Огда примирительно поднял ладони и рассмеялся.

– Ребенком ты видел ее очень давно, Койор, когда твои копытца были еще розовыми и мягонькими. Сейчас Тоше уже семнадцать, она выросла, расцвела, стала настоящей красавицей. Уверен, ты оценишь, или женщины тебя тоже не прельщают, как и мясо?

– Ты нас погубишь, старик, – сокрушительно произнес Койор, обхватив голову руками.

Огда ободряюще похлопал своего протеже по широкому плечу и протянул новую бутылочку.

– Не переживай ты так. Ты же знаешь Ширму, для нее сам каган не авторитет. Если даже такая вредная и принципиальная старуха решила, что Тоша достойна своего имени, значит, кое-что девочка уже умеет. И ее сила придется к нам очень кстати.

Койора слова старика особенно не утешили. Он помнил Тошу, как капризную маленькую девочку, которая любила мазать сопельки на его форму и со смехом убегать, когда он служил при дворце. Представить ее в роли такой могущественной сущности, как шаман ему, совсем не удавалось.

– Пусть Каган и не переживает особенно за своих детей. Это легко, когда у тебя их пятеро. Но, если Тоша или как там ее теперь, погибнет на охоте, нас с тобой живьем сварят в кипятке и подадут на ужин каганским ирбисам. И не думай, что я приукрашиваю.

– Знаю, – задумчиво пробормотал Огда, – слышал о подобных… прецедентах. Его владычество не ведает милости к врагам.

– И? Какие варианты? Может уговорим девчонку не рисковать так сильно? Побудет тыловой поддержкой, кинет пару молний, пока мы с парнями разматываем животное.

– Приказы Кагана не обсуждаются, ты же знаешь, сирх. Расслабься, все будет отлично, я уверен в тебе. Ты же самый талантливый воин каганата. Уверен, тебя бы ждало большое будущее на Дармской заставе, воевал бы с дэвами, греб бы золото и славу.

– Да-а, – задумчиво протянул Койор, – там шансы выжить были бы точно выше, чем с такой миссией у меня здесь.

– Тоше же не зря дали такое звучное звание, – не заметив комментария, продолжил Огда, – Танцующая с дождем, надо же. Уверен, она получила власть над могучими стихиями, и кто знает, может даже стала самым сильным учеником сварливой Ширмы.

2.

– Ты самый слабый мой ученик! – в который раз уже повторила Ширма, – и, наверное, самый слабый шаман, которого я знаю.

Маленькая женщина, с властным голосом и надменным лицом, с виду была совсем не страшной. Однако каждое ее слово вызывало неподдельный страх в окружающих учениках. Верховный шаман Ширма не выглядела на свои почтенные семьдесят два года. Ее выдавал лишь пронизанный опытом взгляд карих глаз, обведенный едва различимым ободом морщин и строгий пучок черных волос с галантным проблеском седины. Разумеется, не обошлось без магии и правильной диеты, но благодаря этому, Ширма сохранила внешность эффектной сорокалетней женщины, что регулярно подчеркивала, плотно облегая осиную талию своей мантией.

– Чем ты так разгневала своего великого отца, чтобы он поручил тебе такое задание? Или он так пытается действовать мне на нервы?

Тоша понуро стояла на одном колене, опустив плечи и выслушивала разгромную тираду о своих способностях уже битый час. Радости от получения заветного звания не было совсем. Утром Ширма загнала своих учеников в общий крепостной зал и громогласно объявила о своем решении. Никто из двенадцати учеников, конечно же, не удивился, что громкий титул, получила в итоге дочка кагана, что не могло не раздражать новоиспеченного шамана.

– Удивляйтесь, сволочи, – в гневе думала она, – дивитесь же, вы тут тухнете годами, а я достигла звания шамана за шесть месяцев. Неужели вы думаете, это из-за отца. Неужели никто совсем не верит, что я добилась этого сама.

– Это не из-за твоего отца, – громко произнесла Ширма, когда впервые объявила о своем решении. – Я хочу, чтобы все собравшиеся тут ученики раз и навсегда зарубили себе на своих сопливых носах. В стенах Зала Стихий я и только я решаю судьбу своих учеников, ни Совет, ни Огда, ни Каган, ни сам святой Имраил не имеют надо мной власти. Даже если его владыческое великолепие соизволит прийти сюда со всем своим войском, чтобы убедить меня изменить свое решение, я превращу его и всю его августейшую свиту в камень и поставлю украшать свою уборную. Это всем понятно?

Ученики, робко зашептали слова согласия. В том, что их учителю хватит могущества исполнить свои угрозы, никто не сомневался.

– И если я решила, что Тоша достойна своего имени, значит так оно и есть! Встань, Танцующая с дождем и прими свою мантию.

Тоша медленно встала с колен и подошла к своей учительнице. Ростом она пошла в отца, высокая и стройная, с длинными черными волосами до пояса, бледной кожей и фиалковыми глазами. Нежное аристократичное лицо и ухоженные руки настоящей принцессы сильно отличали ее от замызганных, грязных учеников из обычных семей. В шаманы принимали всех, у кого проявлялся магический дар с раннего детства, вне зависимости от социального положения, однако получить заветную белоснежную мантию и новое имя удавалось очень немногим. Тысячи желающих так и останутся в серых ученических робах, их талант к магии, конечно же, найдет свое применение и поможет построить достойную жизнь, но уважение и трепет, которые вызывали титул шамана, для них навсегда останутся закрытыми. Тоша аккуратно приняла мантию шамана, стараясь, чтобы дрожащие руки не выдали ее волнение. Она пыталась изобразить пренебрежительное равнодушие ко всему происходящему, но удавалось ей это с трудом. Мало кто из присутствующих, включая саму Ширму, знал, что идея стать шаманом и сразить опасного зверя, принадлежит самой Тоше. Тяга к магии и отвращение к монотонной, наполненной притворством жизни принцессы, вкупе с врожденными способностями, зародили в ней мечту, – посвятить свою жизнь стихиям и общению с духами. В день своего шестнадцатилетия, когда Великий Каган, устав разгонять бесчисленных ухажеров своей прекрасной дочери, объявил, что готов отдать ее замуж за достойного кандидата, Тоша, наконец, решилась. Перспектива быть проданной на утеху чреслам какого-нибудь престарелого короля, ей совсем не улыбалась. Каган, на удивление спокойно отпустил дочь, приняв несогласие с его решением.

– Эскортировать тебя никто не будет, – холодно произнес Великий Каган, в день, когда его дочь пришла просить об обучении у Ширмы, – придворные шаманы учили тебя много лет, с проблемами на дорогах справишься сама, особенно если планируешь получить такой высокий статус. Если ты погибнешь в процессе, значит такова цена твоего непослушания.

Тоша смиренно приняла все условия, выдвинутые отцом, и довольно просто и быстро добралась до речной заставы, где и начала свою квалификацию под руководством Ширмы. Те полгода, что она провела в компании простых забот и людей, понравились ей больше, чем семнадцать лет красочных пиров, которые организовывал отец. Там, в сверкающих дворцах, забитых под завязку лицемерами, люди выстраивались в очередь, чтобы выблевать очередной пустой фальшивый комплимент ей или ее отцу. Жизнь, целиком устраивавшая ее великого родителя, но никак не соприкасавшаяся с ее собственным мироощущением. Здесь же, на краю цивилизации, в приречной заставе, она услышала оскорбления в свой адрес и ничем не прикрытую правду, горький вкус которой ей очень даже понравился, в первый раз в жизни она почувствовала себя уязвимым живым человеком. Здесь Тоша услышала, что ее неземная красота, в принципе, очень даже земная, и что у мельниковой дочурки грудь значительно больше. А магические способности не такие уж и выдающиеся, половина учеников Ширмы одолели бы ее честном бою, буквально щелкнув пальцами.

– Ириска, моя лучшая ученица, испепелит тебя, просто щелкнув пальцами. Ты понимаешь это, Тоша? – словно услышав ее мысли, спросила Ширма.

Тоша медленно кивнула, нарастающее раздражение уже трудно было сдерживать. Ириска, взъерошенная девчушка, лет десяти, гордо вздернула носик и показала ей язык.

– Я бы дала ей звание Танцующей с пламенем, но она слишком юна. Ты здесь самая старшая по возрасту, но каждый из моих учеников имеет гораздо больший боевой потенциал, чем ты. Твои же боевые навыки, Тоша, никуда не годятся. Однако, звание я дала именно тебе, ты понимаешь почему?