Об этом я вообще ничего не помню.

Из воспоминаний

В одном чёрном-чёрном городе был чёрный-чёрный лес.

А в том чёрном-чёрном лесу был чёрный-чёрный дом.

А в том чёрном-чёрном доме была чёрная-чёрная печь.

За той чёрной-чёрной печью жили чёрные-чёрные тараканы. (Да, там и тогда тараканы ещё жили в домах, а не в голове.)

И эти чёрные-чёрные тараканы с удивлением выглядывали из-под печки, рассматривая незваных гостей. Хотя званые гости у тараканов тоже, на удивление, редки.

Гостей насчитывалось четверо. Они сидели за чёрным-чёрным столом и с жадностью поедали чёрные-чёрные пирожки, лишь бы не смотреть друг на друга.

– Передержали пирожки-то, – отважился оценить ситуацию Дагир, самый габаритный из собравшихся. У него были чёрные-чёрные и кудрявые-кудрявые волосы-волосы. В целом, весьма серьёзен, красив, строг к себе и окружающим.

– Зато хрустящие, – оправдывался Кир, создатель чёрных пирожков, нескладный юноша с прилизанными набок рыжими волосами. Глаза смотрели на мир беззаботно и по-детски наивно.

– И начинка прожарилась, – поддержал Казион, высокий паренёк в серой мантии с капюшоном, которую выдают начинающим магам при поступлении в Академию.

– Гусь, по-моему, – со знанием дела предположил Мамс, упитанный и приземистый малый с доверчивым лицом. К такому хочется подойти, похлопать по плечу и сказать: "Дружище!", хоть вы и незнакомы.

Но, честно, лучше так не делать.

– По крайней мере до того, как отправить пирожки в печь, они были с яблоками, – приоткрыл завесу тайны Кир.

И снова тишина…

Давящее молчание, неудобное и суровое.

Тогда Кир решил бросить вызов скованности друзей.

Изронил он золотое слово.

– Будем!

Достал из торбы чёрный-чёрный кувшин и разлил по кружкам, к общей радости, красное вино. И повеселели лица, оторвались от пирожков глаза, узнали наконец друг в друге друга, словно налёт прожитых порознь лет мигом слетел с души.

– Йэ-эх, вся четвёрка в сборе. Я так рад, так рад… – Кир с наслаждением поглядел вокруг. Лицо Дагира, до сих пор смущённое, скрывающее под маской серьёзности ребёнка-шалуна. Лицо Мамса, простое и доброе. Лицо Казиона, с ироничной ухмылкой, от которой самому хочется смеяться. И в помутневшую от вина голову нахлынули воспоминания.

– Мы не зря собрались в нашем тайном месте, – продолжил Кир.

– Давно бы так, – согласился Мамс.

– Могли бы и у меня дома собраться, – проворчал Дагир. Он с явной неохотой переступал порог лесной лачуги и с беспокойством смотрел на полусгнившие стены и постанывающий время от времени потолок.

– Нет-нет, именно здесь, – Кир помахал кружкой в знак протеста. – Я хочу, чтобы все вспомнили детство. В этой хижине столько раз мы побеждали зло!

– Точно! – поддержал Мамс. – Зло трепетало. Эту "крепость" мы брали штурмом, этот "корабль" защищали от пиратов, это "драконье логово" мы…

– Да-да, пещера Тёмного Властелина, поиски Короля варваров, спуск в Адское ущелье! – Кир остался доволен тем, что зажёг Мамса. – Сколько оружия делали сами: мечи, палицы, луки, копья, кишкотрясы…

– Я всегда был магом, – вмешался в разговор Казион, который обычно говорил редко и только на интересные ему темы.

– Теперь стал настоящим магом…

– Ещё учусь. Знаю пару заклинаний да заговоров, – заскромничал Казион.

– А что ты помнишь, Дагир? – Киру оставалось лишь привлечь последнего товарища.

– День, когда упал с обрыва в болото. Пришёл домой грязный, как бродяга. Матушка не узнала меня. Отец выпорол.

– Зато впечатлений… – с неуклонным оптимизмом продолжал Кир. – Лёжа в кровати, я вспоминал каждую минуту ушедшего дня. И понимал: завтра будет ещё интереснее.

– Как, например, путешествие с флягой живой воды в Долину Мёртвых. Помнишь, Дагир? – теперь уже Мамс пытался зажечь друга.

– Помню-помню. Мёртвые меня и вытаскивали из колодца.

– Но вытащили же!

Раздался хохот. Даже Дагир не удержался, вспомнив неуклюжего промокшего мальчишку.

– Я просто поскользнулся.

Хохот прекратился, как и поток воспоминаний. Все знали Кира. Сейчас, когда почва готова, что-то начнётся. Он предложит вновь поиграть – они вяло откажутся. Взрослые же все люди.

Или решит создать в хижине музей.

Или попросит денег…

– Я был счастлив тогда, – Кир заговорил серьёзным тоном, и старые друзья насторожились. – А сейчас… Вчера похоже на завтра, и с самого утра ждёшь, когда наступит ночь…

– Детство прошло, Кир, – Дагир мрачно перебил заготовленную речь. – Глупо сидеть и вспоминать. Нет времени…

– Вот именно, – парировал Кир. – Раньше никто не думал о времени. Мы не думали ни о чём, кроме игр. А играя, спасали мир от зла. Теперь посмотрите вокруг: всюду демоны, ведьмы, чудища и прочая нечисть. Мы взрослые люди, так давайте играть по-взрослому. Плюнем с колокольни на скучную жизнь, с головой окунёмся в приключения. О нас будут шептаться девицы, подвиги воспоют барды в трактирах. Что скажете?

Конечно, такого никто не ожидал услышать даже от Кира. Тягостное молчание вновь душно повисло в затхлом воздухе одинокой лесной хижины.

– Чушь! – Дагир хлопнул в ладоши. – С меня хватит! Так и думал: ни к чему хорошему не приведёт встреча с прошлым. Оно обязательно чего-нибудь потребует.

Казион как всегда молчал, Мамс же головой качал.

– Значит, нет? – Кир занервничал. Всё шло как по маслу и тут… Да… друзья уже не те. Губы Кира задрожали. – Ладно, я пойду один.

– Серьёзно? – спросил Дагир.

– Да, мне нужен отдых, перерыв. Глоток свежего воздуха из детства.

– Место для глотка ты, конечно, выбрал подходящее, – заметил Казион.

– А знаешь, Кир… – Мамс вышел из-за стола и подошёл к другу, положил руку ему на плечо. – Я оставил сестру приглядывать за мельницей. Думаю, пожалуй, пройдусь с тобой немного. Но если не понравится, разворачиваюсь и ухожу, понял?

– Конечно, Мамс. – Кир вскочил и обнял друга. Мамс растрепал его приглаженные волосы.

– У меня так вообще лето свободно. В Академии каникулы. Преподы разъехались по огородам… В общем, я с вами. Как великий маг.

– Точно! Иди к нам, Казион! – Друзья протянули к нему руки, но Казион вежливо отказался от побратания.

– А ты, Дагир? С нами?

– Что вы будете есть? Где ночевать? Вы заболеете и умрёте. Или вас убьют, и вы тоже умрёте. Хватит дурачиться!

После его слов можно было услышать, как сдувается энтузиазм.

Мамс с надеждой посмотрел в ясные глаза Кира:

– А у тебя точно есть план. И деньги?

– Хм… Ну… Я хотел, чтобы мы вместе порассуждали…

– Так давайте рассуждать! – Мамс начал злиться. Все знали: до добра такое настроение не доводило. Как-то, обидевшись, он вытащил из построенной «крепости» те кирпичики, которые сам принёс. И неважно, что они были в её основании.

– Мне кажется, Кир ждал и моей помощи, – догадался Дагир. – Он думал, я расплачусь, а потом расплачусь с вами. В смысле, с горя отдам половину состояния, лишь бы самому не ходить.

– Ну ты загнул с половиной… – поправил Кир.

Потом понял, что зря.

– Так и знал! – Дагир вскочил с места и с ехидством произнёс одно только слово. – "Друзья".

Неизвестно, правда, как он произнёс кавычки…

А потом швырнул на стол звенящий мешочек. С гордым видом отошёл и сложил руки крестообразно.

Кир опустил глаза. Какое-то вовсе не дружественное начало.

– И больше не надо громких слов… Лишь бы жить за счёт других!

Дагир уверенно развернулся и быстрым шагом направился к перекошенной двери, с трудом вытолкнул её и вышел, сильно хлопнув на прощание.

Трое новоиспечённых злоборцев почувствовали настоящее унижение.

Первое из унижений…