня же есть нож, — персонаж Рафаэля, будучи морским пехотинцем, сменил оружие на черный полированный нож «кабар» и наносил серию ударов в заднюю нижнюю часть туловища спецназовца.
Леонардо продолжал натужно сопеть, скрипя зубами, и переваливался то на одну ногу, то на другую. Майки — скептично смотрел на брата. А Рафаэль — получал удовольствие от мести.
— Но я пойду на него с голыми руками, — управляя своим белокурым военным, Рафаэль убрал нож и направился к точке на карте, где их ожидало финальное сражение в первой части игры.
— Да он же тебя сразу же «выпилит»! — Майки пытался остановить своим игроком стремящегося к самоубийству морпеха, но Рафаэль был целеустремлен, ловко управляя кнопками джойстика, и обходил преграду.
— О да, это будет прекрасная смерть, — лицо Рафаэля осветило предвкушение от наслаждения этим моментом.
— И нам придется заново проходить уровень, — и было не совсем понятно, радовался этому Майки или же нет. Улыбка медленно сползла с лица Рафаэля, поджав губы и прищурившись, он прожигал взглядом экран.
— Значит, так, — под красной банданой сошлись надбровные дуги, и Рафаэль открыл интерактивную карту местности их локации. — Ты — занимаешь высоту, я — выведу его на открытое пространство. Лови винтовку, скидывай броню, подбирай патроны. И целься в его глазочки! — Обменявшись экипировкой, Раф–«неожиданно-вдруг-стратег» нажал «плей» и со словами «втащим этому лупоглазому засранцу» устремился к цели через заросли плоских двухмерных кустов.
— Погоди! — Майки вновь нажал на паузу, подскакивая с дивана, — нужно опустошить бак.
Сейчас!
Лео двинулся следом за Майки в уборную. Открыв дверь, он застал младшего брата за расстёгиванием ширинки штанов, протиснулся в помещение и закрыл за собой дверь.
— Пардон, месье, — Майки возмущенно приподнял надбровную дугу, — даже лидеру не дозволено нарушать святость уединения с фаянсовым троном.
— Майк, — Лео предупредительно поднял ладонь руки, призывая брата понизить голос, — просьба… Ты не мог бы сегодня сделать свой фирменный бисквит? Но так, чтобы, ну, незаметно? — лидер мялся перед младшим братом, с неуверенностью заглядывая в глаза, и ему вновь пришлось напоминать себе, что он «Старший-брат-мои-приказы-не-обсуждаются». Выпрямившись, он посмотрел на беззаботную и хитрую мордашку максимально серьезно и непреклонно, словно вместо только что прозвучавшей нерешительной просьбы он в действительности отдал приказ.
