Потом я стала читать все подряд: о рискованных путешествиях по диким землям, о кровавых битвах, о разных странах. По этим книгам я хорошо изучила историю других государств, и на уроках истории и литературы порой очень удивляла учителей своими познаниями.
Я брала книги из библиотеки домой, и ночью, тайком от мамы, продолжала их читать. С детства страдая отсутствием аппетита, я испытывала постоянный «книжный голод».
Позже мне стали нравиться старые романы, написанные такими авторами, как Александр Дюма, Джек Лондон, Майн Рид. Моими любимыми книгами были «Джен Эйр», «Тайна леди Одли», «Невеста призрака». А над книгой «Осужден пожизненно» Маркуса Кларка я прорыдала весь вечер. Роковое стечение обстоятельств, фантастическое переплетение судеб, и вот человек осужден незаслуженно, пожизненно.
Маркус так ярко описал человеческие переживания, что я сразу поверила автору, который указал в предисловии, что события подлинные. Я прожила жизнь главного героя вместе с ним, ужасаясь трудностям, с которыми столкнулся молодой человек.
После этой книги неделю не могла ничего читать. Перед глазами стояла картинка: море, обломок грот-мачты, на котором лежали два трупа – мужчина сжимал в руках тело женщины, а ее голова покоилась у него на груди. Мне тогда было пятнадцать лет, и я решила: ни за что не выйду замуж без любви!
Однако я вообще не видела вокруг себя ни мальчиков, ни мужчин. Все они казались мелкими, ничтожными. Только литературных героев я считала настоящими. Снова и снова возвращалась к ним, любила их, страдала и радовалась, будто это моя судьба.
Я росла, и мне стали нравиться книги про любовь, где описывались женитьба и смерть, чье-то убийство, трагический разрыв, крушение надежд и счастливое воссоединение. Именно такие вещи, на мой взгляд, и должна содержать интересная книга. В ней могут быть приключения, опасности, обязательно немного мистики. Я обожала, если книга держала меня в напряжении до последней страницы.
Когда исполнилось семнадцать, я доросла до творчества Достоевского. Этот писатель сразил меня наповал. Он описывал обычную жизнь простых, давно умерших людей. Его романы я не просто читала, проглатывала за один присест.
Меня не интересовала современная литература. И Лидия Федоровна постоянно говорила со мной об этом, подсовывая ту или иную новую книгу. Пыталась передать мне свое чувство от прочтения. Рассказывала о героях, о человеческих страданиях, которые переносились с большим терпением и стойкостью, объясняла, что неопределенный конец заставляет задуматься и о своей жизни.
Я не перечила, слушала внимательно, согласно кивая, и даже брала в руки предложенную книгу. Прочитывала несколько страниц, отчаянно зевая, затем откладывала книгу и возвращалась к своим любимым романам.
Книги, которые прочла после окончания школы, не могли сравниться по силе воздействия на мое сознание с теми, что я читала в детстве. Мне двадцать один год, но я до сих пор верю в сказки, в то, что судьба может сделать необычный поворот и резко изменить жизнь. Это и произошло со мной в будущем.
А пока я по-прежнему забывала обо всем на свете, погружаясь в интересную книгу, но все же приходилось отрываться от чтения, помогать Лидии Федоровне и маме.
В детстве я проводила в библиотеке много времени после школы, даже в выходные и в каникулы. Тогда и начало определяться мое истинное призвание: я страстно захотела стать писателем.
Я поступила на филологический факультет в МГУ, и вот сегодня принесла показать свой диплом Лидии Федоровне. Представляла, как обрадуется старушка. И грусть тоже присутствовала: скоро придется расстаться с библиотекой, потому что у меня начинается взрослая жизнь, о которой я не задумывалась. Посчитала бы за счастье остаться в библиотеке в обществе Лидии Федоровны и книг, но это невозможно…
Звякнул телефон, и я прочла сообщение от мамы: «Доченька, сегодня в 18:00 у тебя собеседование. Я договорилась с одним солидным дядечкой, ему нужен секретарь. Адрес пришлю позже».
Я вздохнула. Это будет пятое собеседование. Работу я ищу уже два месяца: без опыта никто не хочет брать, и мама уже согласна, чтобы я пошла в секретарши. Она сбилась с ног, подыскивая мне работу, пока я в Москве защищала диплом, но без толку.
– Зачем ты только выучилась на филолога? – переживала она. – Это никому не нужно. Надо было изучать финансы, горе мое! Если тебя и возьмут на работу, то только секретарем. Ты же понимаешь, как это ужасно?
В мамином представлении девушка-секретарь должна обязательно спать со своим шефом.
Мама с мужем все свободное время проводили у телевизора. Смотрели телесериалы, оттуда и получали информацию о жизни. Сама она работала поваром в местной столовой, в женском коллективе, среди одиноких и несчастных. А отчим уже давно сидел у нее на шее.
Иногда она рассуждала о том, что мне лучше уехать в большой город, но сама себя тут же обрывала: «Господи, пропадешь там, как муха! Ты совсем не приспособлена к жизни!» Скорей всего, она говорила так, потому что я отличалась рассеянностью. Еще бы! Порой не спала несколько ночей напролет, погружаясь в хорошую книгу, потом клевала носом на уроках.
Учителя часто жаловались на меня. Время от времени мама пыталась запретить мне читать по ночам. Перед сном отбирала и прятала все книги из моей комнаты. На этот случай у меня имелся тайник: я поднимала оторванную доску в полу, где прятала свои сокровища. Дождавшись, когда все уснут, доставала из тайника новую книгу и погружалась в чтение. Я любила читать по два романа параллельно, причем они никогда не путались в моей голове.
Больше всего на свете я боялась смерти. Вот человек живет, любит, мечтает, а потом к нему приходит смерть, и он исчезает навсегда. Так случилось с моим папой, когда мне исполнилось шесть лет. Нелепый удар молнии убил его. Из моей жизни исчез его голос, его смех, его ласки и теплота.
Очень сильно горевала мама, а я какое-то время не осознавала, что произошло. Мне было весело хоронить папу, ехать на автобусе на кладбище. Боль потери пришла потом, когда я немного подросла. Мне стало остро не хватать его.
В то лето, когда умер папа, я очень быстро повзрослела. После похорон мама заперлась в своей спальне и решительно отказывалась выходить оттуда и с кем-либо общаться. Она очень любила своего мужа, ленивого, несговорчивого. К тому же он часто менял работу, иногда попивал и поднимал на нее руку. Но мама любила его больше, чем меня и всех остальных.
Безутешная, ополоумевшая от горя, она сидела в своей спальне, почти не притрагивалась к еде. Бросила ходить на работу и перестала разговаривать со свекровью, которая жила с нами и ухаживала за мной.
Бабушка видела во мне маленькую девочку и ничего не позволяла делать самостоятельно. По утрам сама одевала меня, кормила завтраком с ложечки, водила на детскую площадку и не спускала с меня глаз, переполненных постоянным страхом.
Она призналась как-то, что ее старшая дочка в шестилетнем возрасте утонула в реке, а я на нее очень похожа. Мне запрещали все, даже общаться со сверстниками. На детской площадке я возилась в песочнице с малышами.
А теперь в жизни бабушки произошла еще одна страшная потеря: она похоронила сына.
В молодости она была привлекательной и грациозной. Большие зеленые глаза смотрелись особенно эффектно в обрамлении длинных загнутых ресниц, а темно-рыжие волосы, без малейших проблесков седины, собранные на затылке в толстый пучок, оттеняли светлую кожу лица.
После смерти мужа, который умер от онкологии, когда ей не было пятидесяти, бабушка легко могла выйти замуж второй раз. Но она всю себя посвятила сыну.
Когда наша семья вечерами собиралась у телевизора, бабушка усаживалась в большое кресло напротив дивана, брала вязание, делала несколько движений спицами, прерывалась и часто долго, не отрываясь, смотрела влюбленными глазами на сына.
Моя мама, казалось, не замечала этого. Зато я ревновала папу ко всем, хотела владеть им одна, безраздельно. Забиралась к нему на колени, прижималась щекой к его небритой щеке и таяла от восторга, когда он ласково поглаживал меня по голове или целовал в макушку. Папа, пожалуй, единственный в семье, кто любил меня по-настоящему. Может, мама и бабушка тоже любили, но никак не проявляли свои чувства.
