14 марта 1961 года полковник Береговой был удостоен звания заслуженный лётчик-испытатель СССР . Документы, удостоверяющие этот факт, были подписаны в Кремле 25 марта 1961 года – в день запуска пятого советского космического корабля-спутника – последнего беспилотного полета перед запуском в космос Ю.А.Гагарина. Указы Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Гагарину звания «Летчик – космонавт СССР» и о присвоении Георгию Береговому звания «Заслуженный летчик-испытатель СССР» были опубликованы в одном и том же номере газеты «Правда». И вручали высокие награды Гагарину и Береговому в Кремле тоже в один день . Георгий Тимофеевич получил знак «Заслуженный летчик-испытатель СССР» за номером 26.

Из книги А.Романова, Л.Лебедева и Б.Лукьянова «Сыны голубой планеты»:

«По Красной площади к Спасским воротам Кремля идут летчики. Офицеры охраны у входа в здание правительства как-то особенно торжественно берут под козырек. Так они выражают свое уважение к этим людям, за плечами которых сотни сложнейших полетов, десятки поединков с неизвестностью, повседневная борьба за то, чтобы новая машина, рожденная трудом конструкторов и рабочих, вошла в строй. Летчики поднимаются по лестнице на третий этаж. В зале заседаний Президиума Верховного Совета СССР состоится торжественная церемония вручения наград.

Зал небольшой, прямоугольный. В центре - длинный стол со стульями. Высокие часы с ма­ятником. Все очень просто, строго. Награжденных просят занять места за столом. Летчики в парадной военной форме. Сверкают Золотые Звезды Героев, ордена, медали. Входит Председатель Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежнев. Оглашается Указ. Леонид Ильич, вручая почетный знак заслу­женного летчика-испытателя и грамоту, тепло, сердечно поздравляет каждого удостоенного этой награды.

- Полковник Береговой Георгий Тимофеевич!

Из-за стола встает высокого роста военный. На ки­теле звезда Героя Советского Союза, боевые ордена и медали. Лицо мужественное, красивое, широкие брови, темная шевелюра. Такого раз увидишь — не забудешь.

- Мне доставляет большое удовольствие вручить вам награду. Поздравляю вас, Георгий Тимофе­евич, - говорит Леонид Ильич. - Желаю вам большого здоровья, новых успехов в летном деле.

Полковник принимает коробочку с почетным знаком, грамоту. Благодарит. Если бы журналисты, находившиеся в зале, могли предположить, что перед ними будущий космонавт!»

5. Следующая ступенька – космос

Уже после космического полета на одной из пресс-конференций журналисты спросят Георгия Тимофеевича:

- Что привлекло вас, заслуженного летчика-испытателя СССР, в профессии космонавта?

Береговой удивленно вскинет густые брови, задумается на секунду, а потом с улыбкой ответит:

- Всякая новая техника, которая приходила к нам из авиационных конструкторских бюро, вызывала у нас, летчиков-испытателей, стремление узнать больше. Когда я летал на реактивных самолетах, то очень много занимался психологией летного труда, то есть практическим изучением звена «человек - машина». От работоспособности этого звена часто зависит не только результат испытаний, но и человеческая жизнь. Мне тогда казалось, что о возможностях человека-оператора по взаимодействию со сложной воздушной машиной – реактивным самолетом, - я знаю все. И вдруг космические полеты… На околоземной орбите появляется новый летательный аппарат, который летает в совершенно иных условиях, вне воздушной среды, в невесомости. Значит, в этом варианте звена «человек – машина» должны действовать совершенно иные законы управления. Какие? Я этого не знал. Постарался представить себя в космическом корабле… В условиях полета в космосе обязательно нужно найти связь пилота с невесомостью, с безвоздушным пространством. И появилось неодолимое желание самому поискать ответы на эти вопросы.

Разговоры среди авиаторов о будущих полетах в космическое пространство начались еще в середине пятидесятых годов. Взлетали в космос высотные научные ракеты с собаками на борту, и многим было ясно, что вот-вот наступит черед и для космических стартов человека.

Георгий Тимофеевич тогда не слишком верил в реальность космических полетов в ближайшие годы, хотя в душе очень хотелось, чтобы эти мечты и разговоры стали правдой. «Сама перспектива запуска космического корабля с человеком на борту, - напишет позднее Береговой в своей книге «Угол атаки», - казалась в те дни столь же заманчивой, сколь и отдаленной... И все же возможность новой, никем в мире не изведанной еще работы - о ней только мечтали в научно-фантастических повестях и романах - затронула самые глубокие струны в моей душе. Преодолеть земное притяжение, выйти на управляемом корабле в космос - от всего этого захватывало дух, сжимало сердце... Люди в космосе! Люди! И одним из них, чем черт не шутит, может быть, смогу стать я. Может быть? Нет, должен! Должен стать! Непременно должен... Остаться в стороне, оказаться лишь в роли наблюдателя - такого я бы себе никогда не простил».

Но мечты – мечтами, а реальной испытательной работы тогда было много, и именно она заставляла сосредоточиться, забирала практически все время, приковывала к себе мысли.

Слухи о будущих космических полетах начали подтверждаться на рубеже пятидесятых и шестидесятых годов. Авиаторы вполголоса между собой говорили, что есть секретная директива руководства Военно-воздушных сил о наборе будущих пилотов для полета на «ракетных аппаратах» - словосочетания «космический корабль» тогда в широком употреблении просто не существовало. Говорили, что летчиков и в самом деле набирают. Но на медицинское обследование берут молодых пилотов – в возрасте до тридцати пяти лет. А Береговому уже тогда было под сорок… Да и людей для участия в будущих космических экспедициях, видимо, требуется немного, поскольку сам факт проводящегося отбора широкой огласки не получил и большинства авиаторов – в том числе и известных всей стране и миру летчиков, никак не затронул.

Толчком для принятия решения стать космонавтом стал случай. Вот как об этом вспоминал сам Георгий Тимофеевич в интервью журналу «Техника-молодежи»:

«На одной из наших авиационных «фирм» довелось как-то ознакомиться с новыми приборами жизнеобеспечения пилота. Тут я впервые увидел тренажер для космонавтов.

- Он не для твоего размера, - пошутил кто-то. - Ты большой. Не поместишься в космической кабине...

И все-таки, думаю, попробую. Сажусь в тренажер, всем назло, гляжу, все в порядке, поместился. Да и не очень-то и тесно... Вот тут-то и загорелось: «Полечу!»

Может быть, мечта Георгия Тимофеевича о космическом полете так бы и осталась мечтой, но судьбе было угодно свести его с Сергеем Павловичем Королевым. Главный конструктор советской ракетно-космической техники был лицом засекреченным, но слухами земля полнится… Кто-то из авиационных друзей и знакомых рассказал Береговому о Королеве. И когда на испытательной базе одного из конструкторских бюро под Ахтубинском Сергей Павлович и Георгий Тимофеевич случайно встретились, Береговой набрался смелости, представился Королеву и затеял разговор о роли человека-оператора в космическом полете.

Королев внимательно выслушал летчика-испытателя Берегового и очень заинтересовался его предложениями, ка­сающимися устройства кораблей и управления имя, в частности вопросами взаимодействием автоматики и летчика-космонавта. В ходе той беседы Георгий Тимо­феевич рассказал Главному конструктору и о своей мечте стать космонавтом, но посетовал, что возраст у него уже не тот – больше сорока лет.

- Ну и что? – искренне удивился Королев. – Годы, Георгий Тимофеевич, не помеха для космонавта. Я думаю, что уже в ближайшем будущем в космос будут летать не только молодые люди. В космонавтике, как и везде, нужно разумное сочетание молодой энергии с опытом. У вас есть испытательский опыт? Есть! Ну, так и попробуйте пройти медицинскую комиссию!