На каменном заборе лежащего у подножья холма кладбища сидела фигура. Чёрная куртка, руки в карманах. Подбитый мехом капюшон оставлял снаружи только фарфорово-белый подбородок и резиновую, неживую улыбку.

— Ты можешь мне помочь, дорогой друг, — не вопрос, а почти что приказ, пусть низкий голос мужчины и звучал без угрозы. — Подскажешь дорогу до школы Хевен Хиллз. Уверен, ты тоже идёшь туда.

Тедди хотелось спросить, с чего это он должен кому-то помогать. Хотелось узнать, как можно заблудиться здесь, где дорога всего одна, и ведёт она именно к школе. Хотелось послать незнакомца к чёрту и вернуться обратно домой.

Бесполезно.

Мальчишка кивнул. В тени капюшона не было видно глаз, но он знал — мужчина наблюдает, следит за его лицом.

Нельзя отказаться.

Тедди пошёл вперёд. Мужчина двинулся за ним, неслышно, будто совсем не касался земли. Ветер схватился за новую жертву, но капюшон остался недвижим.

До школьных ворот они добрались в молчании. Тедди толкнул калитку, мужчина остался снаружи.

— Вы не войдёте? — слишком много радости и облегчения в простом вопросе.

— В этом нет необходимости. Ко мне придут сами, — резиновая улыбка растянулась сильней. Ещё немного, и покажутся зубы — в том, что там окажется полная клыков пасть, Тедди не сомневался.

Мужчина отвернулся, спиной прислонился к забору снаружи. Мальчишка почти бегом бросился в школу.

Дребезжал звонок на большую перемену. Растолкав одноклассников, как обычно пропускающих девчонок первыми зайти в столовую, Тедди взбежал по лестнице и украдкой выглянул в окно. Незнакомца не было видно.

Вздохнув, мальчишка вернулся обратно в толпу. Вечно раздражающий Сэм куда-то исчез, что было ему только в радость. Весь ланч Тедди смотрел на Эву, чувствуя, как тают ночные кошмары и тяжёлые думы.

Запыхавшийся приятель хлопнул его по плечу уже под конец перемены. От него веяло уличным холодом, а на волосах и свитере застыли капельки влаги. Запаха дыма не было — если бы Сэм, как многие в их классе, тайком бегал курить наружу, за мусорку, Тедди бы сразу почуял это.

— Тебя не было утром, проспал, что ли? Ладно, это не важно, ты не поверишь, чудик, что происходит! — выпалил он, плюхаясь рядом за столик. — В эту субботу в наш город приедет Цирк. Тот самый, видал в газетах статьи? И, знаешь что? Я раздобыл нам бесплатных билетов!

Тедди начало мутить. Мир смазался серым пятном. Каруселью поплыли лица, столики, подносы. Он с трудом удержался, чтобы не упасть.

Сэм вытащил из-под свитера пачку мятых цветных бумажек.

— Идёшь с нами? Ну же! Я собираюсь позвать всех, и Габриель, и Рафа, и Ури! Хочешь, возьмем с собой Эву? Думаю, она не откажет. Эй, чудик, ты слышишь меня?

Сэм потряс перед лицом мальчишки одной из влажных бумажек. Тедди сфокусировал взгляд и больше не смог его отвести.

Смеющийся Арлекин одной рукой жонглировал десятком цветных шаров, а другую, бледную, тонкую, протягивал вперёд, будто звал за собой.

Гибкое, стройное тело, затянутое в клетчатое трико. Рот полосой страшных шрамов от уха до уха. Правый глаз жёлтый, выпуклый, огромный. Левый голубой и печальный, с чертовски знакомой родинкой под ним.

Тедди хотелось…

— Я пойду, — выдал он, едва не давясь словами. — Я хочу пойти, хочу! Без разницы, кто с нами будет! Там… это он, ночью… это важно!

Сэм ухмыльнулся самым похабным образом.

— Кто там у тебя был ночью? Ты что, чудик, из этих? Ха! Я читал, что их куклы-артисты выполняют желания. Если ты поймаешь из рук Арлекина мячик, то можешь любого снять на целую ночь. Кажется, я понял, почему ты никак не подойдёшь поболтать с нашей Эвой! Что, хочешь милашку-клоуна себе в постель?

Тедди вскочил из-за столика. Краска бросилась к лицу, сердце скакнуло от пяток до горла. Хотелось сказать, какой Сэм мудак, как мало он понимает, но…

Приятель только махнул рукой.

— Мне плевать, кто тебе нравится Тед, честно! Сейчас мне чертовски похрен на всё, кроме шоу. Возьми часть билетов, поможешь раздать нашим. Дерьмо, лишь бы это не было разводом! Тот мужик в чёрной куртке не взял с меня денег. Сказал, что мы заплатим чем-то другим. Интересно, что он имел в виду?

Звонок на урок не дал Тедди ответить. Оставив приятеля, он взял со стола билеты и поспешил в сторону класса. Ученики лениво заканчивали обедать и подтягивались следом. Сразу, как Тедди вышел, в дверях столовой образовалась давка.

Цветные бумажки жгли руку огнём и кислотой. Держать их было физически больно, но отпускать не хотелось сильнее.

Арлекин. Образ в зеркале. Он должен понять, должен узнать, что происходит.

У кабинета девочек стояла Эва. Погружённый в свои мысли Тедди наткнулся на неё, едва не выронив билеты.

— Извини! — первой ойкнула она.

Сердце Тедди на миг перестало биться.

— Нет, ты п-прости… Я сам виноват, не смотрю, куда иду… Это у тебя упало?

На полу у ног Эвы лежало яблоко. Тедди поднял его, неловко вытер подолом свитера. Она улыбнулась немного растерянно, но яблоко взяла, на долю секунды коснувшись своими пальцами его руки.

Тедди смотрел на неё и видел, как блестят на свету её волосы. Видел, как играет нежный румянец на щеках. Видел, как смущённо она опускает глаза.

— Слушай, Эва… Ты знаешь о Цирке? Мой друг Самаэль достал билеты, и я подумал, может, ты хочешь пойти с нами?

— Да, я читала статью во вчерашней газете, — мягкая улыбка Эвы давала надежду, что Тедди ещё не успел всё испортить. — А тебе… тебе не страшно туда идти?

Тедди вздрогнул.

- Что? П-почему мне должно быть страшно?

Эва медлила. Катала в ладонях яблоко, буравила взглядом пол.

- Даже не знаю… Разве тебе не кажется опасной эта затея? Вряд ли учителя одобрили бы… И наши родители. Мой отец запрещает ходить по таким местам. А ещё, говорят, там исполняют желания. Что, если мы попросим чего-то, о чём потом пожалеем?

- Это лучше, чем совсем ничего не хотеть!

Шаг вперёд. Голос звучал со стороны, будто чужой. Опешив от собственного рвения, Тедди в миг стушевался и покраснел.

Эва кивнула.

- Я подумаю, и отвечу завтра, ладно? Пора бежать, уже давно начался урок.

Мальчишка угукнул и развернулся на ватных ногах. У его класса уже собралась небольшая толпа, мисс Сара как всегда задерживалась.

Эва захрустела яблоком.

***

К вечеру следующего дня Арлекин рискнул выйти наружу. Вчерашние раны болели, перед глазами плыло, стоило только шевельнуться чуть резче обычного, но сидеть взаперти в душном вагончике не осталось сил.

Когда они встали в очередном городке, дверной замок щёлкнул, привычно оповещая о конце ежедневного заключения. Снаружи было сыро и неприветливо. Порывы резкого ветра трепали цветные флажки и выли между колёс.

Держась за перила, Арлекин спустился на землю. Чтобы не свалиться, приходилось смотреть только вниз, но не спасало и это. Пара шагов, и мир предал, кувыркнувшись с ног на голову.

От падения удержала возникшая из ниоткуда рука, твёрдо схватив под локоть. Высокий мужчина в чёрной куртке легко, как пустотелую игрушку, приподнял Арлекина в воздух и усадил на ступеньки.

— Тебе не стоит пока выходить наружу, дорогой друг, — голос низкий, бархатный, требующий подчинения. — Если ты сломаешься, Люци будет недоволен.

Арлекин упрямо вскинул голову. Двоящийся образ мужчины улыбался.

— Давно не виделись, Бел. Я в порядке. Не знаешь, как Коломбина?

— Лучше, чем ты, не волнуйся, — резиновые губы растянулись шире, показав целый набор аккуратных клыков. — Отлежись и приди в себя. В конце недели у нас будет особое шоу. Тебе стоит присутствовать. Пусть на мой взгляд Асмодей неплохо справляется с твоей задачей, старина Люци считает, что никто лучше тебя не может дарить людям возможность желать.

— Я не понимаю, почему…

Мужчина снисходительно и почти ласково потрепал его по плечу.

— Потому что ты ещё человек, мой дорогой друг. Никто не торопит твоё превращение, но оно, увы, неизбежно. Когда ты полностью станешь нашим, Люци найдет другого, кто сможет жонглировать людскими желаниями и раздавать на них права. А пока это только твоя работа. Только человек понимает, чего в самом деле хотят люди.