На дебатах выступала Алиса Сирень. Та самая скромная девушка, что была на дне рождении Кати. Также та, кто обладала выдающимся даром влиять голосом на людей. И если на дне рождения она была сама тишина, то на дебатах подавляла и доминировала в жесткой форме. Я отметил, что её мастерство стало ещё выше. Сам я на удивление перенёс воздействие проще, чем в прошлые разы. То есть во мне тоже что-то значительно изменилось. Возможно дело в раскрытие потенциала, а может и в прохождение испытания.

Лично я ставил на второе. Это было заметно по другим студентам. Кто плывет из них, а кто собран, словно... зверь. Мой зверь внутри чувствовал что-то родственное в этих людях, которые выделялись на фоне общей массы. Стоит ли говорить, что они были из самых именитых и влиятельных семей? А те, кто попроще — ну да, они плыли под воздействием.

Из приятного случилось то, что четыре дня из пяти я обедал вместе с Катей в столовой для аристо. Перезнакомился со всем её кругом общения. Они меня не то, чтобы приняли, но общались нормально и открыто. Если сравнивать с тем, как было в начале того года — когда на меня смотрели, как на пустое место, а точнее вовсе не смотрели, то сейчас появился проблеск доброжелательности.

Что нравилось не всем. Куницын Антон опять вызвал меня спарринговать. В среду я его размазал. А в пятницу, когда он потребовал реванша, это закончилось моим не то, чтобы поражением... Хотя кого я обманываю. Улететь в нокаут это именно поражение.

Тогда он победно ушёл, а тренер отвёл меня в сторону.

— Ты стал сильнее, — заявил он. Не спросил, а утвердительно произнёс.

— И? — приподнял я бровь, ожидая продолжения.

— В соревнованиях не думал поучаствовать?

Соревнования проводились каждый год в рамках факультатива. Участие мог принять любой. В том числе высшие бесы, которые, что ты с ними не делай, легко победят любую технику. Тем более, когда они и сами в плане техники сильны. Так что каждый год на верху оказывались сильнейшие, как в плане рукопашки, так и личных сил. Те из них, кто готов был засветить свои возможности.

Это индекс опасности за пятьдесят, кстати. У меня сейчас тридцать шесть, разница вроде небольшая, но вот именно, что вроде. Не стоит забывать, что многих аристократов натаскивают с детства. Я же за прошлый год добрался до уровня, где можно не позориться. Ну ладно, чуть выше. На средний уровень. Да и то, с оптимизмом это говорю.

— Не уверен, что есть смысл, — честно ответил я.

— Вызов всегда стимулирует, — спокойно ответил тренер. — Подумай над этим.

Да что тут думать. Я готов признать, что это хороший смысл и мотивация. Будь у меня больше свободного времени, обязательно бы согласился. А так — нет. Мне бы выжить.

***

В среду отправился к Соболеву. Встретился с Германом Викторовичем на нейтральной территории, рядом с институтом.

— Эдгард, — пожал он мне руку.

Мы уселись, сделали заказ, перекинулись парой фраз о погоде и перешли к делу.

— Жаль, что ты отсутствовал на выставке. Прошло очень удачно и многие хотели узнать, из под чьих рук вышли необычные шедевры.

— Ты же знаешь, что я хотел бы избежать лишнего внимания.

Мы с этим мужчиной давно на ты перешли. Он старше по возрасту, да и по влиянию выше, но не настолько, чтобы я выкал. Тем более, когда у нас партнерские деловые отношения.

Что касается лишнего внимания... Ранее мы обозначили, что Соболевы будут рассказывать, что у них появился талантливый мастер, но фамилию мою называть не будут. Пока что. В будущем я планировал, что общественность «случайно» узнает о том, что особая ювелирка моих рук дело. Собственно, и так уже многие знают, просто, как я надеюсь, не представляют истинных масштабов. Когда окрепну и встану на ноги, подумаю заявить о себе, как об одаренном в области металлов и драгоценных камней. Что-то такое. В истории есть упоминания таких личностей. Да и всяких артефактов тоже полно в мире. Поэтому как алиби и объяснение моих способностей — вариант рабочий. Правда, одаренных такого типа в мире ещё меньше, чем целителей. Значительно меньше. Настолько мало, что я до сих пор ни о ком подобном не слышал. В смысле, кто бы предоставлял услуги. Так-то они наверняка где-то есть.

— Знаю. Также помню про твою загруженность, — улыбнулся он.

Его улыбка была легкой иронией по поводу загруженности юного студента. Он, как более взрослый мужчина, не последний человек в этом городе, тоже имел плотный график. Только вот... Герман не знал и десятой части того, что происходит в моей жизни, поэтому его улыбка прошла мимо.

— Ты ведь не против продолжить сотрудничество? Я кое-что подготовил.

Соболев достал из кожаного портфеля папку и передал мне. Я раскрыл и увидел эскиз колье. Полистал и нашёл ещё несколько десятков изделий. Подробное описание, предпочтительные материалы и прочее.

— Это надо сделать? — уточнил я.

— Что-то или всё. Понятное дело не вразброс, а комплектами. Возьмешься?

— Сроки?

— Один комплект раз в два месяца было бы идеально.

Я ещё раз пробежался глазами по чертежам, прикидывая объёмы работы.

— Эффекты те же самые?

— Зачем усложнять, если работает? — снова улыбнулся он.

С этим утверждением я бы мог поспорить, но... Одно дело, когда ювелир производит изделие с одной фишкой. Ну двумя. Другое дело, если он генерирует десятки разных эффектов. Возникает вопрос, как далеко простирается его сила. Поэтому в ближайшие пару лет мне предпочтительно делать схожие изделия, чтобы набить руку, сделать себе имя и не вызвать слишком много подозрений в свою сторону.

— Это реально, — ответил я, подумав, — Тогда...

— Материалы доставят к тебе в мастерскую. Устроит?

— Вполне. Как сделаю что-то — сообщу.

— Договорились.

Мы закончили ужин, распрощались и отправились по своим делам.