Я поднялась, и Сесилия дер Грандер-Стант тут же резво вскочила с дивана.

– И не надо улыбаться, – мягко попеняла девушке, – в конце концов, не могло же всем повезти родиться женщинами!

– Да, мадам, – кивнула та согласно.

– Так что вы обещаете, Сесилия, помнить об этом на приеме и быть со всеми милой, но твердой? – изогнула бровь.

– Я обязательно постараюсь, мадам! – искренне выдохнула девушка, и я удовлетворенно кивнула.

– Закажу вам что-нибудь яркое, но не вычурное, – обронила, направляясь к двери, – эти бесцветные тряпки размывают вашу красоту.

***

Карета с графским гербом доставила меня прямиком к дверям одного из самых модных и дорогих ателье столицы. В этом я положилась на распоряжение, отданное кучеру дер Грандер-Стантом, потому как сама пробыла в этом мире недостаточно долго, чтобы быть в курсе подобных вещей. Кстати, выйдя из кареты и окинув критическим взором выставленные в окнах до земли (по-нашему, так витринах, а как по-иномирному, не знаю) женские придворные туалеты, я об этом пожалела. В том смысле, что до сих пор и не подозревала о наличии здесь подобной роскоши и красоты и по досадному незнанию довольствовалась жалкими обносками. Теперь, на фоне увиденных мной ярких, эффектных нарядов малиновое платье, преподнесённое герцогом дер Траун-Грассом, казалось весьма скромным, а уж купленное Дитрихом на постоялом дворе одеяние так и откровенно нищенским. Крайне неприятные подозрения зашевелились в моей чувствительной душе: неужели эти двое решили на мне сэкономить? Или не посчитали меня достойной чего-либо более качественного и дорогого? Подобные уничижительные мысли никак не согласовались с моей трезвой самооценкой, поэтому я утвердилась во мнении, что их выбор был продиктован в первом случае желанием замаскировать мою красоту и утаить наиле от многочисленных охотников, а во-втором – банальным отсутствием других вариантов: смешно думать, что у дочки трактирщика окажутся наряды, подобающие моему высокому положению знатной дамы, почти герцогини.

Эти разумные предположения, однако, не разгладили недовольную складку на моём нахмуренном лице: я припомнила, что заплатила за иномирный отпуск достаточно, чтобы туроператор позаботился снабдить меня более подходящей одеждой, чем невзрачный комплект цвета неумытого чебурашки. Особенно с учётом целевой направленности моей поездки. Возможно, конечно, что это был стандартный дорожный костюм, тогда как в манящей витрине красуются туалеты для особо торжественных случаев, и всё-таки, всё-таки…

Сделав себе мысленную пометку разобраться с этим вопросом по возвращении, я раздраженно толкнула изящную дверь, не посчитав нужным оповестить о своём приходе звонком в позолоченный, подвешенный на стене колокольчик, и уж тем более не дожидаясь, когда мне её учтиво отворят.

– Мадам! – девушка-прислужница (называю её так, потому что с ходу определить её статус не смогла: портниха, продавщица, помощница, дочь хозяина…) резво шарахнулась в сторону, избегая со мной (и широко распахнутой дверью) столкновения. Не знаю, то ли она всегда занимала тактическую позицию возле входа, то ли приблизилась, усмотрев потенциальную клиентку в окна. Но в любом случае к моему стремительному появлению оказалась не готова, за что едва и не поплатилась ушибленным лбом и отдавленной ногой.

Растерянность иномирянки длилась, однако, недолго. Буквально через мгновенье после того как обрела баланс после поспешного прыжка, девушка присела в симпатичном книксене, сменив на ухоженной мордашке выражение испуганное на приветливое и услужливо-заинтересованное.

Я остановилась, оглядывая её с одобрением. Вот всё-таки люблю профессионалов! Причем всё равно, в какой сфере и на какой производственной ступени люди работают. Иной алкогольную карту пятакового бара преподнесёт так, как редкий кандидат в губернаторы – свою предвыборную программу.

– Добрый день. Будем счастливы помочь в любом вопросе, мадам, – сообщила девушка, – что вы желали бы?

И разговаривает правильно, молодец. Недовольная складка на моем лице самопроизвольно разгладилась, а губы сложились в ответную улыбку, но с необходимой поправкой на мадамость: приветливость присутствует, а вот услужливости, робости или заискивания нет, вместо них спокойная, отстранённо-вежливая, с легчайшим оттенком привычной властности уверенность Большой Дамы.

– Здравствуйте, – ещё одна полуулыбка и благосклонный кивок в ответ на приседание, – мне нужен шикарный туалет для посещения ежегодного королевского приёма.

Вот так. Коротко, ёмко, по существу. И, судя по взметнувшимся ресницам, упоминание знаменательного события было верным решением. Или… хм… это проявление не восторженного уважения, а растерянности от того, что до торжества осталось меньше недели? Хм-хм. Есть же у них подходящие готовые платья?

– Надеюсь, вы сможете быть мне полезной, – добавила ласково, намекая, что пауза затягивается.

– Да, да, мадам, – зачастила иномирянка, – прошу вас, пройдите.

И она поспешно отступила, открывая мне дорогу к ряду узких комнат, где вместо входных дверей колыхались изысканные бежевые занавески с золотой вышивкой. Примерочными кабинками не назвать, повыше рангом будут, скорее уж, небольшие салоны для обслуживания клиентов. В первом с краю штора была отдёрнута, и мой любопытный взгляд зафиксировал ещё одну молодую прислужницу, старательно укладывающую в коробку какое-то одеяние, и ожидающего клиента – представительного мужчину средних лет. При виде меня господин приподнялся с кресла и отвесил вежливый полупоклон, мазнув взглядом с малой толикой интереса, да и то продиктованного, вероятно, скукой, которую обычно мужчины испытывают в салонах дамской одежды. Что ж, подобное поведение меня не обескуражило. Глупо рассчитывать на моментально вспыхнувшую страсть, находясь в платье трактиршицы, сверху прикрытым малоподходящей по цвету малиновой пелериной. Полное отсутствие макияжа и уже слегка растрепавшийся узел волос на затылке эффектности внешности тоже не добавляют. Так что, наоборот, я положительно оценила светски-учтивые манеры иномирца: то ли он предполагал, что абы кто, несмотря на обманчиво невзрачный вид, в такие места не ходит, то ли был просто хорошо воспитан.

Ответно кивнула, собираясь любознательно заглянуть и во вторую кабинку, но, увы, шторы были плотно задернуты, а изнутри доносились оживлённые женские голоса.

– Сюда, мадам, – пригласила девушка, придерживая занавеску третьего салона. – Думаю, мне лучше пригласить господина Откутюра.

Я пожала плечами, великодушно дозволяя поступить ей, как считает нужным, но в примерочную заходить не стала, а воспользовалась минуткой-другой, чтобы внимательно изучить выставленные в витринах наряды и разложенные на столах, развешенные на манекенах образцы отдельных элементов одежды: корсеты, рукава, различные типы юбок и варианты шитья. В левом углу комнаты, стыдливо отгороженном от основного помещения лёгкой ширмой из витых шелковых шнуров, я с изумлённым восторгом обнаружила коллекцию прелестных кружевных шортиков нежнейших оттенков. Моей особой благосклонности среди модных новинок нижнего белья удостоились удлинённые бирюзовые штанишки, украшенные над коленями тремя ярусами роскошных кружев, рождающие стойкие ассоциации со сказочной Мальвиной. В своей реальности, понятное дело, такие никогда бы не надела, но… я же в фэнтези.

От подхихикивающего разглядывания местных трусиков меня отвлёк приятный голос с нотками манерности и капризности:

– Мадам?

Я обернулась, и господин Откутюр окинул меня профессионально цепким взглядом с головы до ног. При этом он оказался не только профессиональным портным, но и хорошим продавцом, потому что не позволил пренебрежению отразиться на своей холёной (даже чересчур) физиономии.

– Чем могу помочь? – поинтересовался портной, никак не выказывая шока от чебурашкиной внешности или сомнений в моей платежеспособности, хотя мне уже было очевидно, что у моего одеяния и выставленных в салоне образцов диаметрально противоположные ценовые категории.