– Отряд, – прохрипел Резвый, – слушай мою команду. Собрать раненных, мы отступаем.

Солдаты подчинились и стали собирать снаряжение. Состояние шока им было не в новинку, но с таким они сталкивались впервые.

– Ворожба, чертова ворожба, ублюдские магики. Это что ж было-то… Мику нашего, суки…. Это ж как это…, – бормотал Умар, поднимая свое копье с земли.

– Не тормозить! Быстрее, оставьте оружие, забрать тех, кто может идти, остальных на носилки. Умар, оставь Мику, ему уже не помочь.

– Командир, что делать с Навароной?

– Оставь тоже, она скорее всего…, – сотник осекся.

Наварона стояла в полный рост, широко раскрыв глаза и растопырив пальцы на руках. Ее рот был приоткрыт, на губах застыла, начавшая сворачиваться кровь. Ее доспех был разорван в клочья, под оголившейся грудью торчал кусок ребра, пробивший кожу, однако кровь не шла.

– Нава, ты в жива? – робко спросил подошедший к ней Умар.

Солдат приобнял искалеченную соратницу и осторожно взял под плечо.

– Давай, подруга, надо убираться отсюда, – заботливо произнес он.

– Нет! Назад! Отойди от нее! – завопил, почуявший неладное, Ризан.

Наварона резко дернула головой в сторону Умара и вырвала зубами солидный кусок плоти из его шеи. Ризан успел заметить несколько длинных острых клыков, блеснувших на солнце.

– Приятного аппетита, дорогая, – раздался в пустоте голос шамана, – а мне пора. И, пожалуйста, не злись, что еды так мало, клянусь Имраилом, сделал, все что мог. Каган нынче совсем не слушает свое окружение и выделил мне жалкую сотню.

Последние слова Дарташа растворились где-то вдалеке. Умар схватился за то, что осталось от его шеи, издал булькающий хрип и упал, истекая кровью. Резвый судорожно выхватил меч из-за пояса и выставил острием в сторону жующей Навароны. В ее голубых глазах застыло мертвое равнодушие ко всему происходящему, с губ багровым ручьем текла кровь и свисала яремная вена бедного Умара.

– Что за дьявольщина, Нава! Что ты такое творишь! – сдавленно крикнул сотник.

Нава сплюнула кусок непрожеванного мяса и ловко увернулась от брошенного в нее сзади топора. Солдат, метнувший в нее топор выдохнул. Наварона с невероятной скоростью прыгнула к нему, покрыв расстояние в десять метров за два шага.

– Что… – успел произнести солдат, прежде чем Нава снесла ему голову одним ударом ладони. Наварона высоко издала крик радости и подставила лицо хлынувшему из раны фонтану крови. Десятник хохотала и прыгала, как маленькое дитя под дождем, потрясая головой убитого солдата, и ловила капли языком. Кровь быстро пропитала ее длинные волосы, которые теперь склизкими патлами волочились за ней по земле.

– Арбалеты! – в отчаянии крикнул Резвый, – Заряжай! Огонь, огонь, валите ее!

В Наварону полетели болты, от которых она увернулась, изогнув свое тело под невозможными углами. Еще не пришедшие в себя солдаты, начали судорожно перезаряжать поясные арбалеты, но слишком медленно. Наварона рыжей молнией пронеслась по полю и голыми руками оторвала головы еще десятку солдат. В голову каждого убитого она впивалась своими клыками и смаковала пару секунд, прежде чем бесцеремонно выкинуть на землю.

– Чудовищно, – прошептал сотник, наблюдая за расправой над своими подчиненными. – Чудовищно…

Наварона истребила остатки солдат за две неполных минуты, скорость ее передвижения нарушала все представления Ризана о возможностях человеческого тела. Сотник, не в силах двинуться, смотрел, как его десятник добивает раненных, вырывает им сердца и пирует на их трупах. Крики и мольбы о помощи быстро стихли. Наварона не оставила в живых никого, кроме своего командира. Резвый, скованный шоком и ужасом, так и стоял на одном колене, вжимая пальцы в рукоять меча. Наварона причмокнула и оторвалась от шеи убитого солдата. Она тихо отрыгнула, галантно прикрыв рот ручкой и вонзилась взглядом в сотника. Задумчиво поелозив глазами по трясущемуся командиру, она улыбнулась, обнажив длиннющие клыки и бросила в его сторону чью-то окровавленную руку.

– Резвый, а Резвый. – скрипуче произнесла Наварона. Ее голос походил на две трущиеся друг об друга ветки. – Покажи, как умеешь бегать, не зря же такое прозвище тебе дали.

И Резвый побежал. Побежал так, как не бегал никогда. Он отталкивал пятками землю с силой, на которую никогда не подумал, что способен. Ни тяжелый доспех, ни боль в груди не замедляли его шаг. Ризан бежал, все его естество было предано бегу, он сам был бегом, он сам был ветром. Но недостаточно быстрым. Ризан успел пробежать двадцать метров, прежде чем Наварона настигла его. Мелькнули клыки, на сотника обрушилась тьма.

Глава 1. Антар.

Птицы с криком вспорхнули над ветками мертвого дерева. Лунный свет, на мгновение запестривший их маленькими крылатыми тенями, выхватил из темноты идущего в чаще человека. На нем была лоскутная одежда, грубо, но надежно сшитая бечевкой и серая накидка с капюшоном, делавшая его неразличимым на мерзлой земле. Изящный резной лук, туго забитый стрелами колчан, наборы силков, длинный разделочный нож и легкая походная сумка внушительным багажом висели на спине, но, казалось нисколько не замедляли бодрый шаг путника. Стояла мертвая тишина, только редкие капли недавно прошедшего дождя дробно стучали по мясистым листьям звездоплодника. Пар обильно вырывался из приоткрытых губ, несмотря на давно растаявший снег, зима в этом году уходила неспешно, ее морозная хватка еще крепко держала леса в своих скрипучих когтях. Черничный лес грузно нависал сотнями тысяч веток над посеребренной луной поляной, лесной массив из сотен тысяч деревьев окружал путника со всех сторон, скрывая горизонт за разномастным лиственным покровом гигантского багрянника и шершавых вязов. Путник неспешно подошел к высокому дереву, потянулся и сладко зевнул. Он стянул с себя свою сумку и небрежно бросил на землю, из нее выкатилась небольшая походная кастрюля, кусок солонины и пара черных шариков. Человек посмотрел на образовавшийся бардак, махнул рукой и присел, прислонившись спиной к дереву. Он опустил капюшон на глаза и через несколько секунд захрапел. Луна скрылась за дождевым облаком, погрузив лесную опушку в почти непроглядную темноту. В кроне дерева, над головой путника неслышно зашумела листва и загорелись два красных огонька. Они медленно приближались, пока из листвы не показалась крупная орлиная голова с мощным клювом. Потом вылезли руки, похожие на человеческие, увенчанные длинными когтями, перерастающие в крылья, которыми тварь цеплялась за ствол дерева. Птицеподобный монстр подкрадывался к путнику, практически бесшумно, шум когтей, скребущих по коре дерева скрывал поющий в листве ветер. Существо было уже в метре от путника, раскрыв длинный клюв, как вдруг шарики, лежавшие на земле, разорвались и выпустили град тонких игл по всему стволу дерева, просвистев аккурат над головой путника. Сотни маленьких лезвий вонзились в тело монстра, ночную тишину разорвал страшный вопль, походивший на вой тысячи свиней на забое. Монстр грузно рухнул со ствола, прямо перед несостоявшейся жертвой. Человек спокойно встал, вытащил из кобуры увесистый нож и ловко метнул в трепыхающуюся тварь. Клинок вошел в пернатую тушу чисто, по самую рукоять и монстр почти сразу перестал бить крыльями по земле. Все действие заняло считанные секунды. Путник вытащил из-за пазухи небольшой жезл и одним движением разложил его в подобие копья. Затем, не оборачиваясь, быстро сделал кувырок вперед, как раз вовремя, чтобы увернуться от когтистых лап второго монстра, который бесшумно вылетел с кроны соседнего дерева. Пернатая тварь промахнулась и попала в большой валун, вонзившись в него когтями. Новый монстр был почти в два раза крупнее предыдущего и имел размах когтистых крыльев почти в восемь метров. Тварь издала ужасающий вопль, но не смогла снова ринуться на свою жертву, прочно застряв в камне. Путник, не спеша выцелил сердце на груди чудовища и сделал мощный бросок. Копье насквозь пробило тварь и пригвоздило ее к валуну. Как и в первом случае, смерть наступила мгновенно, и огромный монстр недвижно сник на камне. Человек облегченно вздохнул и наклонился за сумкой. Внезапно позади раздался зашумел куст черники и из него вылетел третий монстр, в разы меньше предыдущих. Он цеплялся когтями за землю, будучи еще не в состоянии летать. Увидев, поверженных чудовищ, детеныш жалобно запищал. Путник молниеносно скинул с плеча лук и натянул тетиву. Стрела смотрела монстру прямо между его горящих алых глаз, в которых, на мгновение отразилась непередаваемая, почти человеческая печаль.