В ее голосе было столько искренней обиды, что мне стало смешно, несмотря на жутко неудобную ситуацию. Появилось чувство, что Елена сама давно и безуспешно претендовала на место в кровати красавчика-коммерческого директора, да только очередь до нее так и не доходила. Приходилось со стороны наблюдать за вереницей счастливых кандидаток, мелькающих перед глазами.
— Но это все на один день… — бубнела девушка, с яростью протирая вполне себе чистые подоконники. — Трахнет и забудет… Нафига ему уборщица-то…
Ого, да тут практически зависть. Я тихонько хихикнула, не в силах сдержать в себе эмоции. Судя по гневному взгляду Лены, она это прекрасно услышала. В такой дружелюбной обстановке мы закончили рабочий день.
Переодевалась я полностью выжатая, как лимон. Оказалось, что находиться несколько часов в обществе негативно настроенного по отношению к тебе человека чертовски трудно. Особенно, если человек этого даже не собирается скрывать и активно брызжет этой гадостью во все стороны.
Замечания Лены смешили меня только первые полчаса. Потом они становились все язвительнее и откровеннее, она явно искала способ ужалить меня побольнее. Я еле сдержалась, чтобы не ответить ей в том же духе, но все же пересилила себя.
От Елены, как я понимаю, зависит результат моего испытательного срока. Он и так висит на волоске, а если я начну огрызаться… Так она, возможно, хоть немного остынет. Все-таки между мной и Виктором нет ничего серьезного.
После этого мы, не сговариваясь, параллельным курсом, но не вместе пошли в столовую. Да, здесь оказалась даже такая небольшая уютная комната на десяток столиков, где любой желающий работник мог перекусить или плотно покушать за счет компании. Но только раз в день. Или в ночь, если дело касалось круглосуточного обслуживающего персонала.
Я решила таким замечательным шансом не брезговать. Большая зарплата большой зарплатой, но сэкономить на еде никогда не мешало. Тем более, что готовили здесь на высшем уровне. Никакой экономии на порциях или воровства продуктов. Опытной домохозяйке такие вещи сразу заметны.
Туда ходили абсолютно все, даже высшее руководство предпочитало забежать именно сюда между встречами. Если не было делового обеда в ресторане, конечно. То есть не так уж часто.
Выбрав несколько блюд у стойки, я села за столик. Елена демонстративно села за соседний, хотя здесь могли уместиться четверо. Я опустила голову и внимательно смотрела в тарелку. Мне казалось, что меня разглядывают все немногочисленные посетители столовой.
— Я присяду. — рядом раздался невозмутимый мужской голос. Тон не предусматривал возражений, да он их и не ждал. Пока я подбирала слова, он уже сел за столик и раскладывал на коленях салфетку. Шикарный костюм, дорогие часы, элегантная стрижка со знаком качества…
Примерно лет сорок-сорок пять, если я не ошибаюсь. Но может быть и меньше, под глазами мужчины залегли глубокие черные круги, которые не мог скрыть уже лучший уход. А этот уход, регулярный и дорогостоящий, буквально кричал о себе из каждой тщательно закрытой поры на лице.
— Вы наша новенькая сотрудница? — он посмотрел на меня зелеными глазами.
— Да. — я кивнула, не желая поддерживать диалог.
— Я хотел бы вас предупредить. Многие новенькие совершают одну и ту же ошибку. Начинают заглядываться на мужчин, которые руководят компанией. Это чревато неприятностями. К тому же, большинство из них женаты. Например, Виктор Анатольевич счастливый супруг моей сестры…
— Уволят? — я тоже внимательно посмотрела на него, вступая в поединок взглядов. Он был сильным противником.
— И уволят тоже.
Я бросила взгляд через его плечо. Там сидела Елена и довольно улыбалась, подслушивая наш разговор. Я сухо поблагодарила неизвестного мне мужчину за совет и, не доев, вышла из столовой.
Глава 14
Утром мы работали в полной тишине. Лена улыбалась своим мыслям, а я наконец начала запоминать порядок действий. Руки многое делали уже автоматически, но нужно было запомнить все чистящие средства и их применение.
После рабочего дня я забрала ребят из школы. Они весело болтали, не подозревая об изменениях в нашей жизни. Отдых у бабушки им очень понравился, так что дети были полны энергии и радости.
С активными мальчишками очень сложно, особенно дома. Как только открылась дверь, из них сразу же посыпались вопросы:
— Ух ты, мам, у нас снова ремонт? А мы сделаем так, как в мультике? Ну, такие картинки по стенам? А давай качели поставим? А можно у нас теперь будет двухэтажная кровать.
Они сбросили обувь прямо на пороге между комнатой и коридором, там же свалили кучей школьные рюкзаки и помчались изучать изменения. Мои ответы им не сильно требовались, они с воплями метались по комнатам и обсуждали увиденное.
Я со вздохом принялась убирать все на место. Конечно, стоило бы выдать порцию наставлений и напомнить о порядке, но не сейчас. У меня просто моральных сил не хватит выдержать ровный педагогический тон.
Звонок телефона я восприняла, как небольшую передышку. Но зря.
— Ну что, Екатерина. Рыдаешь по погубленной жизни? — весело спросил Миша. Он был явно доволен собой и своим поведением.
— Нет, Михаил. Я слишком занята для этого. Вот, забрала наших детей из школы. Кстати, они кушать хотят. Ты ничего не хочешь сказать по этому поводу? — сухо ответила я. Меня бесила его жизнерадостность. Поэтому я постаралась испортить ему настроение.
— Ну ты загнула. — расхохотался он. — Я вас кормил десять лет, следующие десять — твои. Так что можешь не пытаться спихнуть это на меня.
Он вдруг посерьезнел и начал говорить жестко.
— Ты десять лет спокойно сидела на моей шее, пока я впахивал как проклятый. Аквапарки, маникюры, курорты — все было для тебя. А ты у нас удобно устроилась дома и даже не думала задницей пошевелить. Ты хоть что-то в это вложила, чтобы теперь с меня спрашивать?
Я промолчала, потому что сказать было нечего. Если он не видел, как я трудилась все эти годы, круглосуточно присматривая за детьми, решая все бытовые вопросы и следя за порядком в доме, то сказать нечего. Хотя нет, есть что.
— А ты, дорогой Мишенька, за эти годы хоть раз видел, как происходит ремонт крана, к примеру? Да ты платежку за коммуналку в глаза не узнаешь, даже если случайно увидишь. А походы по магазинам с двумя шебутными детьми как тебе видятся? Легкой прогулкой? Ты по дому вообще за эти годы ничего не сделал, все вопросы решала я одна! Ты приходил в чистую квартиру к горячему ужину, чтобы в спокойствии полежать на диване.
В трубке на минуту запала изумленная тишина, а потом моего мужа вовсе понесло.
— Да ты с ума сошла, мать! А ты вообще хотела жопу с дивана не поднимать? Можно подумать, раз на месяц наконец занялась чем-то. Мастера вызвала на мои денежки и постояла у него над головой. Утомилась, бедненькая. Конечно, если целый день нихера не делать, то от такой пустяковой задачи уже вся потом изойдешь. Что ты там готовила? Раз-два закинула в кастрюлю и все, свободна? Да даже эти три тарелки, которые после ужина остаются, за тебя посудомойка мыла.
Я промолчала. Если у человека такое видение в голове, тут ничего не докажешь. Надо водить за ручку и показывать день неработающей мамы двух маленьких детей. А сейчас у меня такой возможности нет.
— Короче, ты охамела уже совсем. Ты мои деньги жрала до сих пор, теперь на них не рассчитывай. Я буду жить нормальной жизнью, без нахлебников. И бизнес мой тебе не достанется. Я чего звонил — я подал документы на развод. Тебе придет бумажка с датой суда. Так чтобы не думала ее выбросить, поняла?
— Я приду, Мишенька, не волнуйся. Очень хочется избавиться от такого гада, как ты. — медовым голоском пропела я, но он меня не слышал, продолжая свою речь.
— Не вздумай даже затягивать развод, курица. У меня скоро свадьба и медовый месяц. Билеты уже куплены. Быстро имущество поделим и досвидос. Иди с голой жопой и живи, как хочешь. А мне жизнь портить ты больше не вздумай. Так что чтобы на суде была.
