Кстати, он повел себя очень безалаберно – подумал Ритемус. С юга вновь грозила артиллерия, но за эти месяцы обе стороны страдали от нехватки боеприпасов, и потому с тех пор, как канцы вновь принялись овладевать городом, Дворцовый квартал – все здания, прилегавшие к Дворцу в радиусе километра, был подвергнут обстрелу всего лишь раз пять. А он взял и просто уснул на стуле в задней части здания, хотя в любой момент на министерство могли посыпаться снаряды.
Хотя… какие снаряды? После вчерашнего утра хватило всем. Возрожденческие артиллеристы отработали на славу, так что и сама Цитадель – дворец – пострадала. Им нечем будет пришибить бедного Ритемуса. И не дай Боже Люминас об этом узнает снова! Откуда, скажите на милость, он узнал в прошлый раз? Наверняка спросил у Аумата, а от страха перед высоким чином возьми да выложи всю правду. Да, он не хочет во время своего дежурства уходить отдыхать в подземелье, потому что это время. Драгоценное время, отнятое дорогой к передовой, может стоить не менее драгоценных жизней его людей. Люминас неоднократно обещал надавить на Альдеруса, чтобы тот снял Ритемуса с занимаемого поста и отправил на Север.
- Где? – он посмотрел в отверстие в стене величиной с кулак, откуда можно было безопасно наблюдать за местностью.
- Два квартала вперед, угловое здание магазина часов Вигилатимуса.
Ритемус отправил туда отряд на разведку, и вернувшись, спросил:
- Что еще ночью было?
- Около вокзала стреляли. Приходил из дворца посыльный, сказал, что канцы, видимо, теперь туда бить собираются.
- Почему «собираются»?
- Я понял, что слишком мало было канцев для штурма, и они проверяли прочность обороны.
- Ясно. Будем ждать, только главное, чтобы не как в прошлый раз оказалось, когда мы им на помощь пришли.
Аумат молча кивнул. После трехнедельного затишья, в самом начале ноября канцы снова пошли на штурм города, и им это почти удалось. Отбив атаку на Дворец, его защитники направили почти все свои силы на помощь Вокзальному кварталу, а пока его освобождали от осаждающих сил противника, то последний, воспользовавшись ситуацией, направил батальон на штурм дворца, даже проникнув через внешнюю оборону. Они бы прорвали и внутреннее кольцо обороны, но Ритемус и Альдерус успели вернуться раньше, напоролись на кишащий врагом, словно тараканами, Центральный сквер, а затем и площадь. Этот бег по городу обошелся в очень дорогую цену, но, быть может, она стоила того – через неделю Раселлан почти полностью отражал театр военных действий по всей стране в миниатюре. Номинально РПА владела тремя пятыми города по диагонали – с северо-востока на запад, а Народно-освободительная армия – остальной частью, но фактически дело обстояло совсем по-другому. Больше всего здесь подходило слово «анархия», хотя и оно, по мнению Ритемуса имело несколько отличный смысловой оттенок от требуемого. Через неделю после начала ноябрьского штурма Раселлана стороны окопались и закрепились на отдельных островах территории города. У Республиканской армии это были вокзал, дворец, военный часть на западе и иные точки, а у возрожденцев – монастырь, театр, один из госпиталей, а также выбивающийся из территориальной гармонии фабрика на севере, которая была захвачена республиканцами в начале недели после восьмидневной осады. Во время наступлений противоборствующие стороны опирались на эти «крепости», а потом откатывались обратно, оставляя в них пополнения в виде отставших солдат, которые смогли пробиться к ним, раненых, которые затрудняли отход, и боеприпасов. После штурмов обескровленные части отступали, и территория города (в особенности это касалось южной части) становилась ничейной и регулярно кочевала из рук в руки, принадлежа в основном лишь ловушкам и снайперам.
И вот со вчерашнего дня снова настало время «ничейности», как ее прозвали между собой рядовые бойцы. И именно поэтому трупы по-прежнему валялись на земле – вчера снайперы неподалеку достали двух солдат Ритемуса, посланных на уборку трупов. К ночи отряд уничтожил двух стрелков, но желания выходить наружу это не прибавило.
Над сквером кружилось воронье, желая отобедать уже начатыми вчера телами. Карканье окутывало все вокруг, и серьезно действовало на нервы. В глазах каждого солдата он видел неизгладимую тоску и усталость. Как и в своих собственных, когда он глядел в зеркало.
- Хватит прохлаждаться! – хрипло сказал он, и эти слова, на его счастье, вызвали всеобщее оживление. – У нас перед ногами куча оружия, патронов и металлолом, из которого что-нибудь еще можно слепить. Проверяем по стандартной схеме, а потом выходим на уборку.
Стандартная схема предполагала ставший ритуальным во время войны набор действий: «ловля» снайперов на шлем, надетый на винтовку или палку; демонстрацию чучела, призванного изображать зазевавшегося и неаккуратного солдата; посылка «солнечных зайчиков», и так далее, и, если это не вызывало ответных действий – проверка теоретически возможных снайперских позиций.
Через полтора часа сквер ожил – трупы раздевали, обирали и везли на телегах в могильную яму, с броневиков сняли пулеметы, а сами машины одну за другой водрузили на салазки и тянули внутрь периметра, словно древние рабы, тянувшие за собой огромные камни для постройки памятников своим царям.
По крайней мере, хоть что-то разогнало нарастающую скуку, думал Ритемус.
- Аж под Дворцом ваш топот слышно, - раздался голос Люминаса.
- Желаешь присоединиться? Милости просим, - кисло усмехнулся Ритемус и пожал ему руку.
- Нет, я просто проведать тебя. Снова спал здесь? – угрожающим тоном спросил он.
- Да.
- Хотел бы сказать, что ты так беду навлечешь, но мне этого очень не хочется. Сегодня все не так плохо?
- Пока спокойно, - кивнул Ритемус. – Какие новости с просторов Родины?
Люминас тяжело вздохнул и уставил взгляд в засыпанный мусором и гильзами пол.
- Вчера они захватили Орникарос. Путь на Капулан для них с юга открыт, - шепотом сказал он.
- Черт побери… - прошелестел Ритемус. – Снова…
- Это самое худшее, но не единственное.
Ритемус закрыл глаза в ожидании страшного.
- Мы теряем Север. Их 16-й армии удалось дойти от границы, куда мы их вытеснили, до Карьялиса. Дальше – Серметер, а дальше…
- …Рателан. И всем нашим войскам заходят в тыл. Тогда зачем Вождь хочет после перегруппировки идти на юг, если нужно спасать Север?
- Я не стратег и не принимаю здесь решений. Я просто составляю речи и печатаю листовки и плакаты. Все.
- Какой молодец, разом снял с себя ответственность.
- Это какую же?
- Вождь тебе верит и слушает тебя. Мог бы направить его в верную сторону.
- Я с ним ни разу по поводу не консультировался, и не стану, ибо, повторяю, это не в моей компетенции.
- Как знаешь, - скривился Ритемус. – Мы бы были тебе очень благодарны.
- Боже, ты, простой комбат, хочешь повлиять на главу государства!
- Ладно уж, - он понял, что пора смягчать накалявшееся противостояние, - я просто предложил.
Люминас молча и насупленно кивнул, попрощался и ушел обратно. Ритемус все еще некоторое время стоял на месте, поняв, что сильно испортил собеседнику настроение. А ведь он что-то хотел сказать очень важное и пока секретное. Более секретное, чем фронтовые сводки, ибо Ритемус мог без угрозы для жизни узнать об этом позже, спустившись по приглашению через посыльного Люминаса, либо когда эту информацию решат сделать общедоступной. А выходить на улицу просто так – по меньшей мере безрассудно.
Сам он слишком одичал за эти дни. Наверное, такое с ним было только в Фалькенарскую войну. Он переставал воспринимать себя как человека, как отдельную личность, теперь же в собственных глазах он представал как пульт управления механизма, являющегося частью другого механизма, а своих солдат он часто воспринимал как гайки и винты не только во время боя, но и тогда, когда этого совершенно не требовалось. Он вел себя часто надменно, встревал в конфронтации с Альдерусом, Гаттерисом и другими, не проявлял никакого чинопочитания даже на глазах солдат, и мог ввернуть крепкое словцо в разговор, хотя ранее, кажется, словарного запаса его хватало на то, чтобы избегать лишних ругательств, теперь он все больше и больше прибегал к ним.
