Ветер был хороший и мы шли под парусом, странно, но сегодня меня не укачивало. То ли адаптировалась, то ли изменился характер качки. На Датчу пришли в полной темноте. Набережная освещалась слабо.

– Темень такая, ничего не видно, и кто же будет швартоваться? – заинтересовалась я, испугано.

– Я, – отрезал кэп, напряженно оглядывая набережную. Мы шли вдоль и скоро нашли место. Кэп уверенно подвел яхту к пирсу, а мы с Максом завели швартовы.

– Фуу, – выдохнула я, все произошло достаточно быстро, – не так страшно, как показалось сначала, – шепнула я мужу.

– Всегда так. Не попробуешь, не узнаешь – сдержанно ответил он.

Утром традиционная прогулка по окрестностям. Датча оказалась довольно крупным курортным городом. Дома до пяти этажей, яркие и ухоженные, много отелей для отдыхающих, явно выделена туристическая зона вдоль набережной, где ютятся кафешки, магазинчики, сувенирные лавки, бижутерия, открытки. Много местных лавочек, продающих местные продукты как экзотику, мед, масло, орехи, сухофрукты, что по ценам явно рассчитано на туристов.

В полдень взяли курс на Паламут. Берега полуострова Датча, достаточно однообразные и представлены зелеными холмами. Единственная скала с обрывом, издалека походящая на разрушенную крепость, разнообразила этот скучный пейзаж. Ближе к Паламуту, берега стали живописнее.

– Ребят смотрите, – встрепенулся кэп, и указал рукой на гряду скал и холмов, одним боком плавно уходящую в воду. – Похоже на динозавра, лежащего у воды, правда?

– Мне кажется, что больше на мифического дракона, – возразила я, – голова отличается.

Мы смотрели на скалу, проходя мимо. И я заметила, что с другого ракурса гряда выглядит по-другому. Сначала она превратилась в оленя, лежащего у воды, потом в медведя, потом во что-то бесформенное и не понятное.

– Теперь это монстра-образная доисторическая черепаха. – резюмировала я, когда берег уже оставался далеко позади. Интересная метаморфоза.

Но кэп оказался не в настроении и стал ругаться, что все мы двоечники и ничего не понимаем в яхтинге. «Странно, мы ведь и приехали учиться» – подумалось мне.

Старпом, недолго думая, полез за пивом и предложил кэпу. И с нашим капитаном случилась удивительная метаморфоза, он сразу повеселел, и мы стали самыми лучшими учениками за всю его практику. «А Олег – молодец. Знает подход к капитану» – я улыбнулась от осознания как здесь все просто.

В Паламут мы пришли засветло. Без проблем встали на свободное место и пошли гулять. Набережной как таковой здесь нет, просто вдоль моря тянется дорога. Единственная улица одноэтажных домов. Один единственный ресторан на берегу и зашуганные паламутские коты, бродящие около помойных баков.

На следующий день на море разыгрался шторм и нам незапланированно пришлось провести в Паламуте еще один день. Накрапывал дождик, но сидеть в лодке было скучно и я пошла прогуляться по пирсу. Стихия выглядела завораживающе. Гром, черные тучи на небе, время от времени пронизывались вспышками молний, темное небо практически сливалось с морем у горизонта, ветер, несущий к берегу волны в человеческий рост. Огромная масса воды, бегущая к берегу и обрушивающаяся на него, не давала ни малейшего шанса выжить тому, кто в нее попадет. На берегу же, как контраст бушующей водной стихии, деревушка, твердо стоящая на земле и утопающая в зелени, пологие холмы и горы в дымке далекого дождя.

К обеду проглянуло солнце, дождь закончился, потеплело. Я снова вышла прогуляться, но на этот раз взобралась на холм, предвкушая вид на окрестности. Пока я лезла вверх, с камня на камень, в районе щиколотки впилось что-то острое. «Поцарапалась?» – подумала я, но ничего не нашла. Дискомфорт в ноге остался, что-то продолжало колоть. Посмотрела пристальнее, и увидела на темном носке тоненькие светлые ниточки см 5-7.

Осторожно потянув за одну их них, я вытащила ее полностью и поднесла поближе к глазам. Это было семечко какого-то недружелюбного растения. Кончик ниточки, где располагалось тонкое и продолговатое семечко, достаточно плотный, с острием на конце, точная, уменьшенная копия стрелы, которая и колола меня все это время. Окончание семечка было мягким и из него тянулась длинная нить. «Хитрое приспособление для распространения семян, – подумала я, – цепляются за проходящих мимо животных и разносятся по миру. Но могли бы быть и по дружелюбнее, не колоться хотя бы, раз им помогают расселяться», – с досадой подумала я и кинула их на землю.

На вершине горы небо с тучами было настолько близко, что казалось его модно потрогать рукой, а внизу все казалось игрушечным, и море, яхты в марине, и деревушка в долине, и даже соседний холм, покрытый плотными подушками неизвестных мне кустов и, изредка, карликовыми соснами. В море на расстоянии, примерно, в полмили, мне был виден маленький одинокий остров с единственным деревом. Это уже греческий остров, и похоже, что он не жилой.

В этот же день произошла трагедия недели. Вернувшись с прогулки, я переобувала кроссовки перед трапом яхты и у меня, случайно, открылась сумка с камерой. Я даже ойкнуть не успела, как камера булькнула в воду у кормы. Моему горю не было предела, мало того, что сама по себе камера дорогущая, было очень жаль кадры, которые я уже засняла за эти 1,5 недели. Слезами горю не поможешь, муж ее достал, но контакты успели окислиться и все мои фото и видео были потеряны и я грустила о них еще долгое время.

После обеда мы прогулялись вдоль залива и наткнулись на интересное сооружение с надписями на деревянных табличках разного размера, собранные в гигантский стенд, сколоченный наспех. На надписях были имена и телефоны местных гостиниц и ресторанов. Забавно. Мне показалось, что мы переместились во времени, в древние времена – в каменный век, и откопали первобытные рекламные щиты.

Не могла пройти мимо зашуганных паламутских котов. Они тусовались около помоек, смотрели внимательно, пока мы шли мимо и готовы были убежать в любую минуту. Меня поразил один черный худой кот с огромными глазами, который сидел на краю мусорного бачка, когда я подошла выкинуть мусор. Он моментально соскочил с бачка на землю, но далеко не ушел, а стал наблюдать за мной, пружиня на лапах и готовый броситься наутек в любой. Я не стала закрывать за собой бачок, в надежде, что он найдет там что-то поесть. И стоило мне отойти на несколько метров, как он шмыгнул в него. Видимо их сильно там гоняют, что ни так сильно боятся людей.

После грозы было свежо и приятно. Мы сидели в кокпите, и я смотрела на малюсенький турецкий поселок и неожиданно подумала, что таких деревень и поселков миллионы или миллиарды в этом мире, и люди, живущие в них, не знают как живут другие, и даже неизвестно интересно им это знать или нет.

– Куда мы пойдем завтра? – поинтересовалась я перед сном у капитана.

– Обратно, в Марамарис. Если бы не шторм, то зашли бы еще в Сегун. А так времени уже нет.

***

Вышли на рассвете, берега еще были затянуты дымкой утреннего тумана. Лодку закачало на волнах, еще не полностью успокоившегося после шторма, моря. У меня стали слипаться глаза, я задремала прям в кокпите.

– Эй, эй, не спать, – растолкал меня кэп. – Сейчас будет занятие по спасательным средствам.

Я лениво открыла глаза, бестолково глядя по сторонам. Капитан прочитал лекцию и показал, какие есть спасательные средства на лодке. Я всеми силами таращила глаза на капитана, демонстрируя свое внимание. Накрапывал дождь, завывал ветер, лодку болтало из стороны в сторону, как пустую пивную банку.

– А теперь практика, – торжественно произнес кэп, хитро поглядывая на меня. – Вика, одевает страховочный пояс и идет на нос, перевязывать веревки.

– Я иду на нос? Да при такой качке не то, что идти, я даже встать не смогу. – жалобно протянула я.