— М-малыш?

Рилла улыбнулась и успокаивающе похлопала ее по руке:

— Ну конечно. Я уверена, что с ним все в порядке, тем более, ваш срок насчитывает всего два месяца. Но подстраховаться все же стоит.

У Гермионы кровь отхлынула от щек. Она перевела взгляд на Драко, но тот невидяще уставился на ее живот и ничего вокруг себя не замечал. Похоже, эта новость шокировала его не меньше самой Грейнджер: никогда еще она не видела Малфоя в таком отчаянии. В поисках поддержки, Гермиона взглянула в доброе лицо Риллы, пытающейся ее подбодрить. Та улыбалась и что-то говорила, но до нее не доносилось ни звука — мысли метались, не находя ответа. Что же с нами происходит? Казалось, еще немного, и мозг попросту взорвется, как котел Невилла. Она попыталась поглубже вдохнуть, но мир вокруг вдруг сверкнул разноцветными огнями и свернулся в точку: Гермиона снова лишилась чувств.

========== Глава 4 ==========

— Энервейт.

Гермиона распахнула глаза, но тут же зажмурилась, ослепленная ярким светом висевшей под потолком лампы. Она лежала на узкой кровати, застеленной белыми хлопковыми простынями, а воздухе неуловимо ощущался тот запах, что присущ всем медицинским учреждениям.

“Я в больнице, — решила она. — Значит, все, что было связано с Малфоем, мне приснилось? Во всяком случае, мне бы очень хотелось этого”.

— Мадам Помфри! Профессор! — слабым, чуть дрожащим, голосом позвала девушка, но в ответ услышала чье-то хихиканье, прозвучавшее откуда-то со стороны ног.

— О, нет, дорогая, вы ошибаетесь, — проговорил нежный девичий голос. — Меня зовут Марни, и я помощник целителя.

Несмотря на то, что предметы перед ее глазами еще не обрели законченной четкости, а в ушах противно звенело, Гермиона все же попыталась сесть.

— Кто? Ч-что? Где я? — оглядываясь по сторонам, и крепко вцепившись в изголовье кровати, чтобы не съехать на пол, поинтересовалась она.

Помещение, в котором она находилась, ничем не напоминало больничное крыло Хогвартса, но то, что она действительно оказалась в больнице, сомнений не возникало: вдоль противоположной стены выстроилось в ряд странное оборудование, включающее в себя несколько больших экранов и мониторов гораздо меньшего размера. Гермиона поймала себя на мысли, что комната ей одновременно и знакома, и незнакома. Очередное дежа-вю, такое же, как в случае с Риллой и девочкой. Она сдавила обеими руками виски и разочарованно застонала — все ее надежды, что произошедшее всего лишь сон, разлетелись, как туман под лучами солнца.

Марни успокаивающе похлопала ее по плечу и помогла снова улечься:

— Не переживайте, миссис Малфой, все будет хорошо. Вы несколько раз падали в обморок, и ваш муж привез вас сюда, чтобы целитель Ли проверил, все ли с вами и малышом в порядке. Он подойдет с минуты на минуту.

Гермиона застывшим взглядом посмотрела на заботливую сиделку. Приступ паники снова захлестнул ее с головой. Неужели все происходит по-настоящему? И, значит…

— Малыш? — неуверенно пискнула она.

— Я уверена, что с ним все замечательно и повода для беспокойства нет, миссис Малфой, но нужно, чтобы это подтвердил и целитель, — тепло улыбнулась Марни, не заметив, как та дернулась, услышав имя, каким она ее назвала. — Я пришлю к вам мистера Малфоя, милая, он очень хотел поговорить с вами наедине.

Если помощница целителя хотела ободрить пациентку, то своими словами она достигла совсем противоположного результата: Гермиона, вместо того, чтобы прийти в себя, еще больше запаниковала и в смятении подумала: “Малыш? Муж? Мистер Малфой?” На какое-то безумное мгновение ей показалось, что в комнату сейчас войдет Люциус, но вошедший мужчина, хоть и походил на него, оказался вовсе не грозным Люциусом Малфоем, а его сыном Драко. Увидев, в какое смятение ее привел его приход, он ухмыльнулся и, наслаждаясь ее замешательством, протянул в обычной своей манере:

— Расслабься, Грейнджер. Или, все-таки, лучше сказать “миссис Малфой”?

Моля всех известных ей богов (да и неизвестных тоже), Гермиона бросила взгляд на его руку, чтобы убедиться, что на ней нет кольца, но Драко, разгадав ее замысел, поднял ладонь и, ехидно улыбаясь, помахал ею, отставив безымянный палец:

— Да. Мы с тобой женаты. Официально.

— Вот же срань, — вырвалось у его новоявленной жены прежде, чем она смогла подумать — все было намного хуже, чем она могла себе представить. Но извиняться она точно не собиралась.

А Драко, услышав ее мнение по поводу этой сногсшибательной новости, только выразительно приподнял бровь. На губах его заиграла злорадствующая улыбка. Он смерил насмешливым взглядом особу, неизвестно с какого перепугу вдруг ставшую его законной женой, и ядовито процедил:

— Я тоже не в восторге, уж поверь.

Но тут же, вполне серьезно поинтересовался:

— Слушай, как ты думаешь, сколько времени мы уже женаты?

— Не меньше четырех лет, — быстро ответила Гермиона и, увидев как недоверчиво он на нее смотрит, почему-то смутилась. Она порозовела и, прочистив горло, пояснила:

— Ну… Я… В общем, Наоми четыре года, и поэтому…

— Кто такая Наоми? — в замешательстве поинтересовался Драко: ему казалось, что все самое худшее уже случилось, но он совершенно выпустил из вида одно немаловажное обстоятельство — утром ему уже говорили о каких-то детях, живущих в Малфой-мэноре. Не об этом ли речь?..

Гермиона в ответ лишь неопределенно пожала плечами и, опустив глаза, тихо проговорила:

— Наоми — наша дочь.

Малфой нервно хихикнул и, замирая от нехороших предчувствий, пытливо уставился в ее растерянное лицо:

— Ты, что, шутишь? Этого не может быть… — начал было он, но осекся и, оборвав себя на полуслове, вдруг кивнул и озадаченно пробормотал: — Так оно и есть. Не понимаю, откуда я могу это знать, но…

— Ты просто знаешь это, — закончила вместо него Гермиона.

На Драко было жалко смотреть: теперь уже пришел его черед паниковать, и выглядел он при этом если не испуганно, то, по крайней мере, донельзя оглушенным.

— И у нас есть еще один ребенок. Двухлетняя девочка. Ее зовут… — словно во сне протянул он, но Гермиона снова не дала ему закончить:

— Эванна, — кивнула она и перевела взгляд на свой подтянутый живот. — И, кажется, еще один на подходе…

— Нет! — резко выдохнул Малфой.

“Миссис Малфой” повернула к нему изумленное лицо: Драко стоял ни жив ни мертв и с совершенно безумным видом тоже смотрел на ее живот:

— Нет. Этого не может быть! Ты… мы не делали ничего такого, чтобы… Я не стал бы…

— И, тем не менее, так оно и есть, — рассердилась Гермиона.

— Нет! — повысил голос Малфой. — Я не допущу, чтобы мои дети были рождены от грязнокровки! К слову, я вообще не хочу их иметь!

— Немного поздновато для этого, не считаешь? — холодно процедила покрасневшая от гнева Гермиона. — Не знаю, с чего бы тебе так расстраиваться. Это ведь не ты только что узнал, что ждешь ребенка!

Под конец фразы она сорвалась на крик, и реакция Драко не заставила себя ждать: он вцепился руками в волосы и взвыл раненым зверем:

— Почему я расстроен?! Да потому что, проснувшись, обнаружил, что женат на грязнокровке. Мало того, у меня, оказывается, двое детей и, судя по всему, ожидается еще один! Четыре года моей жизни пропали неизвестно каким образом, и ты не знаешь, отчего я расстроен?! Или ты полагала, что я запрыгаю от радости, услышав такие новости?!

— Это не должно было случиться! — дрожащим голосом возразила Гермиона. Она еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться, но невыплаканные слезы жгли ей глаза. — И, к слову, я ничего не жду от тебя!

Услышав ее слова, Малфой слегка остыл и, пригладив встопорщенные пряди, сухо кивнул:

— Ну да, — немного помолчал и, бросив на сокурсницу быстрый взгляд, хотел уж было что-то спросить, как дверь в палату вдруг распахнулась, и на пороге возник высокий русоволосый мужчина, одетый в мантию целителя. Виски его чуть посеребрила седина, а живые глаза пытливо перебегали с молодого человека на девушку и обратно.