Записные книжки с адресами, ставшими уже мифическими, с названиями несуществующих улиц, с четырехзначными московскими телефонами... Отпечатанные каллиграфической скорописью (с еле видными "волосяными" линиями и равномернейшими утолщениями) визитные карточки с заломленным углом, свидетельствующим, что владелец карточки посетил дом и, не застав хозяев, шлет поклон. Послужные списки, наградные листы, отпускные билеты и виды на жптельство, а в позднейшие времена - разнообразнейшие удостоверения личности и пропуска, которых за жизнь человеческую набирается по нескольку десятков. Купчие, данные (были такие документы например, выданная в тридцатые годы прошлого века данная Московской палаты гражданского суда купчихе Аксинье Николаевой Чернятиной на дом с лавками в Нижнем посаде города Звенигорода, заложенный ей мещанином Василием Ивановым Сологубовым - бумага, подтверждающая право купчихи на временное владение домом). Векселя, завещания, доверенности, мед!1- цинские заключения о здоровье давно умерших людей и хозяйственные распоряжения по имениям, исчезнувшим с лица земли. Великолепной кожи, с серебряными накладками и застежками альбомы первой половины минувшего века - с рисунками художников - друзей дома, с автографами поэтов и композиторов, с переписанными рукой хозяина или хозяйки стихами, еще не попавшими в журналы и альманахи, но уже известными любителям поэзии. Семейный альбом князей Трубецких с акварельными портретами членов семьи, с зарисовками комнат и двора усадьбы, с рисунком Ф. Толстого, с пейзажами и жанровыми сценами, Альбом Софьи Бобринской, озаглавленный "Мои размышления в одиночестве", где записи афоризмов, размышлений и свои стихи перемежаются списками стихотворений Байрона и Гольдсмита, Ламартина и Юнга... Красный сафьяновый альбом с металлической пластинкой посредине, на которой монограмма - "М. А.". Он принадлежал в начале прошлого веха Марии Павловне Апухтиной, урожденной Фонвизиной. На первом листе - запись по-франпузскп: "Мари! Зачем заставлять меня писать в Ваш альбом о моих чувствах, если Вы умеете читать их в моем сердце..." Рисунок - серый каменный склеп в окружении веселой зелени, на склепе табличка с надписью "19 февраля 1808 рисовал Д. Сафонов" и подпись - Любезное глазам как цвет весенний тленно; Любезное душе как мрамор неизменно.
Выписки из Платона, Вольтера, Паскаля, Руссо, мастерски нарисованные маленькие розовые амуры со стрелами; акварельный портрет черноглазой девушки в голубом платье с высокой талией по моде александровского времени, с высоким и пышным белым кружевным воротником; несколькими карандашными штрихами сделанный прелестный портрет совсем юной девушки, вполоборота глядящей на нас, со светлыми вьющимися волосами, перехваченными ленточкой; стихи В. Жуковского, посвященные восьмилетней дочери владелицы альбома, собственноручно вписанные поэтом; тщательно прорисованный Хронос с неумолимым и страдальческим выражением лица, увозящий в челне Амура, и подпись по-французски: "Время уносит любовь"
Такой альбом, впрочем, хорошо знаком каждому читателю - описание его занимает полную "онегинскую строфу":
Поедет ли домой: и дома
Он занят Ольгою своей.
Летучие листки альбома
Примерно украшает ей:
То в них рисует сельски виды,
Надгробный камень, храм Киприды.
Или на лире голубка
Пером и красками слегка;
То на листках воспоминанья,
Пониже подписи других,
Он оставляет нежный стих,
Безмолвный памятник мечтанья,
Мгновенной думы долгий след,
Все тот же после многих лет.
А вот альбом совсем другого типа - альбом-коллекция с вклеенными в него автографами Александра I, Николая I, Шатобриана, Жозефины - жены Наполеона, Александра Гумбольдта, Дюма-отца... Альбом велся долго - в течение более чем полувека. Часть листов его была разлинована под ноты, и в 1834 году М. Глинка записал в нем отрывок из 1-го действия оперы "Жизнь за царя", в 1891 году оставил нотный автограф А. Рубинштейн ("Вакхическая песня"). В феврале 1869 года в этот альбом вписал свой экспромт семидесятисемилетний П. Вяземский, известный литератор пушкинской эпохи, надолго переживший своих знаменитых друзей. Страница альбома заполнена характерным, крупным, совершенно прямым, с острыми углами, как бы из черточек, разбросанных в разных направлениях, составленным почерком:
Альбом Ваш стар, но стар и я.
Так что ж? Тем лучше! С ним мы пара,
И старой книги бытия
Мы ветхие два экземпляра.
Той библиотеки уж нет,
Где мы в красивом переплете,
С узорной роскошью виньет,
При яркой, свежей позолоте,
У всех стояли на виду,
И люди любовались нами,
И в молодом своем чаду
Собой мы любовались сами.
Что ж делать? Каждому свой день!
Напрасны жалобы и пени;
Иные всходят на ступень,
Другие сходят со ступени.
Альбомная традиция продолжалась и в нашем веке и дошла почти до наших дней.
С 1919 года хранились два небольших альбома у их владельца - Самуила Мироновича Алянского (1891 - 1974), оставившего воспоминания о последних годах жизни А. Блока. Один альбом был начат записью Блока 1 марта 1919 года о новоорганизованном С. Алянским издательстве "Алконост": "Будет "Алконост", и будет он в истории, потому что все, что начато в 1918 году, в истории будет..." Это единственная опубликованная запись (в "Блоковском сборнике", изданном в Тарту в 1964 году). Там же записи В. Мейерхольда, П. Морозова, рисунок П. Купреянова, стихи Вяч. Иванова и вписанные матерью Блока стихи сына, написанные им в семилетнем возрасте. И посредине страницы отчетливым почерком с чуть скошенными строчками:
Хорошо поют синицы,
У павлина яркий хвост,
Но милее нету птицы
Вашей славной "Алконост"
Анна Ахматова
Второй альбом был сплетен в те годы, когда бумаги не хватало, из листов разного сорта и цвета - зеленоватого, серого, бежевого, голубоватого. Записи М. Гершензона, М. Семенова-Тяншанского, В. Шишкова, М. Зощенко, стихи О. Мандельштама, Вс. Рождественского, Н. Клюева, рисунки Ю. Анненкова и А. Ремизова.
...В десятые-двадцатые годы в доме на Садово-Кудринской жила семья Григоровых, хорошо известная в кругах московской интеллигенции. Надежда Афанасьевна Григорова окончила в 1914 году медицинское отделение Московских женских курсов, получив диплом со степенью "лекаря с отличием", и вплоть до 1950-х годов работала врачом в московских поликлиниках, а муж ее Борис Павлович служил экономистом, а также преподавал немецкий язык в московских вузах. Когда в 1909 году они поженились, в их доме образовался своего рода литературный салон, в котором охотно бывали поэты, композиторы и художники. Сохранился альбом Надежды Афанасьевны - с вощеной обложкой сливочного цвета, на которой красной тушью изображен крылатый дракон. Красный орнамент, украшенный позолотой, вьется по всей обложке, в которую продеты тонкие кожаные завязки. Стихи А. Белого, вписанные им 20 мая 1918 года. Стихи К. Бальмонта, начало романса Н. Метнера, яркая акварель, выполненная прямо на листе альбома художником С. Лобановым, необычайной тонкости гравюра - в маленьком квадрате посреди листа - косой дождь, телега с двумя мужиками: "На доске резал и в угодность многоуважаемой Надежде Афанасьевне в альбоме напечатал В. Фалилеев 18/VI-1922 г.", стихотворение Л. Леонова, вписанное его нарядным, напоминающим узор восточного письма почерком 20 июля 1922 года, нотный автограф Р. Глиэра: "В память наших дружеских музыкальных собраний у Надежды Афанасьевны в 1911-12 гг."; замечательная акварель И. Остроухоза - лиловатые стволы и тонкие ветви кленов, едва проступающие сквозь желтые, розовые и оранжевые листья; тут же вписано и смиренное письмо художника: "Многоуважаемая Надежда Афанасьевна, наконецто собрался исполнить Ваше желание испортить альбом Ваш... Если очень не понравится - вырвите листик, чем доставите мне большое одолжение..." Автограф Леонида Собинова, стихотворение С. Дурылина, строки из "Гамлета", вписанные 1 июня 1927 года рукою великого актера Михаила Чехова, рисунок гуашью М. Нестерова, конец романа "Белая гвардия", вписанный в 1932 году (когда роман не был еще допечатан) М. Булгаковым.
