Фидес открыл глаза, и разочарованно посмотрел на Леонардо.

  - Пытаюсь выстрелить огнем, но ничего не получается. Я уже не знаю, что делать, - ответил Фидес.

  - Понятно. Главное в мою сторону не стреляй.

  - Да, у меня вообще не получается выстрелить. Даже искорки нету. Мне уже кажется это просто невозможно.

  - Порой в нашей жизни происходят самые удивительные вещи, - нашелся Мельхиор, - Поверь все невозможное, когда-то станет возможным, если приложить усилия.

  - Но я не понимаю, как это сделать. Я просто не знаю, что это такое, как это работает. Я никогда не сталкивался с таким. Это кажется чем-то невероятным. Ты же маг можешь мне, что нибудь посоветовать, или объяснить, как сделать это?

  - Ничем не могу помочь, - пожал плечами Мельхиор.

  - Но почему?

  - Ты сам должен до этого дойти. Только долгая и упорная практика помогут тебе. Таков закон магии, что каждый должен понять на собственном опыте. Да и не думаю, что мой способ создания заклинания подойдет тебе. Я плету его с нуля, у тебя же есть заготовленная руна. Осталось только активировать ее.

  Начался дождь. С начала с неба упала капля, за ней еще одна, и ливень обрушился на землю. Обильный, сильный дождь медленно и неумолимо проникал под одежду. Где-то сверкнула молния, и раздался гром. Леонардо пришпорил лошадь. Фидес и Мельхиор последовали его примеру.

  - Чертов дождь! Так я ни за что не высеку даже искры! Еще и промокну до нитки, - выругался Фидес.

  Мельхиор рассмеялся, и запрокинул голову к небу. Он улыбался, смотря вверх. Дождь ручьем стекал по его лицу.

  - Глупец! - крикнул Мельхиор, - Это плачет Гвинея¹. Похоже у нее выдался плохой день. Наверное слишком много людей умерло сегодня.

  - Гвинея? - спросил Фидес.

  - Гвинея титан Воды, мать демонов и зверолюдей. Мать эльфов, и богини знаний Афины. Мать ящеролюдей. Она ужасна в гневе, и прекрасна в покое. Когда-то ее взял силой Эреб³, а затем и сам Гелос⁴, солнцеликий титан. Но она плачет не из-за своей судьбы, а из-за пляски смерти в нашем мире.

  - Чего же здесь смешного? Как по мне это ужасно, что ее изнасиловали.

  - Молчи, глупец! Если бы не Гелос, то нашего народа не существовало. Мы энея произошли от эльфов, которые прогнали нас с востока. Мы были одарены даром к магии от богов. Это должен знать каждый энея.

  - Что знать? - спросил Леонардо, - Твои сказочки про богов и титанов? Дождь идет по тому, что сейчас осень. Он должен идти осенью, а не по тому, что кто-то плачет.

  - О, так ты отказываешься от наших богов?

  - Нет, но не стоит видеть их след в каждой коровьей лепешке. Где были твои титаны и боги, когда наши города и легионы страдали от варваров из Тира? Где они были, когда царь отдал принцессу в обмен на мир? Где они были, когда гибли мои друзья? А их не было. Сколько мы не молились спасения не пришло. Оставалось только брать судьбу в руки, и рубить черепа врагов, - повисла тишина, - Впереди должна быть деревушка. Там и переночуем, - добавил Леонардо.

  Глава 7

  Фидес сидел в таверне, и ел суп. Леонардо и Мельхиор не захотели составить ему компанию, и высушив одежду пошли отдыхать в комнаты. Фидес же чувствовал с утра неутолимый голод, поэтому остался.

  Некоторые деревенские с интересом посматривали на него, но не трогали. Это напрягало Фидеса, делая его движения чопорными.

  От супа все еще шел белесый пар. Его подали в глиняной миске с половиной хлебной лепешки. К удивлению Фидеса лепешка была довольно вкусной, и сдобренной приправами. Еще ему принесли сильно разбавленное вино. По сравнению с тем, что пил Фидес в первый день, это можно назвать мочой. Но Фидеса это даже обрадовало. Он не хотел напиваться, ведь завтра опять в путь.

  Тем более Фидес чувствовал себя уставшим, и больным после дождя. Пока они добрались до деревни успели хорошо промокнуть. Фидес конечно сменил одежду, и сел возле очага, но он чувствовал, что болезнь уже пустила корни в его легких, горле и носе. Если немедленно не вылечить заразу, то утром будет еще хуже, решил Фидес. Поэтому собственно его выбор и пал на суп.

  Доев суп, и глотнув вина, он осмелился осмотреться. С потолка свисали гардины увешанные свечами, которые освещали комнату, но и на каждом столе, и барной стойке, и даже на окнах были свечи. Хозяин явно не экономил на них. Все это бы создавало некую атмосферу уюта, если бы не пьяные мужики, и запах перегара.

  Таверна была небольшой человек на двенадцать-шестнадцать. Это с барной стойкой. Два больших стола для четверых людей, за одним из них сидела компания пьяной деревенщины, и громко отдыхала. Один стол на двоих в дальнем углу у лестницы на второй этаж, за ним сидел Фидес. Бар находился напротив возле него стояло четыри стула, но лишь два были заняты, пьянющим в драбадан мужиком, который уснул на баре не допив вино, и женщиной, которая смотрела стеклянными глазами на пустую кружку с под вина.

  Женщина слегка качнулась, и встала из-за бара. На ней висела дешевая деревенская одежда. Растрепанные волосы лианами спускались вниз. Женщина осмотрела таверну, и остановилась на Фидесе.