Ставни на окнах и, как знал Коста - на колесах, медленно свернулись и исчезли в пазах. Зажглись неоновые лампы, освещая салон мерным, белым светом.

Коста, как и некоторые другие, кто посмелее… или поглупее, прислонился к окну. Люди на улице, всего за пару минут темноты, словно исчезли. Машин тоже стало меньше. А на том месте, откуда отъезжал автобус, остались какие-то белые следы.

- Монстр невидимка? - удивился Константин.

Он не был фанатиком порталов, так что не очень разбирался ни в монстрах, ни в эсперах, но даже его познаний хватало, чтобы понять, что такая тварь будет не ниже ранга “A”.

Всего одного такого хватило бы, чтобы разнести всю улицу, а не просто качнуть автобус и поцарапать асфальт. Да и окажись такая тварь в городе, уже объявляли бы зеленую тревогу по всему району.

Но не то, что тревоги, а хотя бы сирен силовиков слышно не было.

Хотя, вроде, водила уже говорил что-то в рацию. Видимо вызывал мундирных.

Коста расслабился и снова облокотился на поручень. Он монстра-то видел в своей жизни всего один единственный раз. Лет, наверное, в десять. Тогда это была собака с двумя головами и размером с молодого теленка.

Но её, не успев она наделать дел, уничтожили эсперы из местной банды, контролирующей ближайшие порталы.

- Испугался? - кто-то толкнул его в плечо.

Проклятье!

Коста отшатнулся в сторону и запустил руку в карман, где нащупал перцовый баллончик.

- Да ладно тебе, - поднял ладони парень лет двадцати пяти. Весь в татуировках. С ирокезом. И, что самое главное, в безрукавке с нашивкой в виде горящего черепа.

“Огненный Ирокез” тут же узнал Коста представителя банды эсперов, контролирующей часть микрорайона.

Только обычно они на байках рассекали по своей территории. Чего это вдруг на общественном транспорте?

- Ты чего такой нервный-то? - почесал щетину эспер.

- Авангардная улица, - объявил остановку голос диктора.

Двери открылись и Коста, молча, выбежал на улицу и тут же, огибая автобус, припустил в последние секунды зеленого сигнала светофора на другую сторону.

Он не видел, как “Огненный Ирокез”, наблюдая за ним в окно, удивленно крутил пальцем у виска.

Пробежав вдоль ограждения медицинского колледжа, Константин миновал старое здание общежития будущих медиков. Высокое, панельное, овальной формы. Оно за километр привлекало взгляд, выделяясь на фоне бесконечных парков и низкой застройки южного района.

Дальше, если повернуть налево, находилась подростковая больница, одна сторона которой выходила на жилые дома, а другая на - все правильно - на парк.

Но путь Косты лежал в другом направлении. В сторону новой городской больницы. Вернее, её небольшой, двухэтажной пристройке с черной трубой на крыше.

Здание морга.

Место, где в ночные смены, день через два, и работал последние несколько месяцев Константин Макдалов.

Поправив наушники, Коста припустил с удвоенным рвением. Мистер Охаров терпеть не мог, когда на смену опаздывали.

Глава 4

Глава 4

Охранник, ответственный за ворота, через которые проезжали кареты скорой и катафалки, поприветствовал Косту ленивым кивком головы. Не потому, что редиска человек и все такое. Просто он проводил свой вечер за вполне привычным для себя занятием.

Поглощал здоровенный сэндвич с салями и малосольным огурцом и наблюдал по кабельному на небольшом гала-телике за тем, как эсперы били на большой арене друг другу морды.

Сам Макдалов не находил в этом занятии ничего настолько интересно. Впрочем, учитывая рейтинги программы, то, как минимум, полмиллиарда постоянных зрителей Fight Nights были с ним не согласны.

Ну а еще те, кто покупал фигурки любимых эсперов, мерч с ними, фотосессии и так далее.

Целая индустрия вертелась вокруг того факта, что некоторым людям посчастливилось выйти из портала не такими, как они вошли внутрь. И при этом мало кого волновало, что конкретно в закрытии смертельно опасных дыр в пространстве участвовала хорошо если одна десятая от общего количества “суперов”.

- Ирландец, ты чего встал? - шумным, большим глотком забив особенно сочный кусок сандвича, охранник отвлекся от голограммы на стене.

- Да так, - пожал плечами Коста. - задумался.

- Задумчивый такой… определись уже с какой ты стороны калитки.

Макдалов только теперь понял, что автоматические ворота застыли в паре сантиметров от его левого плеча.

- А, ну да, - только и сказал парень и шагнул на территорию больницы.

Металлическая решетка, иногда лязгая, встала обратно в пазы, а охранник вернулся к своему привычному занятию. С этой части комплекса, чтобы попасть внутрь самой больницы, пришлось бы миновать по двору еще два пропускных пункта. Так что никакие наркоманы не решились бы лезть именно отсюда.

В итоге морг, будто решив по-каламбурить над своей функцией, вместе с прилегающей территорией, большую часть дня выглядел весьма… мертво.

Коста посмотрел на чадящую трубу.

Крематорий заканчивал смену и продувал печь. Деталь, о которой никогда не информировали родственников. Пепел, хранящийся в выданной урне, содержал в себе частички праха других, незнакомых людей.

Хуже всего, конечно, приходилось тем, кто эту самую печь чистил. Макдалову самому, как-то раз, пришлось подменять Эдуарда, когда тот напился до глюков.

Умом понимаешь, что в этом ничего такого нет, но на душе тошно.

И именно эта, душевная тошнота, подступала к горлу каждый раз, когда Коста проходил мимо аллеи невысоких деревьев, пока не подходил к незаметному служебному входу с урной, забитой окурками.

Все, кто работал в морге, не важно в какую смену - курили.

Коллеги убеждали Макдалова, что и тот, однажды, сдастся, забросит свой ЗОЖ и присоединиться к пачке самоубийц, губящих легкие дымом.

Парнишка все еще держался.

- Проклятье, Ирландец, я уже думал, что ты забыл.

Мистер Охаров, стоявший на ступенях около металлической двери, нервно курил. Обычно немного растерянный и нервный, с растрепанными серыми волосами и бегающим взглядом, в застиранном белом халате, он резко контрастировал с собой сегодняшним.

В костюме, пусть и не по фигуре, но выглаженном и, самое главное - приятно пахнущим. С прической. В новых очках.

- Добрый вечер, - Коста пожал протянутую руку. - А по какому поводу, собственно?

- У дочери концерт, - Охаров сделал несколько резких, быстрых затяжек, будто школьник на заднем дворе. Щелчком пальцев отправив бычок в урну, он одернул костюм и выпрямился. - Ну как?

- Орел!

- Сейчас подзатыльника схлопочешь, сопляк, - без злобы и обиды ответил Охаров. - Как со взрослыми говоришь?

- А я и не знал, что у вас есть дочь… и вообще, что вы женаты.

- Разведен, - как-то сразу поник Охаров. Даже его новые очки стали выглядеть… не таким новыми. - редко видимся. Они в Москве живут. Сейчас, вот, на концерт приехали. Она у меня скрипачка.

- Вау! Круто, - Коста искренне оттопырил большой палец. - а ей, получается…

- Твоя ровесница, - промямлил в своей привычной манере Охаров, после чего, опомнившись, как-то резко встрепенулся. - ты свои пошлые мыслишки оставь. Не посмотрю, что ты лоб огромный - задницу надеру.

- Да с чего вы вообще взяли, что у меня есть какие-то мысли!

- Правильно! Нет у тебя никаких мыслей, - кивнул Охаров. - Все, ладно, хорош трепаться. Я помчал. Если хоть один материал окажется без бирки!

- Да все в порядке, мистер Охаров, - Коста отошел от лестницы и сделал пригласительный жест в сторону калитки. - развлекайтесь. Обещаю - ни один материал не сбежит из нашего царства льда и холода.

- Позер, - фыркнул начальник ночной смены, после чего хлопнул парнишку по плечу и забавной походкой засеменил в сторону уже отъезжавшей калитки.

Макдалов (кстати именно из-за приставки “Мак” он и получил от начальника свое рабочее прозвище), глядя на кроссовки, резко контрастирующие с костюмом, вздохнул, покачал головой и вошел внутрь своих ночных владений.