Твой отец был ранен, защищая меня и наш дом. Сейчас ему намного лучше, всё обошлось. Это поразительно, но рядом с нами оказались сведущие в медицине люди и помогли справиться с его ранами.

Поместье пострадало, но это не важно. Главное, что ты в безопасности. Знаю, что директор Макгонагалл сделала для этого всё необходимое.

Нам сообщили, что ты сблизился с маглорождённой девочкой Гермионой Грейнджер. Пожалуйста, напиши нам об этом поподробнее. И прошу, при возможности передай наши глубочайшие сожаления обо всём, что ей пришлось пережить в нашем доме.

Отец передаёт тебе наилучшие пожелания и надежду, что у тебя всё хорошо.

Любящие тебя, Нарцисса и Люциус Малфой.

Драко давно не чувствовал такой лёгкости! Давно?! Да никогда он такого не испытывал! Кажется, что жизнь наконец благосклонна к нему. Он не должен притворяться, не должен лгать, что-то изображать. Он просто может быть тем, кем хочет!

Малфой решает не тратить много времени. Но хочет поделиться главным — своим счастьем!

Здравствуй, мама! Здравствуй, отец!

Как же я благодарен Вам за всё! За главное! Вы дали мне шанс найти счастье здесь, в этом мире.

Всё изменилось и я больше не я. Не тот, что прежде. Потому что я люблю и больше не боюсь в этом признаться. Я люблю Вас и буду безмерно счастлив увидеть и обнять Вас!

Мама, ты просила написать подробнее. Я так и сделаю.

Я люблю её! Люблю маленькую гриффиндорку. Я люблю Гермиону Грейнджер и это взаимно. Она — смысл моей жизни. Всё, что мне нужно! Скажу откровенно, надеюсь, что вы примете мой выбор.

Берегите себя! Уверен, что очень скоро мы встретимся.

С любовью, Ваш сын Драко.

Малфой решительно запечатал конверт, ни разу не перечитав написанное. Он не хотел думать над тем, что сказал, потому что так решила его душа.

Он быстро домчался до кабинета директора. Макгонагалл очень внимательно изучила его лицо. Она видела всё: его эйфорию, волнение, его счастье. Никогда она не думала, что Драко Малфой может быть таким.

«Что с человеком делает любовь!» — с удовольствием подумала директор и не стала читать наставлений в полной уверенности, что этим займётся мисс Грейнджер.

Поблагодарив профессора, Драко отправился в подземелья. Младшие курсы оккупировали гостиную, засев за уроки. Малфой понимал, что и ему надо бы этим заняться.

Но войдя в спальню, он как будто переместился в другое пространство. Эта комната наполнилась новым смыслом. Здесь всё говорило о ней: поднос с двумя приборами, дракон, на которого она смотрела, шкаф, в котором она искала рубашку, и смятая постель. Это был первый раз в его жизни, когда он оставил её неубранной. Драко видел Грейнджер, складки на простыни, где она сжимала ткань в кулаках. Её каштановый волос на подушке. Драко закрыл глаза. Её вздохи, стоны, улыбка, взгляд, её руки. Он рухнул лицом в подушку, обхватив её руками. «Как же я люблю тебя, Грейнджер!»

Малфой моментально заснул.

Незадолго до ужина в комнату вошла Паркинсон. Она забрала почти пустой поднос. Взглянула на спящего Драко. Что-то ёкнуло внутри. Пэнси всё поняла. Никогда она не видела его таким счастливым, пусть и спящим. Заметила письмо на столе.

«Я рада за тебя, Драко, — подумала она. — Только не жалей ни о чём!»

Гермиона успела к ужину подготовиться к трансфигурации, ЗОТИ и рунам. Ей казалось, что она просто переполнена жизнью и энергией как никогда! Стоило только закончить работу, и она снова окунулась в мир воспоминаний. Гермиона смотрела свою жизнь, как будто кино, в котором было всё от его слов и взглядов, до прикосновений. Она плавилась, томилась, как будто их незавершённая близость всё ещё продолжалась. Девушка ощущала кожей прикосновение его пальцев, его губ, его дыхания. Ладони хранили его тепло.

Прокручивала в памяти всё, что он говорил, как говорил. Гермиона, как будто попала в другое тело, в другую жизнь, которой прежде не знала. Это какой-то изумительный восторг!

В гостиной послышался шум. Старшие курсы вернулись из Хогсмида. Гермионе вдруг становится не по себе. Неужели опять придётся терпеть лекции друзей, смешки и косые взгляды сокурсников? Что ж! Придётся!

А вдруг Джинни права? Малфой получил, что хотел и теперь перестанет её замечать? Стало так больно! Внезапно охватила паника! Зачем она послушала его, как полная идиотка не стала пить зелье! Да, где же была её голова?!

В спальню вошла Джинни румяная и довольная.

— Гермиона! — обрадовалась она и обняла подругу. — Ну, что? Твоя миссия выполнена? Как Малфой?

— Всё в порядке, — стараясь вести себя естественно, проговорила Грейнджер. — Чувствует себя нормально, ему пришло письмо от родителей…

— Ну и ладно! Знаешь, так заметно, что тебя с нами не было! Теперь мы снова вместе!

Гермиона улыбнулась. Какие замечательные у неё друзья!

Перед тем как отправиться на ужин, Гермиона отвечала на многочисленные вопросы сокурсников о Малфое, доме Слизерина и о том, как её там принимали.

Со стороны всё выглядело так хорошо. Гермиона даже сама начала верить в то, что всё так и было, чинно, благородно… пристойно. Внутреннее напряжение постепенно начало нарастать.

Чем ближе она подходила к Большому залу, тем сильнее сжималось сердце. Они ведь даже не договорились, как будут себя вести! Обычно парочки ходят за руку, самые смелые даже в обнимку. А совсем безбашенные целуются по углам прямо в коридорах. А ей как быть? Что делать? Если он вдруг сделает вид, что не знает её, как раньше? А если… посмеётся над ней?

В двух шагах от зала она остановилась.

— Гермиона, ты чего? — заволновалась Джинни.

— Я не могу! — выпалила Гермиона.

— Что?

— Я не могу. Я не пойду, — дыхание сбилось. Джинни испугалась.

— Гермиона, ты что? Ты вся побелела!

Уизли закрутила головой, ища помощи неизвестно откуда.

— Грейнджер, ты чего?

Перед ней стояла Паркинсон и внимательно вглядывалась в её лицо.

— Драко! — вдруг заорала она на весь Хогвартс и помчалась куда-то.

Он неспеша шёл по коридору. Рядом вышагивал Монтегю, который буквально двадцать минут назад извинился. На что Малфой припомнил сломанный нос, и парни пожали друг другу руку.

Драко не знал, как себя вести. Возможно, Грейнджер не захочет афишировать их отношения. И он должен быть к этому готов. Нет, он не хочет делать вид, что между ними ничего нет. Нужно будет как-то её убедить.

— Драко! — услышал он вдалеке, и сердце чуть не вылетело. Чтобы Пэнси так орала на весь коридор?

Он прибавил шаг.

— Драко!

«Да, что там случилось?»

Малфой побежал.

— Что стряслось?

— Грейнджер…

— Где?

— У зала.

Какая разница?! Что бы ни было! Он думал, что с ума сойдёт, если не увидит её через секунду!

Уже через десять шагов он чуть не налетел на неё. Гермиона почти бежала. От чего она бежала?

— Грейнджер! — он замер. В глазах тревога, брови сдвинуты, губы сжаты. — Что случилось?

Она поднимает на него глаза и не знает, что делать. Страх! Это всё, что он видит.

Драко больше не может рассуждать. Он просто делает шаг и крепко обнимает её за плечи, прижимая к своей груди.

— Что произошло, Гермиона? — шепчет он. Зарываясь носом в её волосы, закрывает глаза, чтобы не видеть ничего вокруг, только чувствовать её, как она прерывисто дышит и шмыгает носом, такая маленькая и, как никогда, беззащитная.

Она цепляется за его джемпер, сжимая его в кулачках, и страх постепенно растворяется.

— Всё хорошо, малышка, всё в порядке!

Драко нежно поглаживает её спину.

Как не старались окружающие держать себя в руках или, хотя бы более менее тактично, ничего не выходит. На влюблённых смотрят все! Проходят мимо, замедляя шаг, оборачиваются, останавливаются неподалёку, не в состоянии справиться с любопытством, чем же закончится эта немая сцена: объятия Грейнджер и Малфоя.