Гермиона с замиранием сердца слушала Драко. То, что он говорил, казалось сказкой, мечтой её детства. Неужели возможно это осуществить? Хотя бы чуть-чуть!

Она смотрела на разговаривающих Гарри и Грэхема, с деловым видом обсуждавших что-то важное. На весёлую Пэнси, поддерживающую своего парня, участвуя в разговоре.

Видела, как стайки слизеринок и гриффиндорок постепенно слились в одну компанию, явно обсуждающую мальчиков, распределившихся по гостиной.

Финниган, Томас и Забини. Гойл, Нотт и Уизли. У всех нашлись общие темы и интересы.

— Драко! Это такая чудная идея, — улыбнулась она. — Ты прав! Просто вся эта вражда так долго длилась.

— Должно же это закончиться однажды, — вздохнул он, обнимая девушку.

Гермиона обняла его нежно, трепетно, словно он был спасителем мира. Ей казалось, что благодаря ему всё это стало возможным. Благодаря его чувству к ней. Они вдвоём стёрли границы. Грейнджер взволнованно вздохнула.

И тут заиграла гитара. Ритм ускорялся. Все переглядывались и не знали, как себя вести.

— Идём? — улыбнулся Драко.

— Ты что? Я не могу! — зарделась девушка.

— Давай, Грейнджер! Не трусь!

Драко потянул её в центр гостиной, и туда же уже выходили Грэхем и Пэнси.

Они поймали ритм! Их тела поддались жажде движения. Танцевать! То, чего они не делали сто лет! В круг стали входить по одному и парами. Все вместе пели припев никому не знакомой раньше песни «Bailamos».

Танцевали, держась за руки и по отдельности, но припев снова и снова пели вместе! Улыбки, смех! Это так классно! Было жаль, когда песня закончилась.

Молодые люди замерли.

Музыка ворвалась резко! Улыбки снова заиграли на лицах. Плечи, руки, бёдра задвигались в такт быстрой итальянской песне «La Vita E»

Все танцевали, смотрели друг другу в глаза, не отводя взглядов. Было весело! Казалось, что энергия просто рвётся наружу из каждого юного сердца. Им было жарко! Быстрый ритм разогрел воздух. Останавливаться не хотелось!

Драко и Гермиона танцевали в центре. Смех и громкие голоса вокруг дарили столько счастья! Они все вместе, словно никогда не было вражды. Гермиона никогда раньше не думала, что Драко на самом деле такой! Открытый, справедливый, искренний. Совсем не такой, каким был в детстве. Может быть, со своими друзьями он всегда был таким? Теперь она с каждым днём узнаёт его всё лучше?

Музыка закончилась. Все замерли, стараясь поскорее отдышаться перед началом следующего танца.

И вдруг, заиграла плавная, медленная мелодия. Красивая, нежная. Гермиона слышала её раньше и ей очень она нравилась. Кто-то заботливо приглушил свет ещё больше, а на потолке загорелись разноцветные звёзды. Девушка ощутила его руки на своей талии. Драко привлёк её к себе, и Гермиона обвила его шею руками. Какой это восторг, чувствовать его так близко! Вдыхать его аромат! Наслаждаться его теплом и нежностью.

Малфой никогда прежде не чувствовал такого восторга! Она близко, она рядом и принадлежит только ему! Их сердца бьются в унисон, и он целует её висок, лоб, маленький красивый носик. Гермиона поднимает голову, Драко касается губами её щеки, и она зарывает пальцы в его волосы над шеей, ловит его мурашки и улыбается.

Слова сами срываются с губ:

— Я люблю тебя, Драко!

И он целует её так нежно, что кружится голова.

На них смотрят все танцующие рядом пары. Переглядываются, улыбаются. Блейз и Парвати, Грег и Ромильда, Симус и Астория, Дин и Муфалда, Гарри и Джинни, Грэхем и Пэнси.

Гермиона и Драко целуются на глазах у всех, но им кажется, что они совершенно одни. Его ладонь скользит по её шее, вырывая из груди тихий стон, пробивая электрическими разрядами всё её тело. Нужно уйти… Уйти туда, где тишина, полумрак и только они… Вдвоём!

Наступает тишина. Пары останавливаются, но не расходясь, снова приходят в движение, быстрое и лёгкое.

— Давай уйдём, — шепчет Драко.

— Куда? — улыбается Гермиона.

— Хогвартс большой.

— Но уже ночь! Нас услышат! — смущённо прячет она глаза.

— Идём!

Драко тянет её за руку прочь из гостиной на лестницу, уводящую из подземелий…

Она с улыбкой наблюдала за происходящим. Вся эта атмосфера праздника волновала, радовала. Но она сидела одна. Лаванда Браун давно не смеялась, не танцевала и очень мало говорила, только по делу.

Все видели эти перемены, многим это даже нравилось, но это была уже не та Лаванда. Её приглашали на танец и слизеринцы, и свои, но она каждый раз смущённо улыбалась и отрицательно мотала головой. Почему-то она думала, что на неё обращают внимание из жалости, и когда кто-то говорил с ней, она перебрасывала густые светлые волосы вперёд, стараясь скрыть шрам на шее. Неосознанно, но она это делала всегда!

— Привет, — тихо пробурчал такой дорогой её сердцу голос, и все струны внутри полопались.

— Привет, — смущённо улыбнулась она и отвела глаза.

Рональд Уизли сел рядом. Танцы продолжались.

— Почему ты не танцуешь? — спросила девушка, чтобы не сидеть молча.

— Да… не охота, — дёрнул он плечом.

Она понимающе кивнула. И снова молчание.

— Малфой и Гермиона куда-то делись, — улыбнулась она. — Монтегю и Паркинсон тоже. Позвали гостей и сбежали.

— А без них не хуже, — усмехнулся Рон.

— Ну, да, — вздохнула Лаванда. — Кажется Забини ухаживает за Парвати. Они уже пятый танец вместе танцуют.

— Высоковат он для неё, по-моему, — критично прищурился Рон.

— Ну и что? А Дину, кажется, приглянулась Гринграсс.

— Ты уже тут всех переженила, — ухмыльнулся Уизли.

— Нет, просто наблюдаю.

— Чего сама танцевать не идёшь. Я видел, тебя многие приглашали.

Лаванда не ответила, лишь опустила глаза. Быстрая ритмичная музыка заставляла покачивать носком туфли в такт. Наверное она хотела бы, но что-то сдерживало.

Они некоторое время молчали, Уизли всё-таки решился на то, что долгое время не давало покоя.

— Слушай, — порывисто начал он. — Я не помню, как мы с тобой расстались. Помню, что какая-то дура подложила Гарри конфеты с амортенцией, а я их съел… случайно. Потом чуть не отравился вином профессора Слизнорта. Больничное крыло. Мне снилось, как будто я говорю во сне. А потом я вышел, а мы с тобой уже в ссоре. Что было-то? — его взгляд выражал беспокойство.

Лаванда смотрела на него широко распахнутыми глазами и ушам своим не верила.

— А твои друзья? Они что, тебе не рассказали?

Рон задумался.

— Ну, они сказали, что мы с тобой поговорили, но я этого не помню. Слушай, это такая жуть — не помнить! Это же могло быть что угодно, а у меня дыра на этом месте…

Её сердце болезненно ныло. Лаванда навсегда запретила себе вспоминать тот момент, когда с его губ срывалось вовсе не её имя.

— Знаешь, Рональд. Возможно, так лучше…

Тут перед ними возник развесёлый Теодор.

— Мисс Браун, позвольте вас пригласить, — немного неловко произнёс он. Музыка, действительно, уже сменилась на медленную.

— Ты не видишь? Мы разговариваем! — нервно бросил Уизли и встал. Тео только усмехнулся и фыркнув удалился.

Рон снова сел. Лаванда чувствовала себя растерянной.

— Почему ты раньше об этом не говорил? Почему… сейчас? — тихо проговорила она.

— Да, как-то… Сам не знаю. Не до того было. А тут, ты одна сидишь. Танцевать не идёшь. Это странно.

— Что тут странного? — усмехнулась она. — Булстроуд тоже сидит на одном месте.

— Да, но её и не приглашают, — неуверенно заметил Рон.

Лаванда прикрыла глаза.

— Ты тогда в больнице был без сознания, — тихо начала она. — И во сне, вдруг стал звать её… Гермиону. И я поняла, что мне с тобой рядом не место.

— Что? — прошипел Рон, сузив глаза. Он уставился на Лаванду, как на ненормальную. — Я, что?

— Ну, понимаешь, — вздохнула она. — Это на подсознательном уровне. Вы были в ссоре, тебе её не хватало, но ты сам себе не мог в этом признаться. А потом… вот. Разве твои друзья тебе не рассказали? — с сомнением взглянула она ему в глаза.