— Значит, Витя не ваш сын? — уточнил Федин, старательно говоря о семье Ватутина.

— Выходит, что сын был вовсе не сыном нашего горе-бизнесмена, — Мальцев-Ватутин рассказывал историю горе-бизнесмена, стараясь не сбиваться на конкретные лица — в частности на свою бывшую семью.

— Но, родители любят и не родных детей.

— Может быть, кто-то и любит не родных детей, — согласился рассказчик поучительной истории, — но, когда тебя обманывают столько лет, трудно требовать от человека любви и понимания!

— Хочу заметить, что мальчик тут совсем не причем: в этой истории он лишь пострадавшее лицо — он искренне вас любит, хотя и не родной вам по крови.

— Это я сейчас понимаю, а тогда… — сбился таки Мальцев-Ватутин с рассказа о горе-бизнесмене, но тут же поправился: — Ну, в общем, наш горе-бизнесмен раздобыл чужой паспорт и инсценировал свою смерть, чтобы навсегда оставить эту семью.

— А кого же он спалил в машине вместо себя? — машинально поинтересовался Федин — задавать вопросы, это его специальность. — Неужто настоящего Мальцева Святослава Артемовича в машине упаковали?

— А вот этого наш бизнесмен не знает и знать не хочет, — «подписался на несознанку» «горе-бизнесмен». — Он заплатил немалые деньги за то, чтобы исчезнуть, и все сделали за него.

— А кто сделал?

— Вы меня спрашиваете? — делано удивился Мальцев-Ватутин. — Откуда же я знаю — меня там не было!

— И вы не боитесь мне обо всем рассказывать? Вдруг я вас арестую? — попытался припугнуть Федин.

— И Властелину тоже арестуете? — устало усмехнулся «горе-бизнесмен». — Что ей там светит за организацию моего убийства?

Федин промолчал.

— Вот то-то и оно! Я все рассчитал: жизнь девчонки вы портить не станете — тем более, что расследование вы ведете частным образом! Значит, мне ничего не грозит! Так вот — мои условия таковы: мы спокойно уезжаем с женой и сыном из страны, вы нас не преследуете и навсегда забываете об этом деле, а я называю вам место, куда Танк отвез любопытную жену этого полковника.

— А если вы меня обманите? — усомнился Федин.

— Зачем мне это надо? — пожал плечами Мальцев-Ватутин. — Я играю с вами по-честному, тем более после вашего предупреждения про желание полковника, опасно вас обманывать. У меня жена и ребенок, и мне нужна спокойная жизнь для них, но гарантий, что вы обнаружите в том месте вашу… «любопытную Варвару», я не могу дать — прошло уже несколько дней и мало ли что с ней могло случиться за это время…

— А Тайнинцев? — вспомнил Федин о телохранителе. — Как быть с ним?

— Меня это не касается! — отмахнулся бизнесмен от своего сообщника. — Только учтите: арестуете его, он молчать не станет и потянет за собой в тюрьму и Властелину! Вам это надо?

— Не хотелось бы портить девчонке жизнь, — согласился Федин.

— На счет этого не волнуйтесь, — горько усмехнулся отец Властелины, — она ее сама себе обязательно испортит.

Федин задумался над предложением — в конечном итоге дело он раскрыл и с профессиональной точки зрения работу свою выполнил, правда, не получив морального удовлетворения: «вор должен сидеть в тюрьме» — в данном конкретном случае, сидеть в тюрьме должны псевдо-Мальцев, как идейный вдохновитель, Тайнинцев, как исполнитель, Беляева, как соучастница, и Властелина Ватутина, как заказчик покушения на собственного отца. Но главным сейчас было не наказать преступников, а спасти жену заказчика расследования, иначе вся его работа сводилась к нулю: какое дело заказчику до раскрытия не касающегося его преступления, когда его собственная жена погибла в процессе расследования — знал бы он, что так все печально закончится, не начинал бы частное расследование.

— Ладно, договорились! — поднимаясь с кресла, согласился Федин на условия Мальцева-Ватутина, хотя идти на компромисс со своей профессиональной ответственностью не хотелось. — Когда я получу адрес, где находится Инна Новикова?

— Завтра утром. И еще… Чтобы уж совсем покончить с этим делом и искупить свою невольную вину перед мальчиком — по большому счету этот молодой человек ни в чем передо мной не виноват, я хочу подарить ему эту землю и дом — все равно его с собой заграницу не возьмешь, а так хоть совесть свою успокою. Дарственную на его имя я сегодня же оформлю у нотариуса Козакова и передам ее вам в аэропорту вместе с адресом. Пусть у него в будущем будет хоть какой-то начальный капитал, не то, что у меня…

61

Как только Федин вышел из гостиной, Дорохов шагнул к нему.

— Ну что? Где Инна? — спросил он и, обернувшись на уснувшего в кресле мальчика, понизил голос. — Он сказал, где Инна?

— Завтра, — устало произнес Федин, ему хотелось только одного: вернуть полковнику его жену и забыть об этом деле.

— Как завтра? — сердце Дорохова ухнуло вниз — еще один день тревоги и ожидания, когда каждая минута тянется, как день, а каждый час, словно пасмурный беспросветный день.

— Терпение, Сергей Александрович! Завтра в аэропорту Мальцев передаст нам адрес, где они держат Инну Павловну, и мы сразу же туда поедем.

— А если обманет?

— Не должен, — с сомнением покачал головой Федин. — У него семья и скрываться от правосудия, пускаясь в бега по Европе, ему не резон. Он хочет спокойной жизни где-нибудь заграницей…

— Кто ж ее не хочет — спокойной жизни?! Мы с Инной и Витьком тоже хотим! — Дорохов снова посмотрел на мальчика и полез в карман за сигаретами, но передумал — Инна не одобряла его «привычку». — А человека, напавшего на Инну в подъезде, вычислили?

— В общем, да — это бывший телохранитель бизнесмена Ватутина. Витя его хорошо знает.

— Его арестуют?

— С этим, Сергей Александрович, сложнее.

— Он что в бегах?

— Не в этом дело, — замялся Федин и замолчал.

Сейчас он решал для себя весьма сложный вопрос: стоит ли говорить полковнику, что отец мальчика — бизнесмен Ватутин жив и скрывается под чужим именем? Как воспримет Дорохов это известие — будет настаивать на усыновлении или откажется от мальчика, посчитав для себя неприемлемым лишать ребенка живого отца? К тому же, если у ребенка есть законный отец, то вряд ли органы опеки разрешат Вите жить с чужими людьми. И что будет чувствовать мальчик, зная, что его отец жив, но бросил его, уехав заграницу с другой семьей… Но если уж рассказывать правду, то рассказывать до конца — на какие действия подвигнет полковника известие о том, что бизнесмен Ватутин не является биологическим отцом Вити: бросится искать его родного отца, потратит уйму времени и еще не дай Бог найдет его — кто может поручиться, что мальчик полюбит этого незнакомого человека, а биологический отец полюбит своего незнакомого сына, и кто знает каким подлецом может оказаться биологический отец Вити Ватутина! Возможно, для всех будет лучше, если он скроет от них правду — по своему опыту Федин знал, что правда не всегда приносит удовлетворение и спокойствие. Например, своей жене он не сказал правды, и она умерла счастливой, такой счастливой, что в порыве своей материнской любви совсем забыла о нем… Он долго винил себя за то, что в момент смерти Антонины находился в другом городе и с другой женщиной, но то, что он скрыл от жены правду рождения дочери и взял грех на свою душу, искупало его измену жене. Позднее, разговаривая с врачом, Федин понял, что был бессилен что-то изменить: жена давно болела, и сердце ее не выдержало нагрузки беременностью, но то, что последние месяцы своей жизни Антонина была счастлива, заслуга только его. Вот тебе и скрытая правда! Какими мерами измерить счастье и несчастье людей, и на каких весах взвешивают правду и ложь? Может быть, не только мальчику, но и полковнику не стоит знать всю правду об этом деле — в конце концов, дело раскрыло, а кое-какие результаты расследования можно и скрыть от заказчика — ему же будет спокойнее. Веря, что родители мальчика мертвы, они с Инной Новиковой заменят Вите родителей, но, если знать, что отец мальчика жив — о каком спокойствии и уверенности в завтрашнем дне может идти речь?! Нет! Он никому не расскажет все, что знает о Мальцеве-Ватутине — не ради самого горе-бизнесмена, а ради мальчика и его новых любящих родителей! Скроет правду для блага новой семьи!