Именно поэтому он по крупицам собирал информацию о том, что делать дальше. Первые подсказки были на его странице. В бреду, когда он был на грани жизни и смерти, ему снился отец.

В просторном холле старинного особняка царил полумрак. Если бы не кривой шрам на всю щеку, можно было бы сказать, что возле камина сидел Тодор. Те же черты лица, длинные черные волосы, собранные в низкий хвост, плавные, спокойные движения, которыми мужчина переворачивал страницы. Как только его позвали, он поднялся с кресла и оставил фолиант на столике. На вишневой обложке – золотистая гравировка: «Тени города».

Тодор нашел эту книгу. В ней было несколько историй, и одна из них – о семи ключах, с помощью которых запечатали двери проклятого острова, после того как Норд, создатель Нордвуда, обрел новую плоть и выпил душу своего близкого.

С тех пор Тодор искал подсказки, зацепки, общался с призраками и часто пропадал в библиотеке Лавки Зодчего. Во всех упоминаниях владельцев зеркальных знаков говорилось: они обретут свободу после того, как найдут ключи и уничтожат остров, связанный с магией Нордвуда.

Все стало на свои места: проклятые высасывали энергию города, тем самым разрушая защитный барьер. Так проклятые попадали на туманные улицы и получали желаемое – души.

На следующей странице было выведено имя его дочери.

Ани… Тодор погрузился в ее воспоминания, наверное, сотый раз. Магические нити источника она увидела почти сразу. Нордвуд выбрал ее, но поспешил напомнить, как чувствуется приближающаяся смерть, дал ощутить боль потери, показал, что значит жить без внутреннего света, надежды…

Ей дали силу, доступ к сердцу города. И в подтверждение этого под зеркальным знаком появилась тонкая черная линия – кольцо энергии.

Сила – в признании слабостей. Аннетт знала о своих, знала о жалости, из-за которой едва не бросилась помогать Николасу и Джин-Рут. Как бы ей ни хотелось, не смогла бы. Отбор пройден.

Помог Алан. Тогда он что-то говорил, но от волнения Ани смутно все помнила. Видение обрывалось на волне морока, накрывшего могилы, и на объятиях Алана, который переместил их из подземного кладбища.

За это Тодор был ему благодарен.

Он надеялся лишь на знак Аннетт – W. Он должен был позволить ей возвращаться в прошлое, но после разрушения захоронений ни городу, ни одному из ведьмаков не удалось это сделать.

Прошлое – в прошлом.

Его не исправить.

Тодор следил за ним с самого детства. Упрямый, сильный, смелый, с головой на плечах. Его слабостями были желание довести все до конца правильно и сострадание к сестре. Опека, которая становилась целью жизни, лишая его собственной.

В воспоминаниях Алана в подземном кладбище с ним говорил призрак. Спрашивал его о решениях, стоит ли выполнять все с перфекционизмом, и уже тогда был ответ – делать так, чтобы ни о чем не сожалеть.

Мертвый дал ему доступ к источнику, но в картинке, отображавшей произошедшее, Тодора зацепило другое: Алан готов был преодолеть любые сложности, чтобы успеть к Аннетт и помочь ей. Ему хватало самообладания, опыта и силы, чтобы заботиться о других.

Единственный, чьи мысли были трезвыми в тот вечер.

Он знал, что делать. Знал, что стоило доверить Николасу сестру, понимал чувства Аннетт к Николасу. Они когда-то были парой, пока Ник не бросил ее, чтобы, как он думал, защитить от себя.

И действовал.

Именно поэтому источник магии дался ему легко – у ведьмака все было под контролем.

Эмма. Хрупкая, слабая, плывущая по течению. Смирение и то, как, казалось бы, спокойно она принимала происходящее с ней в Нордвуде, нравилось Тодору. Это помогало уравновесить вспыльчивого Анри. Их связь символов H – недостающая часть пазла. Оба ведьмака пережили вспышку чувств, навеянную магией, и, к удивлению Тодора, ни один из них не нарушил данных в порыве эмоций клятв.

Эмма и Анри учились сохранять баланс вопреки всем ожиданиям. И все по большей части благодаря умению Эммы слепо следовать предначертанному. Она чувствовала – так было нужно. В этом была ее смелость.

Источник выбрал ее за покорность. Но, несмотря на слабость, во время получения магии Эмма не сдалась, не отступила. И позволила Анри позаботиться о ней.

Изучая ее воспоминания, Тодор долго наблюдал за тем, как Эмма открывалась для него.

И сейчас, пересматривая их, он был уверен – невыразительный камень при должной огранке может стать ценным.

К счастью, Эмма легко поддавалась изменениям.

Вспышки эмоций, импульсивные решения, темная энергия, которой и без источника Нордвуда было слишком много. Поначалу Анри вызывал тревогу. В нем не было стабильности, предсказуемости, но с лихвой хватало самоотдачи и желания бороться за будущее.

Все изменилось с появлением Эммы.

Тодор, водя пальцем по его странице в блокноте, вновь наблюдал за событиями в подземном кладбище. Он видел разницу, видел, что ответственность за Эмму помогла ему научиться управлять магией, а не позволять ей брать над собой верх.

Анри больше не был один. Это давало ему землю под ногами, а навеянные, но укрепившиеся в сердце чувства сдерживали его пыл. Ведь от владения силой зависело самочувствие Эммы. Она впитывала излишки и служила сосудом, резервом и точкой опоры.

Их контраст спокойствия и бесконтрольности приносил свои первые плоды.

А они – шанс на то, что все пойдет как нужно.

Здесь Тодору вмешиваться не стоило.

Он видел: любовь – пусть не такая яркая, как та, что была передана им магией их родов, – пускала свои корни, чтобы после медленно прорасти.

На странице о Николасе было меньше всего записей. Тодор и без его воспоминаний о случившемся в подземном городе понимал, что слабость ведьмака – в чувствах, в попытке отказаться от них. Без эмоций нет привязки к реальности, а значит, чем дольше он находился в Зазеркальном мире мертвых, тем больше становился черствым и бездушным.

Тот, кто не следует своему сердцу, и тот, кто переполнен сожалениями о прошлых поступках, не сможет удержать силу источника.

Именно поэтому Николас не получил ни одной нити.

Но ему хватило самообладания собраться и защитить Джин-Рут. Так у обоих осталась возможность спрятаться в Зазеркалье. Ни живые, ни мертвые.

Его испытанием была Джин-Рут. Николасу нужно было найти подход к ней, говорить, сделать так, чтобы она согласилась на помощь. Завоевать доверие и открыться, принимая ее и свои слабости.

Тодор провел по странице пальцами, чтобы блокнот показал лишь часть воспоминаний Николаса, которые тот передал во сне Аннетт.

Оба стояли возле неровной прозрачной поверхности. Еще шаг – и мир мертвых. Через бумагу Тодор ощущал упрямство Николаса, уверенность в действиях и надежду на жизнь. Он цеплялся, верил в то, что все выйдет, ему было для чего вернуться. Именно поэтому источник его отпустил. Дал несколько мгновений, решивших судьбу.

– По ту сторону жизни… – задумчиво произнес Тодор и перевернул страницу.

Теперь Николасу должно было хватить времени, чтобы научиться не жалеть о прошлом и жить в настоящем.

Ее призрачный дом дал трещины, осыпалась штукатурка, накренились стены. Так бережно возводимые иллюзии превращались в реальность. Сырую, холодную, опасную и совершенно незнакомую той, которая так долго считала, что ей должны.

Защиту, помощь, тепло, чувства.

Тодор просматривал ее воспоминания и видел, что в каждой попытке быть полезной был подтекст: «А поможешь ли ты мне взамен?» Дать, чтобы получить.