Нефтяной сборник готовился совместно с головным московским Институтом истории, который представлял ответственный редактор – опытный историк и обаятельный человек Михаил Яковлевич Гефтер, впоследствии видный общественный деятель и правозащитник. Ученик А. Л. Сидорова, он в 1953 г. успешно защитил кандидатскую диссертацию по истории монополий в топливной промышленности России. А. А. Фурсенко стал его заместителем, а архивной работой и археографической обработкой выявленных документов руководил Леонид Ефимович Шепелев, бывший в то время заместителем директора Центрального государственного исторического архива в Ленинграде. После предварительных обсуждений плана работы наступил самый ответственный этап – выявление документов. Стало ясно, что кроме основного массива документов в ЦГИАЛ и московских архивах необходимо было выявить материалы в местных архивохранилищах и библиотеках, главным образом в основных районах дореволюционной нефтедобычи на Кавказе: Бакинском и Грозненском.

И вот уже через месяц после моего прихода в ЛОИИ мы вместе с Александром Александровичем вылетели в Баку. Дорога неожиданно оказалась непростой. Наш самолет совершил по дороге кратковременную посадку в Москве. Дело было вечером, погода была, что называется, нелетной, густой туман, да и на Кавказе – сильные ветра. Короче говоря, нам, пассажирам, объявили, что вылет откладывается до 8 часов следующего утра. Ночью мы должны были без вещей покинуть самолет и ожидать утренней посадки. Мы с А. А. обсудили неожиданную ситуацию и решили отправиться на ночевку к московским родственникам. Договорились встретиться в 7 часов в аэропортовском кафе. Так и поступили. Встретившись утром и выпив по чашечке кофе, мы прошли к дежурной стойке узнать, объявлена ли наша посадка. Дежурная, заглянув в свои бумажки, совершенно спокойно сообщила, что наш самолет уже улетел. Можно себе представить нашу реакцию и возмущение: до 8 часов оставался еще час времени. Растерявшаяся дежурная стала звонить по начальству, и там ей ответили, что самолет еще на взлетной полосе. Александр Александрович взял трубку и на повышенных тонах объяснил нелепость ситуации. Последовала команда задержать вылет нашего самолета. Нас посадили в дежурную машину, и мы помчались к нашему злополучному самолету. Трапа, конечно, уже не было. Нам сбросили веревочную лестницу, по ней мы вскарабкались в пилотскую кабину и оттуда уже перешли в основной салон, сопровождаемые недовольными взглядами остальных пассажиров и крепкими выражениями в наш адрес.

К счастью, это оказалось единственной трудностью в нашей дальнейшей работе. Приняли нас в Баку очень сердечно, переговоры в архивном управлении, возглавляемом опытным архивистом М. И. Найделем, привели к полной договоренности о работе над архивными фондами крупнейших нефтяных фирм и организаций (съездами бакинских нефтепромышленников и др.), местной периодикой. Всю эту работу возглавил молодой и амбициозный (в хорошем смысле) историк, специалист по истории рабочего класса Алиовсат Наджафович Гулиев, который еще недавно (май 1952 – январь 1958) возглавлял Институт истории Азербайджанской АН. Ему помогал опытный историк Иосиф Васильевич Стригунов. Нас же все эти дни в Баку опекал прикрепленный к нам молодой симпатичный историк Руфат Садых-Заде, происходивший из интеллигентной профессорской семьи, с которым и в дальнейшем у нас сохранились теплые дружеские отношения.

Мы сразу договорились, что кроме непосредственно нефтепромышленных проблем в сборнике будет представлен и материал по рабочему движению, который должен был отобрать и откомментировать сам Гулиев. Его хотелось бы помянуть добрым словом. Гулиев происходил из простой крестьянской семьи и когда приехал на учебу в Баку, даже не владел русским языком. Но упорный труд, особенно при подготовке 3-томной «Истории Азербайджана», когда он был во главе академического Института истории, превратил его в крупного ученого. Снова возглавив в 1965 г. Институт истории, он был избран членом-корреспондентом Академии наук АзССР. К сожалению, он умер от тяжелой болезни сердца в 1969 г. совсем молодым, в 47 лет. А мы с Александром Александровичем его очень ждали во главе азербайджанской делегации историков на Пятом Международном конгрессе по экономической истории 1970 г. в Ленинграде, но… увы!..

О Гулиеве и его большой семье, очаровательных малолетних детях (бережно храню свои многочисленные любительские их фотографии) у меня сохраняются самые теплые воспоминания, относящиеся к моему второму приезду в Баку летом 1959 г. для работы над выявленными материалами, когда я месяц провел у Гулиева на его даче в повседневном общении с его дружной, хотя и простой семьей (по происхождению – из его родного села Гызылаладжи Сальянского района Азербайджана).

За кратковременное пребывание в 1958 г. в Баку нам с помощью Руфата удалось познакомиться с городом, прекрасным в своем сочетании старых кварталов с узкими улочками, древней архитектурой и современными постройками, особенно вдоль морской бухты. Свободного времени было немного, но мы старались его использовать по максимуму. Вспоминаются забавные бытовые сценки. В Баку нас вначале поселили в большом гостиничном номере, где кроме нас было еще несколько человек. И среди них веселый балагур Гриша, кинооператор у мэтра грузинского кино М. Э. Чиаурели, создателя многих фильмов об И. В. Сталине и мужа великой грузинской актрисы Верико Анджапаридзе, отца не менее известной их дочери Софико Чиаурели. От Гриши мы услышали много анекдотических историй, в том числе весьма скабрезных, из мира грузинского кино.

В те времена трудного повседневного быта нас на питание прикрепили к местной цековской столовой с хорошим буфетом, расположенной недалеко от республиканского архива. А Александр Александрович во все времена, как известно, был любителем хорошо поесть. Мало того, по состоянию здоровья ему было рекомендовано дробное и частое «перекусывание». И там он активно пользовался упомянутым буфетом, где можно было съесть вкусную сметану с выпечными булочками. Одному ему было скучно это делать, и он захватывал с собой за компанию меня. Александру Александровичу это обходилось вполне безболезненно, он, как и был, оставался подтянутым, а я от этого хождения прибавил к концу нашего пребывания в Баку лишних 5 килограммов веса, о чем он впоследствии частенько вспоминал, потешаясь надо мной. Вместе с А. А. мы побывали дома у моих бакинских родственников, родителей жены моего московского двоюродного брата, у которого как раз в это время гостил их внук, мой племянник Володя Львовский. Глава семьи, известный ученый, специалист по античной истории, сотрудник того же Института истории, интеллигентнейший и очень приятный человек, рассказал много интересного о местных древностях.

Время пролетело быстро, мы ознакомились со всеми имеющимися в архиве материалами для сборника, договорились о дальнейшей работе и распрощались с гостеприимным Баку и его обитателями. Во время второй части командировки мы с Александром Александровичем разделились: он уехал на неделю в Тбилиси знакомиться с тамошними архивами по нашей теме, учитывая, что дореволюционный Тифлис был центром наместничества России на Кавказе и там тоже хранились управленческие документы по нефтяной промышленности. Я же отправился в Грозный, другой центр российской нефтянки. Память сохранила его прежний облик уютного зеленого города, дореволюционного казачьего форпоста. Открытие поблизости нефтяных месторождений преобразило его, превратив в значительный промысловый центр. В местном архиве сохранились документы, раскрывающие начало здесь нефтедобычи, роль иностранного капитала, деятельность крупных фирм. В работе мне помогали преподаватели местного пединститута (сейчас – университета) Л. Н. Колосов и В. П. Крикунов, с которыми на долгое время сохранились дружеские отношения. Леонид Николаевич Колосов позднее защитил у нас в ЛОИИ докторскую диссертацию. Выявленные документы, которых было, естественно, гораздо меньше, чем в Баку, были в дальнейшем скопированы и использованы в нашем сборнике и других публикациях. Сейчас они хранятся в РГИА, составляя небольшую, уцелевшую таким образом часть от грозненского архива, погибшего в годы трагической чеченской войны в 1990-е гг. Часть этих документов была использована в моей большой статье в 4-м томе Трудов ЛОИИ (М.—Л., 1962) «Начало монополизации грозненской нефтяной промышленности (1893–1903 гг.)». Один из оттисков статьи я среди других подарил Виктору Ивановичу Рутенбургу, с которым у нас сложились добрые, уважительные отношения. Она ему понравилась и по содержанию, и по авторской манере. «Лихо написано», – сказал он мне при встрече.