— То есть, сам ты ее не видел? Но… раз духи стали так сильны, может, они сами сломали печать?

На это Шорох ничего не ответил.

— Ты… ошибаешься насчет моих родных, — проговорила Эллейн. — Я знаю, что в замок приезжали маги. Они наверняка пытались справиться с духами. И никто из Лоргов не причинит вреда Хранителю. Отец только хочет попасть к источнику.

— Правила одинаковы для всех Лоргов, — заметил Шорох. — И… Каждый принимает решение сам. Я буду рад, если твои слова подтвердятся.

— Но ты ведь отвел к источнику Ланси, — вырвалось у Эллейн. Она сама удивилась собственным словам. Ведь не верила же…

Не верила?

До последнего отговаривала себя, что нужно быть настороже. Что хитрый маг ее просто обманывает.

Да только зачем бы ему? И откуда Шорох знает тайны Лоргов? Да еще так складно сочиняет про Хранителя…

— Мальчику было страшно. Я всего лишь хотел его успокоить. К тому же, призраки не подобрались бы к источнику, — Шорох помолчал, потом поинтересовался: — Ты так ни о чем и не попросишь?

— О чем же я должна просить?

— Ты искала меня… Тебе тоже нужен источник?

И голос его стал настороженным. Эллейн уловила печаль, которую собеседник старался скрыть.

— Мне… интересно, — призналась она. — Но, если ты имеешь ввиду, что я собиралась требовать отвести меня туда по праву Лорга, то ошибаешься.

— В лесу сейчас опасно, — напомнил Шорох. — Возможно, когда-нибудь… — он оборвал себя. — Да тебе и нужды нет. Разве что просто посмотреть…

«Я уже видела», — едва не вырвалось у Эллейн. Она вспомнила рисунки Ланси.

Шорох по-прежнему мог ее обманывать.

Он все же был очень странным человеком. У людей сердце бьется совсем по-иному.

Вот только Хранитель — дух.

В замок пустили бродячих комедиантов. Их видавшая виды повозка была вся в копоти, а одно колесо чудом еще не слетело, нужен был ремонт.

В обмен на помощь и обед актеры устроили для обитателей замка представление. Это было настоящее чудо: гостей у Лоргов почти не бывало.

Среди комедиантов был фокусник, который вынимал из воздуха слегка помятые луговые цветы. Был глотатель кинжалов — худой и бледный, сам напоминавший стилет. Был еще заклинатель огня. Все они объединяли свои маленькие выступления в канву общего рассказа, который неспешно вел старый глава актерской труппы, облачившийся в пыльный зеленый сюртук и нахлобучивший на голову пышный рыжий парик.

Граф даже заплатил за представление несколько серебряных монет.

Актеры пробыли в замке совсем недолго, но успели рассказать довольно интересных новостей, которыми развлекли Лоргов не меньше, чем фокусами.

— Говорят, север не так уж спокоен, — поведал глава труппы. — Третьего дня мы ночевали в таверне в Мельне, и там услышали такую историю. В графстве Мориг напали на одно из пограничных поселений. Подкупили кого-то, и тот ночью открыл захватчикам ворота… Страже подсыпали сонной травы в питье, но уснули не все, так что было кому поднять тревогу. Нападение отбили. А у нападавших оружие оказалось с Севера. Там, вы ведь знаете, сталь особая. И еще клинок они делают такой…

— Да уж, знаю, — хмыкнул граф. — Только зачем бы северянам нападать? Наш король задумал жениться на их принцессе. Какой смысл портить отношения? Ох уж эти трактирные слухи!

— Так ведь помолвку едва не разорвали. Вдруг сорвется свадьба, — сказал глава труппы. — Такие ходят разговоры.

— Я бы поставил на то, что сами северяне надеются от свадьбы получить побольше, чем просто родство, — пробормотал Роберт, который к тому моменту уже изрядно выпил.

— Своего не упустят, — мрачно согласился граф.

А Эллейн некстати вспомнила оружие и магические клейма, и что в замке побывала пара магов, о которых она говорила Шороху. Вроде и не было между появлением магов и оружием связи. Вот только комедиантов пропустили через главные ворота, да еще позвали в общую залу. А двоих незнакомцев в черных плащах, почти растворяющихся в ночной тьме, Эллейн приметила случайно. Просто потому, что привыкла по ночам наблюдать за северной башней… Поздних гостей привел Роберт. А что маги — девушка поняла, потому что один из них зажег огненный шар перед тем, как войти в башню. Роберт разбил лампу, Эллейн потом нашла закопченные черепки. Случайность это была или брат поспорил с магами о чем-то? Кто знает. Эллейн ушла спать, и не видела, когда гости покинули замок.

— Говорят, в ваших землях завелся оборотень, — добавил меж тем глава труппы. — И наслал его местный хранитель.

«Наглое вранье!» — хотела возмутиться Эллейн, но старик уже продолжил задумчиво:

— Хотя также говорят, что Хранитель всегда защищал эти прекрасные земли. Но то ли настигло его проклятье и безумие, то ли еще что… Люди и правда горазды болтать.

— О чем же болтают больше всего? — небрежно уточнил граф.

— Кто знает… мы побывали в нескольких деревеньках к югу от замка. Слышали, что благородные Лорги все силы бросили на поимку оборотня, но пока ему удается скрыться. Люди побаиваются ехать в город… Еще могу сказать вот что. Пока мы ехали сюда, на землю опустился густой туман, и ничего не было видно впереди. Мы не знали, куда ехать. Но тут нашей Арде, вам понравилось, как она поет, господин граф? Так вот, Арде что-то взбрело в голову, и она как закричит: «Волк! Волк! Это оборотень! Нас всех съедят!». Голосила так, что если оборотень и был, то сбежал в ужасе, — старик усмехнулся. — Арда утверждает, что видела белого волка с горящими злобой глазами. Видно, наслушалась рассказов.

«И никакой злобой они у него не горят!» — обиженно подумала Эллейн.

Уж она-то понимала, что если белый волк и выходил к повозке комедиантов, то лишь за тем, чтобы проверить, не нужна ли помощь. А может, и вовсе отгонял злых духов. А люди все переиначили.

Девушка разозлилась на рассказчика, на глупую Арду, а больше всего — на себя. За то, что радовалась выступлению…

Глупо, конечно. Но она была рада, когда комедианты, наконец, покинули замок.

— Ты печальна, — сказал Шорох. — Что-то случилось?

— Может, и так, — отозвалась Эллейн. — Но тебе я этого не скажу.

— Почему?

— Потому что ты тоже мне не все рассказываешь.

Юноша склонил голову набок, раздумывая над ее словами.

— Разве?

— Конечно! Постоянно уходишь от ответов. Все что-то скрывают, — с горечью добавила девушка.

— На какие же вопросы я не ответил? — спросил маг.

— Да хотя бы: Хранитель ты или нет?

— Ты не спрашивала. Но раз уж об этом зашел разговор… Ты сомневаешься?

Эллейн взглянула на собеседника. Он не насмехался над ней. Стальной взгляд совершенно серьезный.

— Сомневаюсь, — призналась Эллейн.

— Думаешь, сомнения остались бы, если бы ты действительно встретилась с Хранителем? — подумав, уточнил Шорох.

Эллейн усмехнулась.

— Уже не знаю. Но видишь: ты не ответил прямо!

— Разве?

— Еще бы!

— Тебе так важно знать ответ?

— Да сдался ты мне со своими тайнами, — с досадой отмахнулась девушка. — Но вот когда правду от тебя скрывают родные люди…

Шорох присел рядом с ней на мшистое бревно.

— Иногда от дорогого человека что-то скрывают, чтобы его защитить, — заметил он. — Бывают опасные тайны. Разве я должен объяснять это кому-то из Лоргов?

— Пожалуй, не должен, — Эллейн невольно улыбнулась.

Вьюжка паслась неподалеку, ей не было дела до тревог людей. Где-то в траве стрекотал кузнечик. Рука Шороха лежала на бревне, пальцы его оказались совсем рядом с пальцами Эллейн. И будто тонкая ниточка тепла тянулась от него к девушке. А может, ей становилось спокойней просто потому, что выдалась возможность вот так посидеть рядом и помолчать. Посмотреть на то, как не в меру бурный ручеек перекатывает мелкие камешки, как снуют туда-сюда совсем мелкие рыбешки, похожие больше на крохотные челночки от прялки… Перед Эллейн в воздухе закружилась бабочка с изумительными изумрудными крыльями. К ней присоединилась вторая, лимонно-желтая, и вот уже целый хоровод выписывал волшебные письмена. Девушка наблюдала, как завороженная. Потом все же бросила быстрый взгляд на Шороха.