– Серьезно?

– Абсолютно.

Он готов был ее расцеловать. Это была самая хорошая новость за целый день.

– Я мигом! – он вылетел из офиса, позабыв обо всем на свете и никого не предупредив.

Бежать недалеко. И выбор огромный. Но для этой женщины цветы должны быть особенные. Банальные тюльпаны или розы не подойдут. Нужно что-нибудь нежное и хрупкое. Пришлось обойти все ряды. Эустома, или лизиантус, оба названия Костя записал, на всякий случай. А проще – горная роза, похожа и на пионы, и на тюльпаны, и на маки, но не они. Лепестки словно атласный шелк. И цвет любимый – синий. С белыми смотрится вообще отлично. Его любимая цифра семерка. Семь, семнадцать, семьдесят семь. Подошло семнадцать.

Взмыленный, но с букетом, Костя добрался до здания суда. Кристина была уже на месте. Как всегда, представительная с папкой в руках. Костя соответствует – в белой выглаженной рубашке. Теперь это его одежда. У двери он замешкался. Кристина обернулась.

– Мы заходим или ты здесь будешь стоять?

– Секунду, паспорт, – судорожно проверяет карманы. – А, вот он. Все, идем.

– Этаж какой? – спрашивает Кристина.

– Третий, – шепотом отвечает Костя.

Кристина и Костя подходят к дежурным. Их двое. Одному из них Кристина показывает удостоверение. Тот и не взглянул. Костя держит перед собой огромный букет, пытается из-за него увидеть дежурного и предъявить паспорт.

– Куда? – обратил внимание дежурный на Костю, точнее, на букет.

– Со мной, – избавила его от ответа Кристина.

– Хорошо.

Костя взбежал по ступенькам и ждал Кристину уже наверху.

– Гля, рванул. Может, меня подождешь или я все уже свободна?

– Нет, нет, пожалуйста, прошу!

– Ладно. Куда дальше?

– Туда!

В коридоре полным-полно народу. Сидят и стоят вдоль стенки под кабинетами.

– Ну и где? Справа, слева?

– Здесь. Слева, – и он указал на уже знакомую деверь.

– Что стоим, чего ждем?

– Как чего? Что вот так сразу?

– А ты предлагаешь до ночи здесь сидеть? Лично у меня еще дел полно.

– Я так сразу не могу, давай немного посидим, умоляю!

– Хорошо, но учти, у меня есть желание попасть в офис до окончания рабочего дня.

– Я понял, понял.

– И?

– Я же не знаю внутри она или нет, может, на заседании.

– Могу узнать.

– Нет, подожди, не надо! Не сейчас! – подскочил Костя, останавливая Кристину и усаживая ее на место.

– А когда?

Из приемной вышла секретарь, отдала мужчине какую-то бумагу и скрылась за дверью.

– Вот это ее помощница! Натальи Константиновны!

– А, так тем более сейчас спрошу.

– Не надо, не спрашивай! Подожди!

– Да чего ждать-то, у моря погоды? Раз помощница на месте, то и твоя Наталья Константиновна скорее всего тоже там. Как фамилия?

– Романцева.

Костя почти уже был готов войти, как его опередил какой-то лысый тип лет сорока, наутюженный до стрелок. Зашел, как к себе домой. Дверь приоткрыта.

– Смотри, все нормальные люди заходят и спрашивают.

В коридор снова вышла помощница, кажется, Вика, так к ней обращалась Наталья Константиновна. Спросила, кто на два часа. К ней сразу же подошли, она объявила номер зала, и все отправились туда. Костя умостился рядом с Кристиной.

– Ты чего?

– Ничего. Сейчас Наталья Константиновна будет проходить.

– В смысле? И что? Нам это как поможет?

В коридоре со стороны кабинета Натальи Романцевой стало пусто. Кристине позвонили, а Косте сложно было усидеть на месте. Он начал мерить шагами коридор и даже вышел на лестничную площадку.

– Что ты мечешься, как раненный кабан? Сто раз уже мог зайти, – Кристина выключила мобильный.

– Разве так можно? Вдруг она чем-то занята?

– Она все время чем-то занята. Она судья!

– Вот именно! Прячься, – и он отдал цветы Кристине.

– Ты шутишь?

– Нет, я серьезно, нельзя, чтобы Наталья Константиновна видела сейчас цветы.

– Это еще почему?

– Не знаю почему, нельзя и все! Я потом, на обратном пути, когда она будет возвращаться.

– А вот потом к ней будет нельзя, она будет принимать решение.

– Я в курсе, я подожду. Стой, стихотворение где?

– Надеюсь, ты ей его не собираешься декламировать в коридоре?

– Нет, я вообще его не собираюсь декламировать, – дрожащими руками Костя вынул из кармана лист бумаги в файлике, расправил. – Ты права, наверное, долго будет. Ты хотела идти, иди.

– Нет, я уже хочу на это посмотреть, это становится забавным. Пожалуй, останусь.

Наталья Романцева появилась в тот самый момент, когда Костя изо всех сил за руки тянул Кристину с букетом к лестнице. Кристина заметила первая, стала серьезной и перестала сопротивляться. Костя стоял спиной, затем обернулся. Прижался к стене. Наталья Константиновна сосредоточена, по сторонам не смотрит. Прошла мимо. Выбегает за ней на лестничную клетку.

– Простите, а я… Вы… Вы меня помните? – успел адресовать ей свой вопрос Костя уже на втором лестничном пролете.

– Конечно, помню, – она приостановилась, посмотрела на него. – Простите, меня ждут.

Кристина над Костей больше не подшучивала. Сказала, что как-то видела ее, когда приходила по делам в соседний кабинет.

– Теперь я хоть знаю, зачем пять лет учил турецкий.

– И зачем?

– Чтобы встретить ее, чтобы однажды попасть в это здание.

– Тогда уж на юрфак нужно было поступать, – смеется Кристина, – а то сложный какой-то путь. Ладно, нужно бежать, думаю, ты справишься.

– Теперь точно справлюсь. Не сдвинусь с места, если нужно, просижу здесь до утра.

Но сидеть до утра не понадобилось. Наталья Константиновна вскоре вернулась. Костя постучал. Помощница приветливо улыбнулась, вошла в кабинет и объявила: «К Вам переводчик».

Костя оказался у Натальи Константиновны в кабинете. Она встала из-за стола и облокотилась на подоконник. С букетом он продолжал стоять у двери.

– А это Вам, – спохватился Костя и как-то неумело положил цветы ей на стол.

«Лучше было бы дать в руки», – подумал он, но момент упущен. Смелости не хватило. Он стоял перед ней и, словно в чем-то провинившись, смотрел в пол. Он позабыл все слова, которые собирался произнести. «Переводчики с языком работают, все время говорят, разговорчивые значит, не то что я», – пронеслось у него в голове. Он вспомнил про стихотворение и снова подошел к столу. Положил рядом с цветами.

– Что это?

– Тоже Вам. Случайно написалось. Вообще я не… не то чтобы… – он снова отошел к двери.

Наталья Романцева пробежала по написанному глазами, затем подняла их на парня. В дверь постучали. Задерживать Наталью Константиновну больше нельзя, ведь дел у нее невпроворот.

– Можно Ваш мейл? – будто со стороны услышал Костя свой собственный голос. Говорить этого он не собирался.

Наталья Романцева подошла к столу, взяла ручку и на листике для заметок что-то написала, после чего протянула ему. Вот так просто! Он взял, попрощался и вышел из кабинета. В коридоре за это время людей стало еще больше. А ведь он пробыл там всего несколько минут. На лестнице он остановился. На небольшом квадратном розового цвета листике значились латинские буквы и цифры. «Неужели так бывает?! – думал он, выходя из здания суда. – Сколько еще людей выходили отсюда столь же счастливыми?»

У самого входа остановилась машина, к вышедшим из нее тут же бросились журналисты. Косте даже не было интересно, кто это. Он шел по улице и ничего не замечал вокруг. Мысли витали где-то далеко, но все время возвращались в одну и ту же точку – он до сих пор не понимал, как отважился спросить ее электронный адрес. Но как же хорошо, что спросил! Ничего, собственно, и не произошло, он подарил ей цветы, вот и все. Ей, наверное, часто дарят цветы, она красивая женщина. Но для него это стало целым событием, грандиозным и выдающимся, потому что никогда еще в жизни он не волновался так сильно. Ни экзамены в университете, ни премьера спектакля не могли стать в один ряд с тем состоянием, которое охватило его сегодня, когда он стоял перед ней, когда их глаза встретились и когда ее рука выводила на бумаге заветные символы. Название переулка, которое он не мог запомнить поначалу, теперь стало родным, словно название улицы, на которой он вырос.