— Да, сэр, — вздохнул Драко, останавливаясь у окна, чувствуя, как печёт глаза.
— Но для выполнения плана, вы обязаны разорвать с ней связь, иначе она всё испортит. Поттер безрассудна. Она станет защищать вас, защищать Дамблдора, нарываться на неприятности, лезть везде, где её не просят, подвергая свою жизнь опасности, а нам это не нужно! У неё свои задачи, у вас свои. Я помогу вам абсолютно во всём. С завтрашнего дня, мы начнём практиковаться в окклюменции. Вы всё поняли?
— Да, сэр, — обессиленно ответил Драко.
— Вы уверены, что не передумаете? — с некоторым сомнением спросил Снейп. — Я должен покинуть эту комнату в полной уверенности, что вы готовы.
— Я готов, сэр, — обречённо подтвердил юноша. Он безотрывно смотрел на горящий электрический фонарь за окном, который постепенно расплывался перед глазами, превращаясь в сияющее оранжевое пятно.
Снейп подошёл к своему воспитаннику и положил свою огромную тяжёлую ладонь на его плечо. Драко порывисто смахнул набежавшие слёзы рукавом.
— Вы не будете одни, Драко, — необыкновенно мягко произнёс Снейп. — Это сложное время, но мы справимся.
Драко кивнул. Слышал, как открылась дверь, потом тихо захлопнулась. Юноша обернулся. Его глаза были красными, воспалёнными, губы дрожали.
— Хреновы манипуляторы, — сквозь зубы прорычал он. — Ненавижу вас всех…
Он открыл свой рюкзак, достал чистую одежду, бросил презрительный взгляд на своё отражение в зеркале.
— Я говорил тебе, Поттер, — безутешно прошептал он. — Если Дамблдор захочет, мы снова станем врагами.
***
Ханне было совершенно безразлично, кто приходил в их дом этим вечером, главное, чтобы её никто не трогал. Она сидела на кровати, перебирая старые письма, записки, хоть какие-то крохи воспоминаний о Сириусе. То письмо, что он ей прислал на пятом курсе, похоже, единственное, что от него осталось. Почему-то сейчас ей хотелось уйти из этого дома, напоминающего о нём. Боль потери ощущалась с удвоенной силой. Она даже не осознавала, что эта боль была от утраты вовсе не Сириуса, а совершенно другого человека. Она заставляла себя думать о крёстном, чтобы не думать о Драко. Ханна решила стереть его из своей жизни, и это даже получалось. Она вспоминала, как он насмехался над ней, как всё время пытался задеть, подставить, сделать подлость, и это освобождало от тянущего чувства одиночества.
Ханна собрала все записки в большой бумажный конверт, спрятала в маленький чемодан и засунула под кровать. Есть не хотелось. Ханна взяла полотенце и отправилась в ванную. Встав под горячий душ, почувствовала себя лучше, немного свободнее. Но в памяти снова возникли глаза Драко, сияющие, тёплые, крошечные морщинки в уголках, лукавый взгляд. Она тяжело выдохнула. Отвлечься. Нужно отвлечься. Ханна не любила петь, но сейчас вдруг затянула уныло и безрадостно:
— C днём рожденья тебя!
С днём рожденья тебя!
С днём рождения, Ханна!
С днём рожденья тебя!
Он не сводил глаз с еле различимого силуэта за полупрозрачной шторкой. Её грустный голос разрывал сердце на части. Драко хотелось вынуть его и бросить к её ногам, чтобы больше не болело так. Она вдруг замолчала, вода выключилась. Драко незаметно прикрыл дверь и медленно поплёлся наверх. Он не готов с ней встретиться. Нужно привести себя в порядок.
Дождавшись, когда девушка закроется в своей комнате, Драко вернулся к ванной. Он думал некоторое время. Может быть, сейчас? Нет. Решительно вошёл в ванную, уверенный, что на свежую голову решение будет правильнее.
***
Ханне было всё равно, что влажные волосы торчат в разные стороны. Какая теперь разница? Она надела батистовую пижаму — длинные штаны и рубашку с рукавами в голубой цветочек — и решила, что молока, всё же, нужно выпить. Решительно открыв дверь двинулась к лестнице, и через секунду дверь в ванную распахнулась. Драко шагнул ей навстречу и замер. Мокрые волосы, белоснежная майка и летние льняные брюки. Её взгляд замер на его широких жилистых плечах, но Ханна тут же отвела взгляд и, резко развернувшись, бросилась назад в свою комнату, пытаясь молниеносно захлопнуть дверь. Но его огромная нога уже оказалась между ней и косяком.
— Уйди, Малфой! — зло рявкнула Ханна, тут же отлетая почти до самой кровати, так как ему не стоило больших усилий просто толкнут дверь, чтобы войти. Девушка схватила свою палочку, наставляя её на Драко. Малфой бросил своё полотенце на стол, чуть развёл руки в стороны, показывая, что он безоружен. Его освещал только свет фонаря, падающий в окно. Она не могла поверить, что он снова здесь.
— Что ты сделаешь, Хани? — тихо спросил Драко. — Парализуешь?
— Не смей меня так называть! Убирайся вон, — резко ответила она. — Нам не о чем говорить.
Драко терпеливо вздохнул, запрокидывая голову, стараясь подобрать слова, но, кажется впервые в жизни, ему вообще ничего в голову не приходило, он не знал, с чего начать. Так и не подготовился.
— Уходи! — настойчиво потребовала Ханна.
— Ладно, — выдохнул он, стараясь хотя бы сохранять спокойное выражение лица. — Я уйду. Очень скоро.
Ком застрял в горле. Драко вдруг осознал, что это, возможно, последний их разговор, последняя встреча. Ещё пара дней и это маленькое, счастливое лето навсегда останется в прошлом.
Ханна смотрела на него так, словно перед ней настоящий враг. Тот, чьи слова и поступки ничего не стоят. Его мысли всё также ядовиты, также приносят боль, как и прежде. Ничего в нём не изменилось. Всё ложь. Ей хотелось кричать, плакать, а ещё лучше запустить в него какое-нибудь болезненное проклятье. Он это видел и это тоже причиняло боль.
— Послушай, — спокойно начал он. — Снейп приходил. Через пару дней я… возвращаюсь домой. Я больше… ничего не сделаю…
— Отлично! — победно воскликнула Ханна, чувствуя, как сердце разрывается от боли, как в горле невыносимо давит. — Тебе здесь не место, Малфой! Среди грязнокровок и предателей крови.
— Поттер, я…
— Можешь ничего не говорить! Ты всё тот же. Не понимаю, как я могла подумать, что ты изменился. Я ошиблась! — еле сдерживая рыдания говорила Ханна. — Я думала… мы… А нас просто нет. И никогда не было!
Она опустила палочку, почувствовала, что столько времени без еды и нормального сна, видимо, сказываются. Голова закружилась. Ханна отвернулась, подошла к окну и вцепилась пальцами в подоконник.
— Ты уходишь — и хорошо, — тихо произнесла она. — Иди уже.
Тишина была такой оглушающей, тяжёлой. Она терзалась мыслью, почему он до сих пор здесь? Чего хочет? Ханна ждала, что он уйдёт, но так безумно этого не хотела, не верила, что всё закончилось так глупо, просто потому, что он — горделивый осёл!
— Я сожалею, ясно?! — его голос, громкий, дрожащий, кажется, сотряс стены её крепости, которую она возводила, прячась от него. — Не умею я признавать ошибки! Знаю, что это была глупость. Думаешь, не знаю?! И не буду оправдываться, потому что оправданий нет.
Тишина, словно звенела, как будто эхо его голоса повисло под потолком. В её сознании появилось что-то новое, невероятное, то, чего там быть не могло. Безграничная радость, восторг, чувство, что свершилось чудо. Драко Малфой сожалеет?! Разве это возможно?
Ханна смотрела на тёмное звёздное небо, с трудом сглатывая слёзы, застрявшие в горле, когда его голос тихо зазвучал прямо у неё за спиной.
— Я сожалею, что обидел тебя, что… задел Сириуса Блэка. Знаю, так неправильно. Я… не хотел.
Она вдруг ощутила его дыхание на своей макушке. Мурашки пробежали по всему телу, сковала слабость, а сердце замерло. Его ладони осторожно легли на её плечи, робко, еле ощутимо. И она запрокинула голову, с ужасом осознавая, что его власть над ней сильнее, чем она хотела бы.
— Прости, — шёпотом выдохнул он.
Слезинки маленькими жемчужинами покатились по её щекам, и плечи задрожали. Драко не мог понять, что это значит. Он точно сказал что-то не то. Досада завладела всей его душой.
— Мне нужно уйти, — немного дрожащим голосом, но резко, заговорил он, безвольно опуская руки. — Я не знаю, что ещё сделать, чтобы… всё исправить. У меня осталось три, может, два дня. Потом я вернусь в… уже не свой дом. Всё будет, как раньше. Я сделаю всё, что они мне скажут. Так будет правильно. Просто знай, что я… не хочу тебя терять. Но так надо.
