Пространственно-временной континуум – самая твёрдая из скал, возникших в разумах миллиарды лет назад, и потому фундаментальность этого синтеза – непоколебима! Она возникла вместе с разумом, и является плотью и кровью его природного бытия, его эквивалентом и мерой всех вещей. Что ещё есть в нашем разуме, кроме этого фундаментального начала? Всё остальное в нём, есть лишь продукты этого изначального конгломерата. Всякая возникающая форма нашего осмысления, всегда будет порождением этого «изначального колоса действительности», и вся его динамика будет повторять и соответствовать динамике собственной последовательности пространственно-временного континуума.
Итак, что представляет собой материальность, как нечто фундаментально-действительное для нашего мироздания? Всякое вещество в своей сути, есть внутреннее противостояние гравитации и антигравитации. А по большому счёту баланс сил относительно тонких и грубых, относительно инертных и агрессивных начал, воплощающихся в противостояние феноменальных основ политеса действительности, скорости и инертности. (Олицетворённых противостояний движения и забвения). То есть, противостояние наиболее тонких энергий, – стремящихся внутрь, и грубых, – стремящихся вовне. (Или, наоборот, – с какой стороны смотреть). И это соотношение движений, их форм динамик и скоростей, формирует весь материальный воспринимаемый мир, во всём его разнообразии. Соотношения эти, в своих возможных столкновениях – бесконечны. И потому мир для нас, бесконечен в своих возможных воплощающихся формах.
Скорость и инертность, изменение и стабильность, всё это произведения, – продукты соотношения нашим ноуменом противостояния различных форм внешних движений, по отношению к самому ноумену, с его формой целокупной динамики. Ибо всё дело в том, что по отдельности, самих по себе, вне всякого сравнения, а значит определения, не существует ни инертности, ни движения. Так как абсолютная инертность – есть забвение, то есть пустота, которая не может существовать как для нашего осмысления, так и вообще существовать, (существование несуществующего, – есть форма абсурдности). Но и движения – самого по себе, так же не существует. (Всякое движение всегда относительно чего-то, и никогда само по себе). И, с одной стороны, всё вокруг нас – находится в состоянии забвения. С другой, – всё движется, и находится в состоянии забвения, – не может. И только относительные алгоритмы этих соотношений создают гармонию действительного мира, в котором на платформах анабиоза и сверх динамичности, между полюсами бытия и небытия, возникает закономерная реальность.
А даже те векторы, – векторы нашего становления в пространстве и времени, которые нам кажутся очевидными и неоспоримыми, на самом деле являются относительной фикцией оценочного разумения. С одной точки воззрения мы уверенны, что весь наш глобальный мир и в частности мы в нём, – прогрессируем в своём эволюционном развитии, становясь совершеннее. С другой, – регрессируем, с каждым часом приближаясь к деградации и собственному разрушению. И весь окружающий нас мир будто показывает нам, что он, инфляционно расширяясь, тиражирует свои формы, и увеличивает свои наделы. Но стоит нам посмотреть на него с другой точки зрения, и мы видим, как он истощается. Наше линейное сознание не в силах воспринимать одновременно противоположные, противно направленные движения, так как, будь это ему доступно, и вся жизнь превратилась бы в его воззрении в абсолютный баланс, то есть ноль, – пустоту без движения.
Лучший способ сохранить веру, а значит и надежду, оставаться в рамках архаического сознания, и не менять направления движения общего разумения в пределы металогического мышления. Но не для пытливого ума, который ставит задачи понимания сути вещей. И в этом его стремлении воплощается вся динамика противостояния сил тонкого и грубого начал. Инертность, даже в такой желанной стезе как вера, для него так же болезненна, как и чрезмерная агрессивность. Каждый разум выбирает для себя, то соотношение сил, которое в состоянии выносить.
Понимание сути вещей и сути мира не сулят для жизни никаких бонусов. Ибо жизнь, действительная реальность – есть поверхность. Разум веками плавал в его достаточно тёплых и приемлемо скоростных водах. Ныряние на глубину вызывает у него естественные спазмы, и он чувствует боль. И чем глубже он ныряет, тем сильнее эта боль. Но разум, в своём чувствовании и осмыслении мира, в силу своей изначальной «архаической звериной природы», предпочитает боль, – инертной скуке. Так уж он устроен, что перестаёт ощущать саму жизнь, привыкая к тёплой поверхности размеренной действительности. И для него становится гораздо болезненнее эта размеренность бытия, на всяком уровне его жизненного поля, где всякий консенсус должен выступать лишь как исключение.
Масса
Каким образом может быть возможна масса? Что она могла бы представлять собой в свете моей общей концепции мироздания? И здесь я не уйду далеко от выращенного и постоянно культивируемого и облагораживаемого сада собственного созерцания. Масса сама по себе, - такая же нелепость, как и движение – само по себе. Как первое, так и второе лишь суть символы, созданные для собственного удовлетворения нашим беспокойным разумом. И при всей своей нерушимости и существенной истинности для нашей реальности, масса как таковая, не являет собой беспрекословного доказательства существования абсолютной существенности мироздания. Ибо ни в одной массе, включая и запредельную, такую как «чёрная дыра», на самом деле нет никакой массивности самой по себе, ибо не может быть определённости самой по себе, – вне оценки наблюдателя. И именно «чёрная дыра» своей мистичностью, и невозможностью осмысления нами её запредельной массы, подтверждает эту концепцию. Масса, как нечто физическое, есть воплощение метафизической парадигмы всего сущего. Она есть олицетворение внутреннего противостояния изначальных стихий мироздания, и воплощает собой некий коллапс в пространстве, благодаря которому это противостояние объективируется в нашем сознании в нечто массивно-сущностное. Отношение разнонаправленных движений, порождающих в своём столкновении, торможение. Это торможение и воспринимается нами как масса. Масса есть эквивалент внутреннего напряжения противостоящих сил, – сил гравитации и антигравитации, сил центробежных и центростремительных, – эквивалент нашей осознанности потенциала этого напряжения.
Что же происходит на самом деле. В физике простого созерцания, всякая мера массивности как таковой, есть оценка, и определяется отношением одной плотности – к другой. И зависит от воззрения наблюдателя, имеющего собственную определённую плотность, к внешнему наблюдаемому объекту со своей плотностью, которая непосредственно зависит от соотношения в этом объекте сил гравитации и сил антигравитации, сил центростремительных и центробежных на латентно определённый нашим воззрением момент, на произвольно взятую точку пространственно-временного континуума. То есть оценка нашим разумением, в определённой угле зрения, соотношения сил гравитации и антигравитации в стоическом аспекте, и сил центробежных и центростремительных в динамическом, где именно «горизонт событий» этих противостояний определяет плотность и массу вещества. И именно наблюдатель определяет всякую массивность исходя из собственных критериев, и без его оценок и критериев, сама по себе, она также абсурдна, как всякая определённость сама по себе. И собственно оценка массы всякого объекта зависит от плотности, которая в свою очередь зависит от того, в каком напряжении находятся в нём эти противоборствующие силы, – силы гравитации и антигравитации, силы центробежные и центростремительные, в локальном отрезке пространства и времени. Именно это локальное напряжение определяет всякую плотность, а значит и массу. Чем сильнее это напряжение, тем массивнее будет объект на меру пространства занимаемого им. И здесь нет ничего нового.
