– В среду.

– Вторую неделю так говоришь.

– В среду – точно. У меня хомяк болеет.

– При чем здесь твой хомяк?

– Целыми днями с ним вожусь. Кормлю по часам, лекарства даю. До диска руки не дошли.

– Врёшь ты! Кто вчера мяч на поле четыре часа гонял? Короче, завтра возвращаешь диск, а когда хомяк выздоровеет, получишь его в лучшем виде.

Вовка что-то пробормотал и забежал в класс литературы.

На сегодня нам задавали выучить наизусть фрагмент из стихотворения Пушкина «Зимнее утро». Я выучил. Но сработал закон подлости, меня Лидия Олеговна не спросила, хотя я и тянул руку. Не повезло Вовке. Не помогла и отговорка про заболевшего хомяка.

Стоя у доски, он судорожно вспоминал начало стихотворения.

– «Мороз и солнце; день чудесный!» – подсказал я.

– А-а, – обрадовался Вовка. – Вспомнил. «Мороз и солнце; день чудесный!»

И замолчал.

– Дальше, – Лидия Олеговна посмотрела на меня и погрозила пальцем.

И Вовка смотрел на меня, ждал, дальнейшей подсказки. Одними губами я прошептал:

– «Ещё ты дремлешь, друг прелестный».

– Чего? – тоже шёпотом переспросил Вовка.

– Глухая тетеря, – крикнула Маринка.

– Тишина в классе! – сказала Лилия Олеговна. – Клюев, смотри на меня, а не на класс.

– Они тоже хотят послушать, – нашёлся Вовка.

– Слушать пока нечего, – съязвила Зойка.

– Тебе хорошо говорить, – не удержался Сашка. – У тебя в голове вживлён чип.

– Помолчи, – скривилась Зойка.

– А разве я не прав? Не-е, правда. Кто согласен, что Зойка не человек, а робот?

– Давайте проголосуем, – смеялся Ромка.

Зойка на самом деле была почти что вундеркиндом. Не знаю, когда она все успевает. Иногда кажется, у Зойки есть несколько двойников, которые рассредоточены по городу. Один с утра до вечера просиживает в библиотеке, второй посещает кружки и секции, третий развлекается с друзьями, четвертый… ну, трёх вполне достаточно.

– Клюев, мы услышим сегодня стихотворение? – Лидия Олеговна села за стол.

– Да учил я. Учил! «Мороз и солнце»… на-на-на… «ещё ты»… это… «друг прелестный».

– Что за на-на-на? Зоя, подскажи Клюеву, а то он до второго пришествия здесь простоит.

Зойка встала, тряхнула волосами и выпалила пулемётной очередью:

– «Мороз и солнце; день чудесный!

Ещё ты дремлешь, друг прелестный.

Пора, красавица, проснись:

Открой сомкнуты негой взоры

Навстречу северной Авроры,

Звездою севера явись!».

– Владимир, даю тебе последний шанс. Соберись.

Вовка выдохнул, выпрямил плечи, и, стараясь не забыть услышанное, проговорил:

– Мороз и солнце; день чудесный!

Ещё ты дремлешь, друг прелестный.

Проснись, красавица, проснись:

Открой укутанные розы

Навстречу нам идут морозы,

И звезды с севера плелись.

– Хомяку желаю скорейшего выздоровления, – сказала Лидия Олеговна под хохот класса. – А его хозяину два за невыученное стихотворение.

– Я учил.

– Клюев, иди розы укутывай, – смеялась Зойка.

На уроке английского восторжествовала справедливость. Я получил пять. Правда, пятёрка не совсем заслуженная. Про Лондон, который «зэ кэпитал оф Грейт Британ» я рассказал на твердую тройку, но англичанка решила сделать мне подарок в виде пятёрки. Объяснялось это тем, что в субботы мы столкнулись в магазине и я, находясь в ударе, предложил ей помочь донести до дома тяжёлую сумку.

Справедливости ради хочу сказать, что английский я учу. Стараюсь, но пока плохо получается. Нет у меня тяги к языкам. Сашка – другое дело, и английский знает, и французский, даже по-немецки может несколько предложений сказать. А у меня не идёт язык. Родители наняли мне репетитора, в субботу у нас состоится первое занятия. Поеду в Измайлово к преподше. Папа сказал, она раньше преподавала в университете – серьёзная тётка, – и, взявшись за меня, сделает истинного англичанина. Посмотрим. Главное, у меня есть желание, а это уже большой плюс.

После последнего урока Ритка Обухова попросила нас не расходиться.

– Ребят, у меня сообщение.

– В темпе, Рит, – сказал Сашка. – Мне в бассейн надо.

– Ситуация следующая, в субботу у меня день рождения. Приглашаю вас к себе, но… Вы в курсе, у нас маленькая квартира, еще бабушка болеет…

– Не тяни, Рит, куда клонишь?

– Короче, мама разрешила пригласить в гости не более десяти человек.

– А нас в классе восемнадцать, – сказал Вовка.

– Вот именно. Как быть?

– Ерунда полная получается, – сказал Сашка. – Часть одноклассников пригласишь, а другую часть нет. Смысл вообще гостей собирать тогда?

– Поэтому я и попросила вас остаться. Ребят, давайте решим вместе.

– А чего решать, Рит, – Зоя положила в рюкзак тетради и пожала плечами. – Или уговаривай маму на восемнадцать человек, или пригласи десятерых. Надеюсь, я буду в числе приглашенных?

Начались споры, упреки и даже оскорбления. Одни возмущались, другие негодовали, третьи оставались равнодушными. Например, Вовка отстукивал сообщение, не прислушиваясь к крикам, а Маринка, вооружившись зеркальцем, рассматривала на подбородке едва заметную царапину.

Рита была подавлена. Её состояние можно понять. Я бы тоже огорчился, поставь меня перед таким выбором. В идеале, конечно, справить день рождения в узком семейном кругу, раз обстоятельства не позволяют большего. Но Ритке хотелось праздника. Она стояла у первой парты, понурая, потерянная, теребила себя за рукав кофты, виновато смотрела на ребят.

Мне стало жалко Ритку. Она нормальная девчонка, знаем друг друга с первого класса. И помочь всегда рада, не выпендривается, в общем – своя в доску. И я решился.

– Ребят, думаю, проблем не возникнет. Предлагаю отпраздновать Риткин день рождения у меня дома.

– У тебя? – с сомнение спросила Рита.

– Квартира у нас большая, гостиная позволяет вместить восемнадцать человек. Поговори с мамой, если согласиться, жду всех у себя в субботу.

На тот момент я совсем не думал, что в субботу мне надо ехать к репетитору, что я не поинтересовался мнением родителей. Ни о чем не подумал. Поступил как самый отъявленный пофигист. Пожалел Ритку и решил сделать широкий жест. Всё-таки день рождения у человека.

Глава вторая

Письмо

Мама к моей инициативности отнеслась весьма сомнительно. Сказала, я не имел никакого права давать кому-либо обещаний, не переговорив заранее с родителями. Дед в наш разговор не вмешивался. До поры до времени. А когда мама, приведя десяток доводов в пользу отмены приглашения гостей, посоветовала завтра же переговорить с Ритой и объяснить что к чему, дед решил прийти мне на помощь. Всё-таки он мировой старик. Зря я на него иногда наезжаю, обижаюсь, называю доисторическим. Дед встал на мою сторону, и родители сдались, разрешили отметить Риткин день рождения у нас.

На следующий день моя мама и мама Риты встретились, и взяли все в свои руки.

В субботу я встречал гостей. Было даже забавно, открывая дверь, с улыбочкой на лице, пропускать одноклассников, принимая шутливые поздравления. Ритке дарили подарки, целовали, обнимали, говорили много всего приятного – как и полагается, когда ты именинник. Рита была счастлива. И я был счастлив, что не поехал сегодня к репетиторше, а устроил праздник Ритке. Не один, конечно, устраивал, основные заботы по организации застолья взяли на себя наши мамы, но являлся маленькой шестеренкой, при помощи которой заработал весь механизм. Во как загнул! Самому смешно стало.

Вовка притащился с клеткой, в которой сидел упитанный хомяк.

– Дома оставить не могу, – пояснил Вовка. – Вчера опять к врачу возили, Ханурику выписали новые капли. Каждые два часа необходимо капать в уши. А потом микстурой поить через пипетку.

– Чем твой Ханурик хоть болеет? – спросила Марина, сев на корточки и просунув между прутьями палец.

– Много чем, – с видом академика медицинских наук ответил Вовка. – Отит у него, простуда, артрит…